Тайну хранит звезда
Шрифт:
– Лена! – прикрикнула она на девушку, они молчали, как в рот воды набрали. А ее съедало беспокойство.
– Анна Ивановна, беда, – ткнув себя подбородком в грудь, шепнула Лена и заплакала. – Маму Вадима убили!
– Господи-и-и… – протянула она с надрывом и уронила тарелку с сыром на стол, получилось неестественно громко. – Господи, как… О чем я?! Что же это… Володин! Надо позвонить ему! И…
– Не надо! – закричали дети в один голос. – Не надо никому звонить, пожалуйста!
– Хорошо, хорошо. – Аня положила мобильный на подоконник. – Давайте выпьем горячего чая, а потом… Потом посмотрим…
Она налила крепкой
– Пьем, – скомандовала Аня и первой пригубила.
Чай выпили все до дна. Вадим немного раскраснелся и даже чуть спустил с плеч плед. Лена смотрела на него с тревогой и жалостью, без конца тиская в своей руке его свободную руку. Аня не знала, что делать.
Ребята приехали к ней. Не просто приехали, а как будто примчались, узнав о смерти матери Вадима. Почему? Почему было не остаться дома и не встретить горе плечом к плечу с отцом? Что-то ведь еще случилось? Вадим почти раздет. Он босиком! Он не сел в такси или на чем они там до нее добирались от порога дома. Его ступни грязные, палец на большой ноге сбит. Как если бы он… бежал.
– Что-то ведь еще стряслось, так? – нарушила она паузу, повисшую над столом. – Что?
– В Вадима стреляли, – все еще шепотом, будто у нее внезапно сел голос, произнесла Лена, и поежилась, и тут же принялась кутать плечи любимого теплым пледом.
– Стреляли??? – Она тоже внезапно осипла до кашля. – Как это?! Где???
– Дома! В его дом пробрался убийца и стрелял в него.
– Боже мой!!! А охрана?! У вас ведь целый штат охраны!!!
Она тут же вспомнила рассказ Володина, что без постановления к дому Петровских подобраться просто невозможно. Парня и его отца стерегут, как членов королевского семейства.
– Один взял выходной, второй отца повез. А остальные… Остальные позвонили, да не успели, – невнятно произнес Вадим, не поднимая на них глаз. – Громов скоро нас заберет. Обещал.
– Господи-и-и… – снова протяжно просипела Анна и принялась ходить по кухне. – Сначала маму, потом стреляли в тебя. За что?! Почему?! Что вы такого…
Она осеклась, тут же подумав, что убийство матери вполне мог организовать обманутый муж. Пережить такой позор для мужчины достаточно трудно, а для человека его положения достаточно стыдно. Если не сумел оградить свою семью от такого позорища, как сможет оградить свой бизнес? Конечно, в современном мире допустимы супружеские измены. Но не с такой кровавой подоплекой. И тот партнер по бизнесу, с которым вчера вместе тискали девчонок в бане и посещали стриптиз, может начать озадаченно чесать затылок.
Мог Петровский отомстить своей жене таким вот образом? Вполне, но…
Но вот заниматься организацией покушения на сына он вряд ли бы стал. Вадим – все, что у него осталось от прежней прекрасной семейной жизни. И каким чудовищем нужно быть, чтобы убить собственное дитя?!
Нет, тут что-то другое. Что-то неподвластное ее пониманию. Ей просто как воздух сейчас нужен Володин. Нужен его совет. Его мудрые, понимающие глаза. И простые, незамысловатые слова, которые ей очень, очень нравятся. Она любит, когда он говорит. Все равно о чем, лишь бы говорил. Сам звук его голоса наполнял ее душу, ее жизнь теплом, ощущением, что она не одна.
Почему дети не хотят, чтобы она куда-то звонила? Странно…
После
– Лена, проводи Вадима в комнату моего сына, – Аня показала на нужную дверь. – Пусть подремлет немного.
– Нет, нет, – попытался мотнуть Вадим головой, шея еле шевельнулась. – Громов… Громов сейчас, уже скоро приедет.
– Вот пока он едет, ты приляг, – с помощью Лены они подхватили парня под руки и повели в комнату Игоря. – Ты пока приляг, а я поищу какую-нибудь одежду. Не идти же тебе снова по улице голым!
Она прикрыла дверь в комнату сына, оставив детей в одиночестве. Постояла немного под дверью, послушала. Лена что-то тихо говорила Вадиму, кажется, утешала. Бедные дети! Бедный Вадик!!! Сколько выпало на его долю в последнее время. Не сломался бы, не озлобился. Сердце разрывалось от желания помочь, оградить. И от невозможности ничего поделать. Тут же выстрелила мысль, отдавшись болью во всем теле: собственного сына не сумела отстоять. Позволила забрать. Позволила воспитывать так, как угодно Сашке. Теперь вообще она в опале из-за желания помочь следствию. Он ее вообще до сына не допустит. Таким оружием его снабдила, еще бы!
Что из мальчишки выйдет?! Останется ли в его душе тепло и любовь к матери?!
Она сходила в кухню за стулом. Поставила под антресолями. Долго рылась там в книжных стопках, ящиках с игрушками и елочными гирляндами, посыпая голову пылью. Наконец достала из самого дальнего угла пакет с Сашкиными вещами. Вещами, которые он давно перерос, про которые давно забыл и которые не забрал, когда уходил. Вытряхнула содержимое пакета прямо на пол. Порылась в груде вещей. Нашла приличного вида джинсы, полосатый трикотажный джемпер и совершенно новенькие кожаные мокасины сорок второго размера. Сашке они были чуть великоваты, и он их не носил. Все остальное Аня снова посовала в пакет, подумала и решила не убирать. Вряд ли это кому-то теперь понадобится. Отнесла вместе со стулом в кухню и швырнула пакет под раковину, где пряталось в шкафу мусорное ведро.
– Эй, ребята!
Она постучала, прежде чем войти. Но все равно застукала ребят за поцелуем. Они резко отпрянули друг от друга с красными потными лицами. Вадим тут же зарылся в плед с головой, свернулся калачом и затих.
– Вадим, я одежду принесла. Примерь, пожалуйста. Может, подойдет. Это временно. Сам понимаешь. Дома переоденешься.
Его передернуло при упоминании о доме, и он еще глубже зарылся в плед.
Был ли он у него теперь – дом? Что теперь он мог значить для него? Место, где можно переночевать? Комната матери, где она больше никогда не появится? Дверь, за которую он едва успел выбежать, преследуемый убийцей с пистолетом? Или…
Или его у него уже нет и не будет никогда – его отчего дома?!
– Спасибо, – выдавил он через силу, снова задыхаясь от огромного кома, застрявшего в горле. – Я сейчас померяю. Лен, выйди…
Они вышли из комнаты, и почти тут же позвонили на домашний.
– Алло?
Аня встала спиной к девушке, ее измученный заплаканный вид терзал ее сердце, мешал сосредоточиться. А ей нужно было быть умной сейчас. Если звонит Володин, надо как-то дать ему знать, что она не одна. А как? Ребята запретили говорить, что они у нее.