Тайны эры Водолея
Шрифт:
По мнению знаменитого австрийского физика Э. Шредингера, все живое похоже на апериодический кристалл. Этот кристалл жизни подвергается своеобразной бомбардировке: его атакуют молекулы и атомы внешней среды и внутренней среды самого организма, и тем сильнее, чем выше температура. Ведь их энергия растет со скоростью движения, а та, в свою очередь, связана с температурой. У Л. Толстого есть короткий рассказ для детей с характерным названием: "От скорости - сила". Некоторая вольность формулировки с точки зрения физики все же дает яркое представление о происходящем в мире молекул.
Жизнь противостоит ударам энтропии благодаря тому, что ее упорядоченные, почти кристаллические структуры подчиняются принципам квантовой механики. Возмущения не опасны, если только они не превосходят некоторого уровня. Но когда происходит превышение порога - тогда тот или иной апериодический
Броуново движение - пляска пылинок среди подвижных молекул воды - это простейший образ, аналог разрушения и частичек организма, всего живого в конечном счете. Чтобы умерить подобные температурные "судороги", следует взять более тяжелые пылинки или частицы.
Таков общий ход рассуждений. Но чем заменить молекулы, входящие в белки? Ответ только один: другими молекулами. Допускает ли жизнь такую подмену? Да. Более того, в зависимости от поглощаемых веществ, содержащихся в почве и воздухе, состав растений все время меняется вопреки усилиям экологии. Меняется и состав других организованных структур жизни, конкретнее - человека. Но тогда уж пусть эти изменения будут полезны и направлены на совершенствование и устойчивость, на продление жизни или - в идеале - на бессмертие.
Атомы теллура намного тяжелее атомов серы, входящей в аминокислоты, но теллур очень ядовит. Смертельные дозы теллура и селена, которыми можно было бы заменить серу, измеряются миллиграммами. Более того, еще до создающейся опасности жизни появляются совсем неожиданные признаки разрушения. Например, отмечен кариес у тех, кто живет в так называемых селеносодержащих провинциях (растения там характеризуются повышенным содержанием селена). Эти нежелательные проявления превосходят средние показатели. С другой стороны, тот же селен способен восстанавливать хромосомы.
И селен, и теллур способны замещать серу в различных структурах жизни. Вместе с тем эти элементы намного тяжелее серы (особенно последний), и можно было ожидать от них положительного эффекта в плане продления жизни.
Квантово-механический подход показывает, что очень небольшую часть серы в организме все же можно заменить теллуром, оставаясь далеко за опасной для жизни зоной. Реальная продолжительность жизни человека при этом может составить около 160 лет, максимально возможная - до 800 лет. Эту последнюю цифру и надо, вероятно, принять за предел.
Селен, например, является антиоксидантом, антиокислителем, то есть препятствует сгоранию и разрушению молекул жизни в присутствии так называемых активных радикалов, в том числе атомарного кислорода. Поясню: старый телеграфный столб становится серым, в дереве возникают трещины из-за действия кислорода и дождей, содержащих перекись водорода (один из самых сильных окислителей). То же - по крайней мере, в первом приближении происходит и с человеком.
Одновременное использование в микродозах селена в принципе может способствовать продлению жизни, хотя теллуру с не меньшей эффективностью сопутствуют другие "антиокислители" и "антисжигатели" клеток. Мне удалось их выявить, изучая саму природу, ее защитные механизмы. На чем основана стратегия защиты пшеничного зерна? Какая программа заложена в желуде, в ячменном или рисовом зерне? На подобные вопросы ответила сама природа, но эти решения нужно было усовершенствовать. И еще: они должны быть перенесены на другой уровень, на уровень такого сложного организма, как человек. Несчетное множество программ защиты - это лишь рабочий материал. Образно говоря, тут нельзя было отделить зерно от плевел, так как последние тоже имеют отношение к самой защите. Вспомним, что яблоко без кожуры хранится совсем недолго. Эта аналогия очень полезна: не спешите чистить картошку, яблоки, мыть фрукты вообще, покупать рафинированное масло вместо отечественного с легким осадком. Не злоупотребляйте мылом и особенно так называемыми омолаживающими кожу кремами. В последнем случае уместно пояснение: кожа - это культура клеток, изнежить которую - значит уничтожить.
Сказанное выше, думаю, помогает понять, почему глубоко дышать обычно вредно. Дышать нужно так, как дышит сам организм. Пробежки по одному и тому же маршруту, причем регулярные, - верный путь к инфаркту, к окислению тканей сердца. Но и сама жизнь в некотором роде приводит к смерти, как заметили геронто-логи и негеронтологи.
Человек вступает в эру бессмертия - наступившая Эра Водолея предоставляет такую возможность. И мы должны прежде всего научиться не укорачивать жизнь, как отмечено теми же геронтологами.
В состав нервных клеток нейронов входят тончайшие, полые внутри нити, по которым устремляются электрические сигналы, импульсы. Скорость их распространения измеряется долями секунды. Нити эти называются аксонами. Они и сейчас еще у многих специалистов вызывают очевидную ассоциацию с электрическими проводниками. Но все течет, все изменяется. Эта древняя истина оказалась почти магической формулой нейрона - ведь по полым внутри аксонам действительно текут, бегут потоки. И несут они кроме обычных органических молекул еще и генетическую информацию, заключенную в рибонуклеиноеых кислотах. Многие медики еще не знают, что именно эта функция нейронов самая важная. Процесс передачи генетической информации требует не долей секунды, а минут и даже часов и раскрывает, на мой взгляд, главную тайну жизни - ведь в любом развитом организме этот процесс является самым существенным: микропотоки веществ в нитях-аксонах создают как бы второе наше материальное тело. А оно, в свою очередь, объединено с биополем. Это вполне согласуется со взглядами академика медицины В. П. Казначеева, уделяющего такое большое внимание опытам, в которых человек, например, может на расстоянии изменять показания электронных часов.
Само расположение нейронов не случайно. Оно, как можно думать, определяется полем. А отсюда - лишь один шаг до невероятной на первый взгляд теории восстановления нейронов, утрачиваемых организмом с возрастом. Да, одни нейроны не могут порождать другие. Но в энергетических узлах поля даже после гибели нервных клеток остается память о них. И ее нужно материализовать! Теория материализации нейронов в живом организме была создана мной несколько лет назад, но только в 1997 году удалось создать условия для эксперимента.
Приступая к эксперименту, я знал, что он будет длительным. Ведь за месяц восстанавливается всего один процент общего числа нейронов, которые были даны человеку при рождении. Допустим, вам 55 лет и у вас осталось тридцать процентов нервных клеток. Чтобы, образно говоря, состоялось второе рождение такого человека, понадобится семьдесят месяцев - ведь ему нужно добавить именно семьдесят процентов нейронно-клеточного потенциала. На это уйдет почти шесть лет. Такой ответ давала теория. Но практика преподнесла сюрприз. Начиная с декабря 1998-го увеличение, рост нейронов (именно их количества) намного обогнали теоретически ожидаемые. Словно закрутился фильм в ускоренном темпе. Это озадачило меня и даже немного испугало. Опыт опровергал теорию. Что же будет дальше? Хотя я работал в новой для меня области исследований (да и не только для меня), по складу интеллекта я теоретик. Окончив в свое время радиофизическую аспирантуру и защитив диссертацию, навсегда привык к мысли о том, что если теория и практика расходятся, то где-то допущена ошибка. А данные расходились: нейронов прибавлялось как минимум втрое-вчетверо больше, чем следовало. Этот драматический ход событий заставил меня углубиться в тщательное изучение всех опубликованных данных - уже вторично я штудировал все, что известно науке на сегодняшний день. Мое внимание привлекли кривые убывания нейронов, полученные еще в начале нашего века. Среди них я нашел странные результаты, которые современные исследователи почему-то игнорировали и даже "подкорректировали". По современным данным выходило: нейроны убывают равномерно. По старым результатам, полученным путем исследования кусочков растертой в ступке мозговой ткани, все было не так. Примерно до тридцатилетнего возраста нейроны убывали быстро, затем - гораздо медленнее. Помню я вскрикнул от изумления, когда сопоставил мою кривую роста количества нейронов с той, старой, давно уже исправленной нынешним поколением исследователей. Обе кривые - моя и та - повторяли друг друга, только были словно зеркальными. Там время шло к старости, на моем же графике, наоборот, - к молодости.