Тайны гор, которых не было на карте...
Шрифт:
— Однако, — сказал оборотень, — я не советовал бы вам, Ваше Величество, противиться моему нюху.
— Я и сама знаю, где земля проклятая! — ответила Ее Величество с вызовом. — Я тоже чувствую огонь…
— Если вам понадобиться моя помощь…
Но Ее Величество уже поняла, что без помощи оборотня ей не справиться. Там, где она ступила, земля обожгла ее ступни, хотя место выглядело безопасным. Видимо, признаки осени были лишь траурным нарядом проклятой земли. Она была и здесь.
— Показывайте, — согласилась Ее Величество недовольно.
Оборотень, нисколько не смущаясь, подхватил
— Достань ее, — попросил она.
— Удобно ли, я уже не чувствую запах разложения, — с сомнением покачал оборотень головой.
— Хочу видеть, как ее убивали! — настояла Ее Величество, усаживаясь удобнее, чтобы не соскользнуть. — И убери эти осины! Видеть не могу, как жестоко с ней обошлись!
Оборотень рассмеялся.
— Осины убивают нечисть. В смысле, грязь во внутренностях. Если в человеке теплилось зло, они лечат муть, которая остается после человека. Тот, кто это сделал, не знал, что новшество садить другое дерево или не садить вовсе введено нами. Будь человек умнее, тогда земля была бы здесь повсюду.
— Так может, моя Матушка еще может вернуться, если тот, кто это сделал, сделал наоборот? — спросила Ее Величество с тихой надеждой.
— Что вы! Зря не надейтесь. Осина и для нас предназначалась, — ответил оборотень, быстро разгребая неглубокую могилу.
Взгляду Ее Величества предстала каша, смешанная с землей и пронизанная корнями. Еще можно было различить скелет и копытца, но очертания трупа уже не просматривались. Ее Величество заметила, что голова матери отсутствовала. Умерла она, как свинья.
— Вот что бывает с теми, кто умер здесь как не человек, — грустно сказал оборотень, состроив скорбное лицо. — Искренне сочувствую вам.
— А с человеком здесь, что же, по-другому?
— Могу только предположить. Но их могилы еще пахнут смертью. Этот факт меня заинтересовал лишь по той причине, что я слышал, в здешних краях пропали члены нашей стаи. Что с ними произошло никто не знает.
— А где голова? — спросила Ее Величество, прощаясь с матерью. Наверное, впервые в жизни она испытала нечто подобное страху. Но чувство застряло в чреве.
— Вон там! — показал оборотень на еще одну осину на холмике.
— Надо же, какие жалостливые! — сказала Ее Величество ни к кому не обращаясь. Она сковырнула дубиной осиновый кол с того места, где у матери предполагалось сердце, едва до него дотянувшись. — Проткнули сердце, отрубили голову…
Да, все указывало на то, что мать убивали жестоко. Возможно, пытали, добиваясь ответа, кто была проклятая, которую обнаружили в подвале. Сама проклятая ни в жизнь не догадалась бы. Проклятые никогда не знают. А то, что напали вампиры — ее Величество уже не сомневалась. Только вампиры до смерти боялись отрубленной головы и осиновый кол. Простая деревенская дурочка не могла знать ни о вампирах, ни об оборотнях, ни о том, что они из себя представляют. Немногие вампиры знали о себе, что вампиры. Возможно и такое, что банда подлых предателей нашла мерзавку раньше, следили за ней, а Матушка не догадывалась — а когда открыла дверь, ворвались толпой и скрутили ее. Или, когда проклятая прошла мимо по наущению предателей, мать бросилась за проклятой в погоню… Что-то же заставило ее спустить избы с цепи и оказаться далеко от того места, где она жила. Никто чужой подойти к избам не мог, знала Матушка такие приемы, чтобы умишко их куриный изладить по своему.
Но почему не в ступе, почему в избах? Подозревала, что проклятая не одна? Почему не позвала на помощь? А если здесь произошла битва? Тогда как полено оказалось у проклятой еще там, у колодца? А если там, то почему проклятая строила шалаши, чтобы укрыться на ночь? Получается, когда она добиралась сюда, избы в это время еще сидели на цепи?
Оборотень промолчал, с сочувствием качая головой.
— Мне проверить, что стало с людьми? — спросил он.
— Попробуй. Не так это меня интересует, но любопытство есть, — согласно кивнула Ее Величество.
Оборотень перепрыгнул через могилу и оказался недалеко от следующей, разрывая ее.
В могиле нашлись только выбеленные скелеты, но не полные.
— Здесь ничего нет, кроме костей… Братские могилы, — сказал он. — Вас проводить, Ваше Величество?
— Да, проводи… — согласно кивнула она и бросила с ненавистью: — Нужно разрыть все могилы и разбросать кости! Пусть гниют, и звери терзают их! — приказала она.
— Нам вдвоем не справится! — с тоской подсчитывая количество могил, испуганно проговорил оборотень.
— Одному и не надо! — ответила Ее Величество. — Ты, — указала она на старшего оборотня, — пойдешь со мной, ты нужен мне в другом месте. А ты останься, я пришлю оборотней. А больше ничего нет?
— Я чувствую, но слабо. На этой земле запахи быстро уходят. Вон там стояла изба! А здесь… был сундук вашей Матушки.
— Ее вещи? Ты что-нибудь чувствуешь?
— Только то, что они были. И лежали здесь. Могли бы быть. Их перекладывали…
— Ага! — вскрикнула обрадовано Ее Величество, прищурившись. — Значит, они их забрали?!
— Возможно… Да, забрали… Или никуда не уносили. Но о ком вы говорите? Я чувствую только одного человека.
— Одного? Совсем одного? — лицо Ее Величества мгновенно стало настороженным.
— О, да, Ваше Величество, одного! — подтвердил второй оборотень, нюхая воздух. — Это… женщина…
— Она не могла это сделать одна! — вскрикнула Ее Величество, будто обвиняя оборотней. — Ищи! — твердо приказала она. — Должен быть след вампиров, или оборотней, или кого-то еще!
— Никаких! — ответил старший оборотень, слегка растерявшись.
Ее Величество воззрилась на оборотня. Неподдельное удивление и неверие читалось в широко открытых глазах.
— Ты хочешь сказать, — вымолвила она тихим голосом, в котором появился страх, — что тварь убила мою мать, вытащила груды покойников, вещи моей матери… сундуки… в мерзлой земле накопала ям… освободила избы… расправилась с тремя тысячами оборотней?!
Оборотень припал к земле, пополз, обнюхивая каждый камушек, каждую выемку, каждый сантиметр земли.
Через долгих двадцать минут он повернулся к Ее Величеству: