Тайны Храмовой горы. Иерусалимские воспоминания
Шрифт:
И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись… (Мф. 27,51).
Это мгновение считается моментом потери благодати евреями, которая перешла к христианам.
В то же время в Деяниях святых апостолов указано, что они, апостолы, всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе. А окончательное разделение христианства и иудейства произошло после падения Иерусалима. Местные христиане почти с радостью приняли римское господство и не участвовали в сопротивлении властям, считая разрушение храма подтверждением слов Спасителя и истинности христианства. Иудеи же оплакивали свой город и разрушение храма как великую потерю…
В Эфиопии долгое время хранились традиции иудеохристианства.
Дщери Иерусалимские! Черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.
Эфиоп помнил, как пастор Джейк с Ямайки привел в молитвенный дом одного белого пастора из Флориды. Джейк, улыбаясь своей ослепительной улыбкой, представил пастве гостя:
— Вы не смотрите, что этот пастор белый, как демон преисподней, уверяю вас — его душа такая же черная, как и у нас.
Землю наследуют черные, Лалибела был совершенно в этом уверен: скоро в величайшей стране мира Соединенных Штатах Америки будет первый чернокожий президент. Это будет знак, провозвестие наступления новой веры. Маркус Гарви знал многое. Ему приписывалось пророчество, что с постройкой Третьего храма человечество перейдет в новую эру, в которой черные будут иметь лидирующее положение в религии, экономике и политике цивилизации. Поэтому ученые эфиопы не очень-то уважали Харам-эш-Шериф, потому что, построив Третий храм, иудеи остановят тысячелетние споры. Вслед за его постройкой начнется всеобщее вселенское разочарование. Семиты и Йафетяне наконец успокоятся. И на волне религиозного спада белых знамя истинной веры перехватят чернокожие. Так что Харам-эш-Шериф в будущем мире — дело десятое.
Но ведь были в стране и такие богословы, которые считали Харам-эш-Шериф самым святым местом из-за того, что на нем когда-то стоял первый Храм Соломона, который осенило облако божественной благодати. Второй храм, построенный Зоровавелем, уже не осенила благодать, поэтому он впоследствии и был разрушен императором Титом. По пророчеству Иезекииля, Третий храм спустится с небес на Священный двор и благодать будет обитать там во веки и веки.
И слава Господа вошла в храм путем ворот, обращенных лицом к востоку. И поднял меня дух, и ввел меня во внутренний двор, и вот, слава Господа наполнила весь храм (Иез 43-4,5).
Поэтому священный двор был воистину священен для Лалибелы. Можно спорить о Третьем храме — что именно это значит, что имел в виду пророк Иезекииль. Но нельзя отрицать очевидного: нет другого такого места на земле, священного для всех трех авраамических религий.
Также эфиопы верили в существование так называемого Краеугольного камня, с которого Господь начал сотворение земли. По иудейским и мусульманским преданиям, этот камень есть вершина скалы Мориа, где сейчас стоит знаменитая мечеть Куббат ас-Сахра (Купол в Скале). Многие христиане также верили в существование Краеугольного камня. Ведь это предание старше христианства и не может быть отвергнутым — по той причине, что в это верили и сами апостолы. Правда, противники этой версии учили, что Краеугольный камень — это сам Христос, отвергнутый строителями-иудеями, а вершина горы Мориа — лишь символ и некое предзнаменование, которое, с приходом в мир Спасителя, утратило свою силу и значение. Может быть, это и так, но ведь по древним преданиям на вершине горы Мориа Авраам хотел принести в жертву Богу своего сына Исаака. Этот библейский отрывок считается древнейшим пророчеством о голгофской жертве Спасителя. Даже из-за этого гора Мориа может считаться святой не только иудеями и мусульманами, но и христианами. Можно ли отрицать святость места только из-за того, что оно находится в чужих руках?
Лалибелу смущало такое двусмысленное понимание священной территории эфиопскими богословами.
Сейчас, стоя в очереди рядом с гомонящими туристами, он вспоминал все, что только знал на эту тему.
В библейский период Храмовой горы было все понятно — это было самое святое место на земле. Христиане, за исключением некоторых сект, признают Ветхий Завет и богоизбранность евреев. Затем, после пришествия Спасителя, все стало гораздо сложней. христиане и иудеи старались полностью отложиться друг от друга. Христиане долго доказывали, что они не просто иудейская секта, а сыны нового откровения. Иудеи начали собирать талмудический кодекс — своеобразный «новый завет» для евреев, в котором крещеный еврей был объявлен предателем народа. Талмудисты пытались сохранить букву Торы, обвиняя христиан, что они соблазнились недостижимой мечтой и богохульствуют, отрицая закон Моисеев. А христиане обвиняли иудеев в том, что они прельстились буквой и отвергли дух писания, отрицая пришедшего мессию. Христиане стали считать евреев не богоизбранным народом, а богоотвергнутым.
После жестокого подавления восстания Бар-Кохбы, который объявил себя мошиахом, Иерусалим был переименован римскими властями в Элия Капитолина, в честь императора Адриана. На месте Святая святых была установлена его конная статуя, а на месте Второго храма, в котором проповедовал Христос, Адриан воздвиг огромный храм Юпитера Капитолийского.
Сам храм был разобран на камни, и из них язычники построили множество храмов своих богов. Языческое название Иерусалима продержалось вплоть до захвата города калифом Омаром, когда ему было дано арабское название Аль-Кудс (святой город).
Язычество, отжившее свой век, постепенно сходило на нет, а христиан, несмотря на многочисленные гонения, становилось все больше. Наконец император Константин Великий превратил христианство в государственную религию. Но это почти не изменило государственную политику Рима относительно евреев и Иерусалима. Ведь считается, что любой христианский храм по благодати равен великому Храму Соломона. В византийский период в Элии Капитолийской существовала лишь небольшая митрополия, подчиненная Константинополю. Борьба молодого христианства с иудейством наложила большой отпечаток на понимание священного двора как места, которое оставила благодать Божья, как она оставила и сам иудейский народ. Поэтому «мерзость запустения» воцарилась на святом месте.
Когда воздвигался Храм Гроба Господня, местом его строительства был выбран не Харам-эш-Шериф, а предполагаемое место распятия Иисуса Христа, где в то время находился языческий храм Венеры. Святой двор на тот момент был превращен в хранилище городских отходов. Христиане и язычники были единодушны в своем отношении к Харам-эш-Шерифу. Язычники видели в этом запустении месть за противодействие империи, христиане — выполнение пророчества Спасителя о том, что «мерзость и запустение водворятся на святом месте».
Среди местных христиан в ходу тогда было ветхозаветное пророчество того же Иезекииля:
Тогда Херувимы подняли крылья свои, и колеса подле них; и слава Бога Израилева вверху над ними. И поднялась слава Господа из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города (Иез.11,22).
Многие утверждали, что благодать Божия покинула Храмовую гору, но почивает теперь на Елеонской горе. Христиане приходили со всех сторон света в Иерусалим и творили молитвы на Елеонской горе, на том месте, где сейчас находится русский монастырь, напротив города, куда перешла слава Господа, когда Он оставил прежний город. По этой причине Храмовая Гора была пустынна и запущена — она стала символом самого иудейства у христиан. Но самим иудеям такое отношение христиан к Харам-эш-Шерифу казалось не просто кощунственным. Принятие империей христианства как государственной религии отождествило в их глазах христианство с язычеством. Тогда иудеи стали называть христиан акумами — идолопоклонниками. Теперь евреи не имели собственного государства и тлели скрытой ненавистью во многих анклавах и гетто империи.