Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях
Шрифт:
В довершение Румпель бесцеремонно вытащил из кармана растрёпанную фею и уложил её на подоконник.
Фийона на миг приоткрыла мутные глазки, буркнула что-то нелицеприятное и вновь отключилась. Габ уставился на неё со смесью недоумения и брезгливости.
Вильк машинально кивнул, а вслед добавил:
– Заскочу, когда смогу. Переговорим…
– А чего и не поговорить с хорошим человеком, – подмигнул тролль, спеша, впрочем, убраться подальше.
– Что вы сделали с сержантом, де Керси? – непонятным тоном осведомился
– Ничего такого, чего нельзя было бы исправить! – преувеличено бодро откликнулась я, стремясь втиснуться Балту за спину.
– Сержантом чего? – Вильк озадаченно переводил взгляд с феи на Ремица, определенно раздумывая, а не выпихнуть ли меня Габу на растерзание.
– Серого Трибунала, конечно, – алхимик мгновенно надулся от важности. – Сержант Медвянокрыльска, моя напарница…
– И вы сплавили её следить за мной, – адреналин после стычки с уборщицей схлынул, а в обуви, несмотря на организованную Вильком просушку, все ещё хлюпало, поэтому раздражение начало прорываться снова. – А всё дальнейшее – инициатива исключительно пани Фийоны. Вот её и расспросите, когда она протрезвеет.
– Обязательно, – многозначительно произнес Габриэль, – Как только придёт в себя, выясню все обстоятельства. Балт, друг мой, раз твоя барышня действительно может нам чем-то помочь, вернемся к профессору Зелешу и закончим наконец этот чересчур длинный, напряженный день, – Ремиц подхватил фею и, брезгливо отставив руку с зажатой в ней напарницей, двинулся прочь по коридору.
– Вот же ж… Аспид! Тьфу! – буркнула я.
Балт смотрел в идеально прямую спину Ремица каким-то странным взглядом, задумчиво поглаживая бороду.
А выглядел мой капитан паршиво… С подоконника поднялся не сразу, будто боялся, что не удержится на ногах. Правда, от предложения опереться на мою руку отказался.
– Вообще-то это мне полагается тебя под ручку водить, – попытался отшутиться он.
На что я лишь иронично хмыкнула.
– Ты думаешь, он действительно к тебе соглядатая приставил? – негромко спросил Вильк, когда мы двинулись вслед за Габом.
– А зачем ещё отправлять со мной сержанта Трибунала? Вдобавок эта поганка решила что-то наколдовать в лавке, устроила тарарам. Ну, Кусь её и цапнул…
Балт, не понаслышке знакомый с дурным нравом неуемного дивана, лишь фыркнул в усы.
– Это ведь та… с Тролльего рынка? – уточнил он.
– Да. Спасла на свою голову. Лучше б её Мыш на декокт пустил!
Вильк вздрогнул, до боли вцепившись в мою руку.
– Ай!
– А? – Он будто вынырнул из глубокого колодца. – Прости, не хотел. Как выберемся отсюда, расскажешь всё до мельчайших подробностей?
– Да, мой капитан, – шутовски козырнула я. – Головомойка отменяется?
– Посмотрим, – неопределенно хмыкнул он и умолк, помогая мне перебраться через парту, перегородившую дверной проём.
В Синем зале было относительно чисто. Ремиц о чем-то беседовал с коренастым зеленобородым гномом. Видно, тем самым профессором Зелешем. Судя по знаку на мантии – травником. Я его не знала. У нас травоведение читалось постольку поскольку в курсе цветоведения, а позже – реставрации.
Гном был раздражен. Кажется, ему не терпелось покинуть наконец Школу и отправиться домой.
– А, Вильк, вот и вы! – буркнул он, заметив нас. – Панна?
– Де Керси, Алана, – коротко отрекомендовалась я.
– Студентка? – нехорошо скривился гном.
– Бывшая.
– Отчислили, что ли?
– Выпустилась, – травник начинал меня раздражать. – Балт, чем могу помочь? Давайте наконец-то закончим этот бардак и разъедемся по домам.
Я внезапно поняла, что жутко хочу есть, а ещё больше – сладкой кавы, можно даже той, с Малой Багетной, и жареный пирожок… В животе забурчало. Мужчины, хвала богиням, сделали вид, что не услышали.
– По-хорошему, следовало бы договориться с этой обезумленной кагалой…
– Сыграть на дудочке и увести в залив? Я не Святой Щусь, к сожалению. Но могу попробовать усыпить вещи, вплетя в узор любое заклинание забвения, какое предложишь.
– Упокоение нежити подойдет? – устало спросил Вильк. – Оно самое короткое, если что подлиннее, я сейчас не вспомню…
«Точнее, физически не потянешь», – додумала я.
Работать в связке со мной всё равно ему. Ни гном, ни проклятый Ремиц магией не владеют. А Фийона пьяна, как чип. Ладно, выкрутимся, не впервой. Лишь бы не скрутило, как тогда в моей комнате, когда полоумный Гжесь Ремиц пытался нас убить.
Деловито пошарив по карманам, я вытащила на свет божий кусочек мела, завёрнутого в промасленную бумагу. Ха, в закромах у художника, при должном старании, ещё и не то можно найти. Вот убей не помню, зачем пихнула мел в карман… а надо же, пригодился.
Присев на корточки, я принялась рисовать. Ничего сложного, обычный узор-усилитель, уж на нем-то точно не напортачу. Шершавый каменный пол холодил колени, юбке было уже все равно – она и так была безнадежно изгажена после мастерской пана Краски: на темном подоле красовалось ядовито-розовое пятно.
На глаз раскидав по секторам узора надиктованное Вильком заклинание, в конце запнулась с сигилами. В итоге плюнула и расставила по наитию.
– Давай, – кивнула Балту, – я вкладываюсь в узор, ты в заклинание. – Линии на полу начали наполняться силой, ладони привычно зазудели. – Давай, – у него на пальцах заплясали лиловые искорки, а сам чародей ещё больше побледнел, как тут….
– Гы-ык… Пастрнись, крсавчик, надорвёшься! – раздался над головой пьяненький писк.
– Нет! – только и успела вскрикнуть я, прекрасно зная, что бывает, если в слаженную связку двух магов вдруг влезает третий и бьет под руку.