Тайны Логофетов
Шрифт:
Выйдя из автобуса, они ощутили всю прелесть его тепла. За городом было еще холоднее, так как местность была почти пустынной. Деревья, да редкие дома, и все это было уже полностью укутано снегом. За то время, что они пробыли в центре города, где снег только начинал кружиться над домами, здесь все уже замело, и ни одна снежинка не падала с неба. От остановки до самого дома десять минут ходьбы, но они почти пробежали этот отрезок пути, и когда они уже вышли на финишную прямую, мальчик увидел украшенные елки вдоль дороги, которая вела прямо к их входной двери.
— Мам, смотри!
— Вижу. Кто-то уже постарался украсить все вокруг.
На одной из елок — а эти елки были самыми высокими — на самой верхушке, был вместо красной звезды, огромный белый шар. Он искрился от света фонарей серебряными блестками. Это было так красиво и завораживающе, что мальчик не сразу заметил промелькнувшую перед ними тень. Отец резко остановился, и мама последовала его примеру. Она крепче сжала руку ребенка и начала озираться по сторонам. Послышался шелест веток елей, и они оба оглянулись на звук. Затем такая же тень мелькнула еще раз и еще. Отец заслонил собой жену с сыном, не понимая, что происходит. Ни одно животное, не может двигаться, с такой скоростью, не говоря уже о людях. Затем сбоку послышался страшный хруст древесины. И одна из елей
Мальчик, который не понимал, что происходит, не видел лиц своих родителей. Не видел испуганных глаз матери и хмурое, сосредоточенное лицо отца. Он следовал такту мамы, которая повторяла движения отца, будто в танце. И ощущал, как ее пальцы сжимают его худенькие плечики и все сильнее притягивают к себе. Папа закрыл собой весь горизонт и кроме его спины, он ничего не мог разглядеть. Но при следующем шаге, мальчик задел что-то ногой. Посмотрев вниз, увидел тот самый большой белый шар, который находился на верхушке ели, что сейчас лежит у их ног. Он наклонился, поднял шар.
— Мам, пап, смотрите, он еще больше, чем казался, заберем се…
Он остановился на полуслове, когда поднял глаза, чтобы увидеть реакцию родителей на его находку. Но ни папа, ни мама уже не могли обрадоваться этому красивому шару. Мама лежала у его ботинок и смотрела прямо на него. Смотрела, но ничего не видела. Ее глаза, которые еще недавно искрились весельем, были пусты. Они обволакивали холодом.
— Мама…
Он прекрасно понимал, что она ему не ответит. Ему было уже семь. Он ясно осознавал, что она мертва, но он не мог вот так просто ее отпустить. Так просто поверить, что мама, которая только что сжимала его в объятиях, лежит на снегу мертвая. Его колени подкосились, и он упал рядом с ней. Его пальцы — маленькие детские пальчики — коснулись ее лица и не ощутили того тепла, которым она одаривала его и готова была отдать ему без остатка. Она была абсолютно холодная. Ком, подкативший к горлу, готов был вот-вот взорваться. Не помня себя, он повернулся в сторону папы, который лежал в неестественной позе чуть поодаль, и ком в горле взорвался, жгучими искрами обжигая горло. Мальчик сидел на снегу, на одном месте, не смея пошевелиться, а рядом с ним лежала голова отца. Голова, отрезанная, отрубленная от тела. Кровь, струящаяся из шейных артерий отца, постепенно окрашивала все вокруг… красным. А мальчик плакал навзрыд и не мог, не хотел, не желал останавливаться. Он кричал, стараясь изо всех сил услышать их успокаивающие голоса. Мальчик надеялся услышать слова матери о том, что это всего лишь страшный сон, и ему стоит просто открыть глаза, чтобы этот кошмар закончился. И слова отца, что он глупый маленький хомячок, который до сих пор всего боится. Но снова и снова открывая глаза, картина не менялась. Они лежали на окрасившемся снегу, который казался красным ковром в чисто-белом поле, и не шевелились. А боль внутри разрасталась и заполняла все своей пустотой, отрешенностью, злостью и отчаянием. Он звал их так громко, так надрывно, что посадил голос. От разбушевавшейся истерики начала кружиться голова, щеки начали мерзнуть из-за лившихся, нескончаемым потоком, слез. Просидев на снегу с час, он ощутил, как замерз, однако внимание его было направлено на более серьезную проблему — его родителей больше нет. Он остался один. И теперь он не знает, что ему делать. Тени больше не мелькали. Тени ушли, но мальчик так и не понял, что произошло. Так же, как и родители. Они так и не смогли понять, что с ними случилось. Не успели.
А их сын сидел и плакал до тех пор, пока не устал и не упал без сознания в сугроб. Постепенно, волосы женщины белели, как ресницы и мех на капюшоне куртки. Толстые хлопья снега стремились засыпать все, что произошло с семьей по дороге домой. Кровавые пятна понемногу исчезали, и на их месте образовывался новый чисто-белый снег.
Глава 1. Прогулка
Наши дни.
Парк черной преградой возвышался передо мной и заходить в его недра не было ни малейшего желания. Слева находился детский сад, окруженный высоким забором, вдоль которого я и решил прогуляться. Аллею освещали фонари, поэтому выбор пути был очевиден. Район у нас не самый благоприятный, но и ненамного хуже других. Хотя здесь я уже считаюсь одним из своих, что немного скрашивает мое пребывание в этом районе, но не уменьшает желания сбежать отсюда.
Не знаю, что дернуло меня приехать именно в Москву? Шумный, суетливый, напыщенный город, со своими законами и правилами. Я не подхожу ему. С трудом влился в этот хаос, но сейчас появился шанс направить свою жизнь в более позитивное русло. Собственно, именно поэтому поздно вечером, когда уже все нормальные люди сидят дома и не высовывают нос на улицу, я шастаю по округе в надежде немного прийти в себя. Все из-за предстоящего экзамена в институт, от которого и зависит моя дальнейшая судьба. А волнуюсь я так, потому что никогда не отличался острым умом, и проваливался на экзаменах три года подряд. Однако я нашел тот институт, который подходит мне больше всего. Это университет физической культуры и спорта. Для меня это идеальное место на ближайшие пять лет с возможностью проживания в общежитие. Гораздо лучше моей нынешней съемной квартиры. Обшарпанный дом с соседями наркоманами, эмигрантами и алкоголиками. По нынешним меркам она стоит копейки, но даже их надо откуда-то брать. И сейчас я работаю для того, чтобы не жить на улице. Работаю, где придется. То официантом в кафе, то на раздаче листовок, то посудомойкой в баре, то почтальоном. Рад любой должности, за которую платят. Соответственно времени на жизненные радости не хватает. Может из-за этого меня и поглотила некая апатия? Раньше я никогда
На улице становилось прохладно, так что я застегнул молнию на ветровке и засунул руки в карманы. Август месяц, но на улице погода далеко не летняя. Хотя и предыдущие два месяца не могли похвастаться теплыми деньками. На это я обращал внимание ранним утро, когда выходил из дома и поздно вечером, когда возвращался домой. Всегда было зябко и хотелось спать. Самое время развернуться и пойти домой, но именно в этот момент я заметил череду погасших фонарей впереди аллеи. В том месте, где заканчивался забор зияла кромешная темнота. Сам не знаю почему, дальше я не пошел. Постепенно слух начал улавливать посторонние звуки. Казалась вдалеке бегут. Топот нескольких пар ног. Звук приближался, а потом из-за угла детского сада вывернули две красные точки, ярко мерцающие в ночи. Они находились ниже уровня человеческих, отчего казались зловещими. Точки замерли на месте, как только выскочили на открытое пространство.
— Что за чертовщина? — пробормотал я себе под нос, вглядываясь в огоньки.
Точки резко задергались и заплясали в темноте, становясь ярче. Они стремительно приближались, сопровождаемые топотом и шумом когтей, царапающих гравий. Дыхание перехватило. До меня дошло, что на меня мчится «нечто» с горящими красными глазами, но я стоял на месте, будто загипнотизированный этим зловещим светом. Даже мысли не возникло развернуться и побежать прочь. Однако внутри все сжалось в тугой комок. Чувство паники начинало подступать к горлу гулким сердцебиением. В голове образовался туман, вытеснивший всевозможные мысли, оставив полнейшую пустоту. Огромное чудище мчалось на меня с чудовищной скоростью, а я просто смотрел, как оно надвигается, неумолимо сокращая расстояние, между нами, своими широкими прыжками. Я будто растворился в этих мерцающих огнях, не смея шелохнуться. Впереди меня горело несколько фонарей, что и стало для меня спасением. Я утопал в собственном бездействии, но как только существо выскочило на свет, от сердца будто отлегло. Всего лишь огромный немецкий дог несся ко мне, не показывая никаких признаков агрессии. Ни разу не гавкнув, он набросился на меня, часто дыша. Его морда оказалась на уровне моей груди, но будь я чуть ниже, мы легко смогли бы уткнуться нос к носу. Зверюга, запрокинув лапы мне на плечи, просто уставилась, не мигающими глазами, в лицо. Собака была мощной, мускулистой и, похоже, хорошо натренированной. Однако ее глаза продолжали отливать красным цветом, только выглядело это уже не так зловеще, как в темноте. Пока мы разглядывали друг друга, из темноты выступила фигура, на которую я не сразу обратил внимания. Но когда увидел, уже не отрываясь смотрел на нее. Фонарь светил сверху вниз, поэтому девушку разглядеть было сложно. Длинные, черные волосы раздувал легкий ветерок. Длинный плащ распахнут, открывая стройную фигуру в узких джинсах и обтягивающей футболке. По женским фигурам я спец, а эта незнакомка была истинным совершенством. Она статуей застыла у забора, сложив руки на груди. Молча стояла, глядя на наши объятия с собакой. Из легкого оцепенения меня вывело неожиданное карканье, показавшееся слишком громким в наступившей ночной тиши. Что-то пролетело мимо моего уха, слегка коснувшись крылом, и припарковалось на плече таинственной незнакомки. Девушка никак не отреагировала на то, что птица бесцеремонно примостилась на ней, доверчиво сложив крылья. И тут, словно из неоткуда, раздались еле слышимые слова: "Оставь его. Пойдем". А может мне и вовсе показалось. Тем не менее, собака, наконец, отпустила меня и спокойно пошла, судя по всему, к хозяйке. Без лишних слов и действий, они развернулись и скрылись во тьме потухших фонарей. Наступила гробовая тишина. Ни пения птиц, ни шума листвы, трепещущей под порывами легкого ветерка, ни гудения работающих фонарей. Полная безлюдная тишина. Тоже самое было в моей голове. Полное опустошение. Ни единой мысли. Будто все стерлось, все, кроме странных чувств, которые заставили меня сделать шаг. Потом еще один и еще. Я уже бежал в сторону ушедшей красавицы со своим странным зверинцем. Однако темнота была непроглядной. Искать их ночью бесполезно тем более, что звуков троица не производила никаких. Остановившись, еще раз осмотрелся. Бессмысленно, даже дороги не разобрать. А потом задумался, что я вообще делаю? Зачем я побежал за ней? Какое-то странное чувство тоски, смешанное с любопытством. Второе понятно, но вот первое — что это? С чего вдруг мне испытывать нечто подобное? В это мгновение я растерялся. Стоял посреди темной улицы и думал от том, что только что произошло. Но как не старался определиться, ничего не выходило. Смятение не отступало, но здравый смысл подталкивал развернуться к дому. Прислушавшись к голосу разума, я так и сделал. Но всю дорогу до своего подъезда, озирался по сторонам, в тщетной попытке увидеть девушку с собакой и вороном на плече. И перед тем, как закрыть за собой дверь, я еще раз оглядел двор, освещенный редкими фонарями. Ни единой живой души.
* * *
Ночью я так и не смог сомкнуть глаз. Словно чего-то ждал. Прислушивался к тишине. Вглядываясь в окно, за которым находилась глубокая ночь. Я ждал ее. Мне казалось, что вот-вот и на карниз приземлиться черный ворон, в знак того, что красавица вернулась. Такой дурак! Может она ни красавица вовсе. Хотя эта фигура не может принадлежать неказистой девушке. Длинные ноги, узкая талия, пышная грудь. Мечта любого мужчины. Даже во мне, повидавшего не мало девушек, она пробудила самые низменные желания. Может, сказывается стресс, а может, долгое отсутствие личной жизни. Разве я могу так отреагировать лишь на фактуру? Это на меня не похоже. Однако мои фантазии было уже не остановить. Взяв, телефон, набрал первый попавшийся номер в телефонной книге, однако этот номер я мог и по памяти набрать — пользовался им так же часто, как ванной комнатой. Лишь в последнее время меня засосали дела насущные, из-за чего на развлечения времени не хватало. Но сегодня свершилось невероятное, поэтому в четыре часа утра, я лежал, горячий и возбужденный, в своей холодной и одинокой постели, и слушал гудки. Через пару минут трубку все-таки взяли и обидчивый хрипловатый голос спросил: «Это кто?». Без приветствия и представления, я просто произнес:
— Приезжай ко мне.
— Ты — чертов эгоист! — был ответ и затем вновь гудки. Перевернувшись на бок, я лежал и думал о незнакомке.
Пытался представить ее лицо, только это очень сложно сделать. В основном приходило на ум то, что я уже когда-то видел. Интересно, какого цвета ее глаза. Мне представлялись зелеными или карими. В них определенно должна отражаться страсть. Огонь пламенной души. Скорее всего я просто схожу с ума от одиночества, вот и лезет в голову чушь всякая. Через полчаса своего самобичевания, я услышал звонок в дверь. Открыв ее — ни секунды не сомневаясь, что это Настя — без лишних слов, я набросился на нее и потащил в кровать.