Тайны Острова Санта Круз
Шрифт:
Терехов появился на перевязке в половине десятого. Он молча смотрел на меня, словно ожидая, что я заговорю первой. Беседовать с ним мне не хотелось. Я знала, что скоро я смогу вспомнить и обладателя голоса по телефону, и самого Терехова. Мне просто надо немного расслабиться, выспаться, в конце концов…
Мобильный зазвонил вскоре после того, как Терехова увели из перевязочной. Номер не определен. Выждав пару секунд, я нажала на зеленую кнопку приема.
– Соу, ю ар эт уорк? 2 – с очень сильным русским акцентом поинтересовались у меня на другом конце. Раздался смех и звуки возни. Я имею дело с какими-то подростками,– подумала я. – Это просто розыгрыш… Однако замешанность в этом деле Терехова, который отсиживал в Сан Квентине «пожизненную», уверяла меня в обратном. Похоже, я ввязалась в какую-то серьезную игру.
2
Значит,
– А что, тебя так интересует моя работа?– полюбопытствовала я в трубку.
– Нее, – протянул собеседник, – меня интересуешь ты… И когда ты так быстро свалила, что мы тебя даже и засекли? Сидим, ждем, мерзнем на ветру, а тебя все нет…Нехорошо получается!
Где-то на заднем плане заголосили, заулюлюкали, и прямо в ухо срывающимся фальцетом в трубку проорали:
– Крути педали, пока не дали!
Я в панике нажала на кнопку отбоя и села на кушетку.
Они меня ждали. Скорее всего, недалеко от марины, в темноте под мостом. Мне всегда довольно жутко там проезжать. Мое получасовое опоздание оказалось спасительным. Они, наверное, держали связь с Тереховым, и от него узнали, что я на работе. Я увидела, что мои руки мелко трясутся. Я пыталась гнать прочь предательскую мысль о никотине, но сопротивляться было бесполезно. Джейн на работе не было. Из остальных курящих я знала только Кэрол, и нехотя направилась на её пост, нашарив на всякий случай по карманам мелочь, – если что, попрошу её продать мне одну «сигу».
Кэрол, казалось, ничуть не удивилась моей просьбе. Она без комментарий дала мне сигарету, отказалась от предложенных денег, махнув рукой: «Да кури на здоровье». Поспрашивав меня о работе, Кэрол показала мне на стопку недельных отчётностей о состоянии пациента , сказала: «Накопилось.. Будет нечего делать, заходи, поможешь,» – и улыбнулась. По-простому так улыбнулась, по-хорошему. Поблагодарив за сигарету, я направилась в сторону выхода, жалея, что плохо о ней раньше думала. Поддавшись благородному порыву, я решила пойти назад и взять пару отчётностей к себе в перевязочную. Круто развернувшись, я остолбенела: в конце коридора стояли Кэрол и Терехов и мило беседовали. Терехов улыбался. Желание помочь Кэрол у меня сразу же пропало. Мне вдруг стало понятным, откуда известно и про велосипед, и про лодку. Кэрол просто «сдала меня с потрохами» этому заключенному, – я ей все же ужасно не нравилась. Естественно, к комнате отдыха персонала все обсуждают новеньких медсестёр. Вот и мои косточки, очевидно, были как следует перемыты: и машины нет, и на лодке живет… Могу себе представить! Одно только не понятно: из каких таких глубин выплыл никогда мною не упоминаемый Екатеринбург?
Глава восьмая. Ужин при свечах
В комнате отдыха для персонала я взялась за мобильник и отправила Дэну эсэмэску: «Привет, как дела?» . Ответ пришёл мгновенно: «Ты завтра выходная, ничего не изменилось? Если да, я приглашаю тебя сегодня на ужин!» С чего бы это? – подумала я, стараясь внутренне отмести поднявшуюся бурю в душе. Однако сердце, взмыв куда-то высокого к левому плечу, так и осталось там висеть, бухая и светясь от радости. Ужин! «Идет. А куда?», – отправила я ответ Дэну со смайликом. Итальянская кухня напротив Дон Кихота», – пришёл ответ. Дон Кихот – это скульптура героя романа Сервантеса недалеко от Сан-Квентина, рядом с морпортом. Он стоит у дороги в гордом одиночестве, выполнен в тройную величину и, на мой взгляд, ужасно скучает без своего Росинанта и Санчо-Панса.
Я выставила будильник на мобильнике, чтобы вовремя пробить перфокарту и официально вернуться вовремя на смену после перерыва. Надо было срочно привести себя в порядок. Душевой у нас не было, зато в моём шкафчике было все необходимое для таких форс-мажоров, включая платье и туфли на самом высоком, какой только я могла носить, каблуке. Каблук, правда, не очень высокий, – после несчастного случая в горах мне вставили штырь в лодыжку. Я совсем не хромала, но от привычных шпилек в десять сантиметров пришлось, к моему огорчению, отказаться… Вывесив платье на плечиках проветриваться, я придирчиво осмотрела себя, и решила начать с маникюра и легкого педикюра, а закончить холодным обтиранием и новым макияжем к концу смены. Все это напомнило мне студенческие годы, когда в туалете нашего «универа» кто-то вечно красил ногти на ногах, кто-то буквально мылся в раковине, а запах духов перемешивался с запахом «шмали». После такой « школы жизни» неслучайно русские женщины считаются самыми красивыми! Всегда и во всех обстоятельствах – на высоте, нереально ухоженные, – всегда! Я потрясла волосами: сигаретный запах, похоже, въелся навсегда. Это надо же было именно сегодня покурить! Что же, волосы мыть и укладывать времени у меня нет, сделаю укладку пенкой.
От романтических треволнений у меня из головы совсем вылетел Терехов и его компания. Надо срочно поменять свой график дежурств! Я набрала номер медсестры Барбары, которая с недавнего времени пыталась перейти с ночных смен на дневные и чрезвычайно нуждалась в часах. Она с радостью согласилась подменить меня дней и поменяться остальными. По правилам, мы должны были поставить об этом в известность старшую медсестру, но Барбара не обращала внимания на протокол, а мне было важно «замести следы», чтобы Терехов не знал о моем графике. Не будут же меня подкарауливать денно и нощно!
Я решила поработать за Барбару в следующую ночь, взять неделю выходных и направить «Флибустьера» в Монтерей, чтобы погостить у Лены. Там же я планировала встретиться с Серёжкой и Мариной: они давно поджидали благоприятного случая посмотреть красоты Калифорнии, и готовы были встретить меня в любом городке побережья. Отдавая Барбаре свои смены я, правда, не зарабатывала денег, но с наметившимися переводами я должна была потерять на этом не более трехсот долларов. И на лодке меня никто не найдет! Игра стоила свеч. После Монтерея я хотела, с остановками на якорных стоянках, дойти до туристического городка Авила и оставить там своего «Флибустьера» на некоторое время. В мои планы входило отработать последний месяц, купить вожделенный опреснитель для воды, вернуться в Авилу и отправиться дальше на юг. Если всё пойдет как задумано, в ноябре я смогу поучаствовать в международной парусной регате «Баха-Хаха» 3 и встретить день Благодарения 4 в Мексике!
3
Название с юмором обыгрывает имя полуострова Баха Калифорния Сюр, вдоль которого совершается океанский переход. Регата начинается в Сан-Диего, США и заканчивается в городе Кабо Сан Лукас, Мексика. Размер яхты может быть практически любым, но владельцы должны доказать, что их судно способно выдержать океанский переход вдоль побережья.
4
Национальный праздник США, отмечается в конце ноября. Второе, юмористическое название,– день Индюшки, так как традиционное блюдо, подаваемое на стол – это фаршированная индюшка с клюквенным джемом и картофелем.
Вечером Дэн встретил меня у парковки Сан-Квентина. Улыбаясь как ни в чем не бывало, в красном обтягивающем платье и на каблуках, я вела свой велосипед за седло, стараясь не зацепиться вечерней сумочкой за колесо. Дэн, не сводя с меня восхищенного взгляда, тут же подбежал и поцеловал меня в щеку. Забрав у меня велосипед, он дурашливо взгромоздился на сидение, и, смешно расставляя в стороны колени, покатил рядом со мной. « Как прошла смена?» – его глаза не сходили с моего лица. Я счастливо засмеялась: «В ожидании ужина с таким кавалером любая смена проходит просто на ура!». Я была безумно рада видеть Дэна; все мои недавние переживания и страхи казались просто кошмарным сном.
Мой велосипед благополучно поместился в багажнике машине, и мы поехали в сторону Дон Кихота. Я каждый день проезжала этот путь на велосипеде; как же было приятно сидеть в теплой машине, слушать медленную музыку и смотреть на такой знакомый, и тем не менее завораживающий своими очертаниями профиль Дэна. Я почти с разочарованием отстегнула ремень безопасности на парковке: мне хотелось ехать бесконечно долго, вглядываясь в отблески фар проезжающих машин, желтым прожектором выхватывающим лицо Дэна из мрака салона: сильный подбородок, прямой нос, решительная складка губ… «Приехали», – мягко сказал Дэн, открывая дверь и подавая мне руку.
Мы сели в глубине зала с колоннами, окруженные небольшими круглыми столиками. Официант зажёг для нас свечи. Было очень уютно; скрипичное соло ненавязчиво напоминало о чем-то вечном и прекрасном, почти забытом в суматохе будней. Мы заказали бутылку вина, сыра и сколопий в качестве закуски. Для основного блюда мы, не сговариваясь, выбрали пасту «пенне» с креветками под белым соусом. К вину и сыру подали теплый хлеб с маслом. Мы ели и разговаривали. Оказывается, так много всего накопилось за то время, что мы не видели друг друга. Дэн рассказывал о своей работе: он имел дело с программным обеспечением для IBM, и его вначале раздражала, а потом просто смешила американская авральность, нестыковки и стресс. В Канаде, говорил он, та же фирма, те же задачи, но все вежливей и проще.