Тайны открытий XX века
Шрифт:
Когда-то люди не знали письма, и их фантазии, образы, рожденные ими, исчезали. С появлением букв мир населили мифические герои и литературные персонажи. Многие из них пережили не одну сотню и даже тысячу лет, все так же отправляясь сражаться за Трою или «тоскуя в урочный час на каменной стене». Существование им сумели дать слова.
Кого же призовут к жизни создатели генетического алфавита? Возможно, на свет появятся организмы, готовые питаться радиоактивными отходами, словно травой на лугах; насытившись ураном и плутонием, они выпадут в осадок, а, например, вода будет обеззаражена. Другие микробы примутся расщеплять молекулы воды, изготавливая водород — источник энергии будущего. Третьи займутся поиском и обезвреживанием взрывчатки, облепляя ее колониями, словно падальницы — разлагающийся труп.
Примерно понятны и дальнейшие манипуляции. Первые искусственные гены надо внедрить в клетки, из которых заранее удалена ДНК. Потом клетки помещают в питательный раствор и ждут, пока не появится белая слизь. Это значит, что клеточная культура растет, поглощает пищу, выделяет вредные вещества — она живет. «На этот раз, — отмечает Хатчисон, — все обойдется без молний и чего-то подобного».
По словам его коллеги, Глена Эванса, ученые не ограничатся одними лишь микробами. «Уже через двадцать лет мы научимся кроить из имеющегося материала даже сложные жизненные формы — вроде червей. Предположительно, лет через 50—75 мы сумеем сотворить человека из простых химикатов».
Над всем западным миром безоблачное небо, но оно спешит покрыться мраком. По одним прогнозам, в 2050 году миром начнут править машины, истребляя людей, как грызунов. По другим, будут маршировать целые армии клонированных злодеев. По третьим, следует ждать появления невиданных прежде микробов и других существ, улизнувших из лабораторий генетиков.
Новые виды биологического оружия — вот чем может обернуться «игра в жизнь». Пока ученые мечтают добывать энергию или бороться с радиоактивными ядами с помощью невиданных прежде микробов, террористы могут заняться выведением вирусов. Ведь те устроены проще, чем одноклеточные организмы. По словам Эванса, в одном из опытов он сумел получить цепочку из 10 тысяч пар азотистых оснований. Теоретически этого хватит, чтобы изготовить некий недоступный иначе вирус, — например, вирус оспы, — благо, информацию о расшифрованных геномах живых существ можно найти в Интернете. Со временем вирусы можно будет штамповать как бомбы, следуя лишь рецептам очередной «Поваренной книги террориста». «Пока еще этого никто не делал, — признает Хатчисон, — но все в руках человеческих». Ведь Бог ныне оставлен не у дел.
4.1. ОБЕЗЬЯНА ХОЧЕТ СТАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ, А МЫ… НЕ ДАЕМ ЕЙ ЖИТЬ
Постепенно образ человекообразной обезьяны изменился: из Кинг-Конга, нашего врага, она превратилась в собрата. Глядя на обезьяну, мы словно глядим на собственное отражение. В начале XXI века ученые убеждены в том, что у обезьян существует своя собственная культура. Однако на изучение обезьян у нас осталось не так много времени: орангутанам, гориллам и шимпанзе грозит вымирание.
Еще Аристотель обратил внимание на поразительное сходство в анатомии человека и обезьян. Однако он же назвал последних «автоматическими куклами». Долгое время за этими «куклами» наблюдали лишь в зоопарках, цирках, питомниках. И только полвека назад их начали исследовать в естественных условиях. С тех пор мы все отчетливее понимаем, насколько же похожи обезьяны… на древнейших людей. Уже первые наблюдения англичанки Джейн Гудолл, — а она в 1960 году переселилась в Танзанию, чтобы жить среди шимпанзе, — заставили задуматься.
Оказалось, что этим обезьянам присущи некоторые способности, которые считались исконно человеческими. Например, они изготавливали орудия труда — срывали ветки и листья, чтобы выуживать термитов. Следовательно, они планировали свои действия. Во-вторых, шимпанзе отправлялись на охоту и с жадностью пожирали добычу. Общество шимпанзе, в глазах Гудолл, все больше напоминало общество первобытных охотников и собирателей. На охоте шимпанзе вели себя крайне жестоко, но действовали очень слаженно. Они устраивали форменную облаву. Разбившись на группы, они отрезали жертве пути к бегству, загоняя ее навстречу главному самцу. Они хорошо представляли себе, что надо сделать, чтобы поймать добычу, и догадывались, как поведет себя жертва. Охотничьи повадки шимпанзе нельзя было и сравнивать с поведением львов или волков. Те действовали наудачу, шимпанзе же — обдуманно. В 1974 году Джейн Гудолл окончательно развеяла миф о безмятежной жизни шимпанзе, мирно поедающих фрукты, а, пожалуй, и миф об идиллии, царившей в отношениях между первыми людьми. В тот год Гудолл наблюдала начало войны между двумя племенами шимпанзе, составлявшими когда-то одну-единственную стаю. Война кончилась безоговорочной победой одной из сторон. В течение трех лет противник был полностью истреблен. Новость шокировала научный мир. Из всех млекопитающих лишь люди и шимпанзе вели братоубийственные войны. Быть может, человеческое стремление воевать и убивать других людей заложено в нас от природы? Так в биологии падал барьер за барьером. Еще недавно считалось, что человек резко отличается от всех других животных. Теперь оказалось, что не только мы, но и человекообразные обезьяны отделены от остальной фауны. Например, шимпанзе, бонобо (близкие родственники шимпанзе), орангутаны и гориллы узнавали свое отражение в зеркале. Опыты с детьми показали, что такая способность не является у человека врожденной. Он обретает ее лишь на втором году жизни. Отсюда напрашивался вывод, что обезьяны, как и мы, обладают самосознанием, чувством своего «я».
Конечно, обезьян ввиду особенностей их анатомии нельзя научить разговаривать, но зато они объясняются с людьми при помощи жестов и даже компьютера, ведь они, как и мы, могут мыслить абстрактно. Так, бонобо по имени Бонбониша понимала более 3000 английских слов. Стало ясно, что обезьяны разбирались даже в синтаксических тонкостях, например, улавливали различие в фразах «Кошка ест мышь» и «Мышь ест кошку». Они выполняли простые арифметические действия и могли даже обманывать своих воспитателей.
В 1979 году швейцарский биолог Кристоф Беш и его жена Хедвига начали свои исследования шимпанзе в Кот-д'Ивуаре. Их наблюдения вызвали бурные споры среди коллег. Оказалось, что приматы способны создавать собственные культурные традиции. Беш уверенно заявил: «Многое в поведении шимпанзе передается путем обучения, как и всякая культура». Только этим можно было объяснить, что, например, обезьяны, жившие годами на одном берегу реки, умели колоть орехи, а их сородичи, обитавшие за рекой и не общавшиеся с первой стаей, были не способны на это. Вот так и европейцы, жившие вдали от Китая, веками не знали ни пороха, ни бумаги, давно изобретенных на Востоке.
Молодым обезьянам, — как и детям в школе, — требуются годы учебы, чтобы понять, как нужно ставить камень на землю, не опрокидывая его при этом, как класть орех, как, взяв в руку более легкий камень, точно, но сильно наносить удары. Ученые не раз наблюдали за тем, как самки шимпанзе нарочито медленно размахивались и наносили удары так, чтобы малыш разглядел все фазы движений. Иногда они разнообразили свои действия, показывая, как еще можно извлечь ядро ореха. Когда же малыш принимался за дело, мама порой поправляла его и по-своему укладывала орех, если у него плохо получалось это.
Все это — типичное явление культуры: умение овладевать навыками поведения лишь путем учебы, а не инстинктивно, умение пользоваться этими навыками лишь внутри определенной группы (стаи, племени, народа), а не внутри вида. Все это характерно для человеческой культуры; все это присуще и культуре шимпанзе.
Изучение животных долго сводилось к их изгнанию из естественной среды обитания и последующему наблюдению за ними в неволе — в зоологических садах, зверинцах и т.п. Когда же ученые вошли в глубь леса и присмотрелись к племени обезьян, им предстала чужая — нечеловеческая — культура. У нее были свои традиции, способы их передачи от поколения к поколению, материальные результаты деятельности и даже научные открытия — как ни странно звучат эти слова!