Тайны парижских манекенщиц (сборник)
Шрифт:
Но труднее всего бороться с людьми, обладающими феноменальной памятью. Мир моды полон экспертами (модельные мастера, закройщики или бывшие первые мастерицы), способными зафиксировать на чувствительной пластинке своей сетчатки сто пятьдесят моделей коллекции. Они присутствуют на показах, а после демонстрации последней модели уходят и зарисовывают все, что видели. Зачастую они работают командой.
Вот история одного крупного иностранного производителя. Каждый сезон он посылал в качестве своих представителей настоящую команду: один запоминает костюмы, второй – манто, третий – платья. Затем все собираются в номере какого-нибудь отеля (бывало, и в соседнем баре) и почти полностью воссоздают коллекцию.
В любом случае копиисты используют
Американец Фредерик Милтон торгует этими альбомами несколько лет. Он распространяет их по всему миру уже через пять дней после показа коллекций в Париже! Пяти дней ему хватает, чтобы тайно перерисовать модели, напечатать рисунки и распространить их на всех пяти континентах. Этот «подвиг» приносит ему хорошие деньги, поскольку каждый из тысяч подписчиков платит по тысяче долларов, или триста пятьдесят тысяч франков в год. Выполните операцию умножения, если вас интересует его годовой оборот.
Его деятельность продолжалась, кажется, семь лет, пока четыре парижских модельера не устали от произвола и не выдвинули против него обвинения в Верховном суде Нью-Йорка. Это были Ланвен, Диор, Фат и Пату. Они считали, что Фредерик Милтон наносит им особо крупный ущерб, и потребовали пятьдесят миллионов франков возмещения причиненных убытков. Они утверждали – и я им охотно верю, – что деятельность бригады этих промышленных рисовальщиков лишила их 40 % клиентуры. Все детали были обнародованы на пресс-конференции, состоявшейся в октябре 1955 года в салоне Кристиана Диора. Процесс только начался. И завершения его надо ждать долго.
Самое неприятное, что защищать себя от такого произвола не очень просто. Ведь в голову людей, которые живут за счет моды, не приходит мысль копировать Матисса, подделывать его подпись и выставлять копию на продажу в галерее в качестве подлинника. Но они не стыдятся как можно точнее копировать творения другого художника, модельера, который объединяет труд, деньги и воображение, чтобы создать платье. А подлец воспроизводит его, чтобы извлечь выгоду. Главное, чтобы все неуклонно соблюдали закон об авторских правах.
Костюм от Диора, 1950
Для защиты от похитителей идей у моды долгое время была всего лишь одна палка – закон от 1793 года («Любой автор имеет абсолютное и эксклюзивное право на свои произведения…»). Сегодня мода, к счастью, располагает несколькими хорошими видами огнестрельного оружия: закон 1902 года, а главное, закон 1952 года, который предусматривает наказание от штрафа до тюремного заключения нарушителей, закрытия их предприятия, а иногда и введения полного запрета на деятельность.
Не буду приводить довольно сложные детали, касающиеся органов наблюдения, но можно сказать, что состоящее из тысячи семисот членов S.P.A.D.E.M.(Общество художественного производства рисунков и моделей) считается злым гением копиистов. Организация ведет долгую и кропотливую работу. Так, в 1955 году в Милане состоялась конференция, завершившаяся франко-итальянским соглашением о защите от нарушителей закона в моде.
Эти меры немного улучшили положение дел. Плагиат перестал быть светским видом спорта, а перешел в разряд наказуемых преступлений. Синдикат Высокой моды даже добился от МВД назначения комиссара национальной безопасности по моде в специальном отделе Экономической полиции, занимающейся делами о «копировании промышленных изделий». Более того, закон от 1952 года позволяет полицейским производить обыски по ночам, тогда как раньше комиссару приходилось ловить птичку в ее гнезде в период между восходом и заходом солнца. Это позволяло людям с нечистой совестью жить спокойно, ибо у них было время на уничтожение запасов подпольных набросков.
Сегодня все по-иному. Мошенники знают, чем рискуют, и это видимое наказание, устраняющее «мелких игроков», ведет к тому, что в гонке остаются лишь самые опасные акулы, ведущие дела с большим размахом.
Некто Пуричелли смог вернуться в Италию, перейдя границу на своих двоих и без паспорта: он счел, что безопаснее не требовать у французской полиции возврата конфискованных документов.
Обосновавшись в Париже в 1948 году в номере «Гранд-отеля», превратив его в штаб-квартиру, он продавал наброски парижских моделей или полотняные выкройки итальянским клиентам, которые тайно их вывозили, чтобы наладить производство у себя дома. Масштаб его деятельности так вырос, что после четырех лет следствия у пятидесяти человек конфисковали имущество, а тринадцати предъявили обвинения в мошенничестве. Следствие по делу такого спрута было не из легких! Обыски вызывали громогласные протесты, потоки слез, скрежет зубовный и даже сопротивление: один из полицейских комиссаров был заблокирован в лифте, и никто не знал причины аварии.
У одного из преступников обнаружили хитро переделанную дверь тамбура: войдя внутрь, незваный гость самостоятельно выйти не мог. Часто приходилось вызывать слесарей, а один из сообщников оборудовал тревожной сигнализацией ступеньку лестницы. Стоило на нее наступить, включался сигнал.
Парижская мода, 1959
Дело оказалось таким запутанным и объемным, что материалы следствия перевозились на двух грузовиках. Каждое досье весило пятьдесят килограммов, а обвиняемых (всех вместе) приговорили к семи или восьми миллионам франков штрафа и возмещению убытков.
Нескольких лиц приговорили к тюремному заключению с отсрочкой наказания.
Вспоминаю о другом, более простом деле, завершившемся без особых осложнений. Героиня его проявила незаурядный комедийный талант. Она орудовала в крупном Доме вблизи Елисейских Полей, где за ней присматривала директриса, пытаясь взять ее с поличным. Однажды женщина открыла настежь одно из окон салона. «Немного проветрить», – заявила она. Оставшись в одиночестве на несколько секунд, она внезапно захлопнула окно. Услышав шум, директриса вошла в комнату. Покраснев, как шапочка кардинала, подозреваемая объявила, что «немного замерзла». Когда окно открыли и выглянули наружу, оказалось, что служащая, столь чувствительная к смене температуры, выбросила во внутренний дворик связку полотняных выкроек. Времени едва хватило, чтобы их забрать, одновременно взяв за шиворот пришедшего за ними сообщника.
Случай также помог полиции в деле Брассар. Как-то в холле венского палаццо беседовали две красивые и элегантно одетые женщины, громогласно поздравляя друг друга, что обнаружили парижскую копиистку, которая так хорошо воспроизводила модели Диора. Поблизости оказалось полицейское ухо. Быстро выяснилось, что речь идет о мадам Брассар, виртуозе плагиата. Эту специалистку уже знали, хотя в предыдущий раз она, узнав о доносе, смогла до обыска уничтожить все компрометирующие документы.
На этот раз полицейские опередили мошенницу, взломав… ее номер. На этом дело не закончилось. Когда женщины собирались уйти, появилась еще одна дама. При их виде она притворилась удивленной. У нее в руках была сумка с продуктами.