Тайны подводной войны. 1914—1945
Шрифт:
Тем же вечером подлодка получила приказ занять позицию у Мемеля с задачей атаковать крейсера противника, осуществлявшие бомбардировку наших войск, но те уже ушли из района. В ночь на 2 ноября Коновалов попытался напасть из надводного положения на крупный конвой, но был замечен немецким миноносцем «Т3», который сбросил после погружения субмарины три глубинных бомбы. К счастью, они взорвались слишком далеко. Очень странное событие произошло с «Фрунзевцем» утром 7 ноября, во время плавания в подводном положении в 10 милях северо-западнее Мемеля. Сначала подводники отчетливо слышали шуршание по корпусу, а затем взрывы, которые хотя и не причинили ни малейших повреждений, заставили немало понервничать. Поскольку в ближайшие часы подобное произошло еще дважды, Коновалов предположил, что в предыдущую ночь противник заминировал район антенными минами. Послевоенные данные, представленные немцами для разминирования, показали полное отсутствие заграждений в этом районе, так что остается предположить, что лодка попала в рыбачьи сети. Что же касается взрывов, то по времени они четко совпадают с ударами штурмовиков Ил-2, атаковавших и потопивших, по донесению, немецкий «тральщик» (точное название корабля установить не удалось) у Мемеля. После этого командование направило «Л-3» к Виндаве, но в связи с окончанием срока автономности уже 12 ноября разрешило кораблю вернуться в базу. Выводы комбрига были далеки от оптимистических: «Выполнение задачи в целом подлодкой удовлетворительно.
Критика повлияла на командира нужным образом, и в своем следующем походе он изменил образ действий в нужную сторону. Лодка вышла с Ханко 23 января и спустя двое суток прибыла на позицию у Виндавы. 26-го приступили к минной постановке. Командир собирался осуществить ее из надводного положения в районе с глубиной 20 м, но, столкнувшись с немецким дозором у базы, отказался от прежнего решения и отошел от берега. В конечном итоге все содержимое правой трубы было выставлено в море, но с левой произошла поломка. Из-за низкой температуры в трубе образовалась наледь, помешавшая выходу мин, а при увеличении усилия электромотора произошел обрыв тросов подающей тележки. Несмотря на это обстоятельство, постановка оказалась удачной — 29-го перед входом в порт на мине погиб немецкий транспорт «Генри Лютгенс» (1141 брт). В последующие дни, воспользовавшись туманной погодой, Коновалов продолжил действия рядом с выходом из порта. В течение 31 января он атаковал из надводного положения два конвоя, произведя по ним три трехторпедных залпа, причем в первом случае наблюдал попадание. Увы, данные противника не подтверждают его. Туман помешал Коновалову точно определить элементы движения целей, а немцам — обнаружить «Фрунзевец». В ночь на 2 февраля командир получил приказ занять позицию восточнее мыса Брюстерорт, откуда вражеские корабли производили бомбардировки советских войск, вышедших к основанию Куршской косы. На этот раз ждать встречи предстояло недолго. Днем 3-го подлодка обнаружила «крейсер и миноносец», которыми в действительности являлись эсминец «Z25» и миноносец «Т23». Попытка сблизиться с ними для атаки сорвалась из-за мелководья, и тогда Коновалов решил заминировать пути отхода противника. Увы, наскоро отремонтированное минное устройство смогло выбросить только две мины, прежде чем сломалось окончательно. Немецкие корабли прошли в стороне от банки и ушли в базу. На следующий день командиру повезло чуть больше — обнаружив миноносцы «Т28» и «Т33», он смог сблизиться с ними и произвести с дистанции 10 кб трехторпедный залп. Увы, оба подводных снаряда прошли мимо, причем один из них взорвался на берегу. «Т28» контратаковал подлодку, сбросив на нее 28 глубинных бомб, но не смог нанести «Фрунзевцу» даже легких повреждений, несмотря на то, что на одном из галсов прошел прямо над ней. Основной причиной этого представляется низкое качество немецких ГАС, особенно проявлявшееся на мелководье. После окончания стрельбы по берегу вражеские корабли продолжили преследование, но не смогли выйти на след «Л-3», которая спокойно отошла в море. Поскольку все торпеды были израсходованы, тем же вечером Коновалов начал возвращение в базу, куда прибыл 8 февраля. Хотя командование добавило в актив субмарины лишь один 3000-тонный транспорт (потопление эсминца типа «Нарвик» требовало подтверждения разведки), общая оценка за поход повысилась до «хорошей» — так комбриг Верховский оценил настойчивость командира, проявленную при выполнении задачи. Снова весь экипаж наградили орденами и медалями, удостоив Коновалова ордена Ушакова 2-й степени.
В свой последний, восьмой, поход «Фрунзевец» вышел 23 марта. На этот раз его целью была Данцигская бухта, а конкретно подходы к полуострову Хель, якорная стоянка которого стала крупнейшим узлом немецких коммуникаций в данном районе. Здесь осуществлялось формирование конвоев из судов, выходивших из Пиллау, Данцига и Готенхафена, здесь же базировались надводные корабли кригсмарине, осуществлявшие огневую поддержку прижатых к морю гарнизонов этих портов.
Скрытый переход на позицию занял почти четверо суток. После этого Коновалов приступил к выполнению первоочередной задачи — постановке минного заграждения. Разведка фарватеров затруднялась густым туманом, поэтому направление и дистанцию до идущих судов приходилось брать по показаниям акустика. Хуже всего было то, что с момента прибытия на позицию «Л-3» не имела ни одной обсервации, поскольку с места патрулирования подлодки берег не был виден, а подойти к нему командир не решался из-за опасности подрыва на британских донных минах. В конечном итоге мины были выставлены вечером 28-го на расстоянии 4 миль от берега, начиная от 50-метровой изобаты и далее на восток. Они оказались на большом расстоянии от прибрежного фарватера и успехов на счет «Фрунзевца» не прибавили. Что же касается часто называвшегося в советской литературе транспорта «Йерсбек», то он погиб 30 марта у входного буя Пиллау, подорвавшись на британской донной мине. На них же погибли и другие корабли и суда, приписываемые двум последним постановкам «Л-3»: ледокол «Поллукс» (7 февраля у Пиллау) и сторожевик «Vs 112» (10.4.1945 в точке 54.43,4 с.ш./10.08,II в.д.), а тральщик «М 3138» погиб 22 марта у Либавы на минах, поставленных нашими ВВС.
В ночь на 1 апреля на подлодке приняли по радио приказ командования, предписывающий совершить прорыв в глубь бухты и атаковать крупные надводные корабли, обстреливавшие наши войска. Попытка, предпринятая вечером 2 апреля, успехом не увенчалась. На входе в бухту обнаружился мощный корабельный дозор, который вел постоянное наблюдение при помощи ГАС в активном режиме, сбрасывая периодически глубинные бомбы. Ночью вся водная поверхность освещалась прожекторами, к тому же разыгравшийся 8—10 балльный шторм привел к разливу электролита из всех групп батареи. После этого Коновалов принял решение отойти для зарядки и обсервации к маяку Хоборг на южном побережье острова Готланд. Утром 7 апреля попытка прорваться была повторена с тем же успехом. После этого командир начал искать конвои северо-восточнее мыса Риксхефт, там, где они поворачивали с восточного курса на южный, ведущий в бухту. Две первые попытки атаковать сорвались из-за невыгодных начальных условий обнаружения, но в ранние часы 17 апреля «Л-3» оказалась на носовых курсовых углах крупного конвоя, шедшего, как оказалось, от косы Хель в Свинемюнде. Пользуясь ночной темнотой, командир занял выгодную позицию и с дистанции около 10 кб произвел трехторпедный залп в ближайшее судно. Через 70 секунд личный состав, находившийся на мостике, наблюдал последовательные попадания двух изделий типа «53-38У» в районе миделя и в корму. До того момента, как скомандовать к срочному погружению, Коновалов успел заметить, что транспорт раскололся надвое, его корма задралась вверх и стремительно погружается. Фактически субмарина и теплоход «Гойя» (5230 брт) ушли под воду одновременно — по немецким данным, судно затонуло за 4 минуты! На борту транспорта в последнем рейсе находилось около 7 тысяч человек, включая 385 раненых, не менее 1,5 тысячи солдат 7-го танкового корпуса и несколько тысяч беженцев. Опасаясь повторной атаки, остальные транспорта конвоя продолжили путь прежним курсом, и только тральщик «М 328» и водолей «Эгир» приступили к спасению людей. Всего им удалось поднять из воды 169 человек, 22 из которых умерли на борту спасателей от переохлаждения. Спустя 11 часов «раумботы» 2-й флотилии, проходившие через место потопления, сняли со спасательных плотиков еще 28 человек. Гибель почти 7 тысяч человек на борту одного судна поставило катастрофу «Гойи» на первое место во всей Второй мировой войне и на одно из первых мест за историю человечества.
Боевой успех придал экипажу новые силы. В ночь на 19-е лодка атаковала следующий на запад конвой, но на этот раз не так искусно. Первый залп, произведенный с дистанции 12 кб при угле встречи 110 градусов, ушел в молоко из-за ошибок в определении элементов движения цели. Спустя шесть минут Коновалов повторил его, в расчете на то, что конвой идет не 9-узловой, а 5-узловой скоростью. На этот раз наблюдались два попадания с «сильными повторными взрывами, разноцветными трассами вверх и большим пламенем». Увы, отсутствие документов противника за последние месяцы войны не дает возможность точно описать этот эпизод, но доподлинно известно, что в ходе него ни одно судно не погибло. Вспышки взрывов осветили саму «Л-3», которая была обнаружена и обстреляна с проходившей рядом БДБ. Пришлось погрузиться и прекратить наблюдение за результатами атаки. Наконец, вечером 21 апреля «Фрунзевец» в атаке из-под воды израсходовал три последних торпеды по крупному конвою, шедшему из Данцигской бухты в Копенгаген. Хотя подводники слышали мощный взрыв, приходится констатировать, все входившие в конвой суда уцелели и после войны вошли в состав флотов стран-победительниц. Корабли эскорта сбросили на субмарину 31 глубинную бомбу, но также не добились никаких успехов. 25 апреля корабль прибыл в Турку, где и встретил День Победы. Экипаж получил хорошую оценку и снова был полностью награжден, причем сам командир в июле 1945-го был удостоен звания Героя Советского Союза.
«Л-3» оказалась одним из немногих подводных кораблей КБФ, которые прошли всю войну от начала до конца. Восемь боевых походов принесли ее экипажу весомый результат — семь потопленных и один поврежденный корабль и высокие награды. Достаточно сказать, что лодка была удостоена гвардейского звания, а члены ее экипажа за всю войну получили 423 ордена и медали. Увы, несмотря на эти факты, кое-кто посчитал боевые заслуги «Фрунзевца» недостаточно весомыми и хорошо поработал над его боевым счетом. На момент окончания боевых действий считалось, что подводники уничтожили 15 кораблей и судов, но к концу 60-х годов эта цифра постепенно выросла до 28. Большая часть — 18 побед — приписывалась П.Д. Грищенко, которого различные ветеранские организации стали представлять к званию Героя. До 1990 года высшие органы страны отклонили четыре представления, между 1991 и 2005 годами — еще семь! При этом авторы представлений мало интересуются реальным положением дел и полностью игнорируют тот факт, что за свой не слишком выдающийся с точки зрения результатов поход в августе — сентябре 1942 года П.Д. Грищенко и так был удостоен высокой награды — ордена Ленина.
Что же касается самой подлодки, то в августе 1953 года она была переклассифицирована в учебную, а спустя три года ее переоборудовали в учебно-тренировочную станцию. В 1971 году корабль сдали на утилизацию, но рубку сохранили в качестве памятного знака на территории бригады подлодок в Лиепае, пока в 1994–1995 годах не перевезли в Москву.
6. НА ЧЕРНОМ МОРЕ
Составитель Мирослав Морозов
ИСТОРИЯ ДВУХ ПОХОДОВ В ДОКУМЕНТАХ
«Все познается в сравнении» — эта общеизвестная истина, к сожалению, крайне редко используется в качестве метода исторического исследования, когда речь заходит об оценке действий нашего подводного флота в годы минувшей войны. Обычно все попытки сравнить наш флот с иностранными пресекаются ссылками на несопоставимость условий боевой деятельности отечественных и зарубежных подводников. Вместе с тем понятно, что условия борьбы были далеко не единственным фактором, влиявшим на действия подводных сил и достигнутые ими результаты. Не менее важной представляется «техническая составляющая». Техника нашего подводного флота достаточно критически оценивалась в послевоенных специсследованиях, однако полностью представить степень различия между нашими и союзными субмаринами можно только взглянув на чужую технику глазами друг друга. Прекрасный аналитический материал по данному вопросу содержится в материалах по боевым походам подводной лодки «Тайгрис» в октябре 1941 года, на борту которой находился представитель СФ капитан-лейтенант М.А. Бибеев, и советской подводной лодки «М-34», на которой в сентябре того же года выходил представитель Ройял Нейви кэптен Джон Фокс (John Fawkes).
ДОКУМЕНТ № 1
ИНФОРМАЦИЯ О ТТХ И ТАКТИКЕ ДЕЙСТВИЙ АНГЛИЙСКИХ ПЛ, ДЕЙСТВУЮЩИХ В СОСТАВЕ СФ
« декабря 1941 г.
Английские ПЛПЛ, действующие в составе БПЛ СФ.
1. ПЛ. «ТАЙГРИС»
2. ПЛ. «ТРАЙДЕНТ»
Построенные в 1939 г. типа «Тетис»
Водоизмещение — 1090/1340;
Скорость — 20/9 [104]
Вооружение ПЛ.
1. Торпедное вооружение.
104
Реально скорость ПЛ типа «Т» составляла 15,25/9 узлов, хотя на испытаниях ПЛ «Тритон» развила в надводном положении 16,29 узла.
Торпедное вооружение состоит из 10 торпедных аппаратов, расположенных:
В носу прочного корпуса 6 торпедных аппаратов
В носу в надстройке 2 торпедных аппарата
В надстройке около рубки 2 торпедных аппарата
В корме торпедных аппаратов нет.
Запас торпед — 16 (53 см) [105]
Стрельба беспузырная. Торпедные аппараты волнорезов не имеют.
2. Минного вооружения нет [106] .
3. Артиллерийское вооружение.
105
Четыре в торпедных аппаратах надстройки, шесть — в торпедных аппаратах прочного корпуса и такое же число на стеллажах внутри корпуса. Данный состав вооружения соответствует только 12 ПЛ типа «Т» закладки 1936–1937 годов и на последующих сериях ПЛ этого типа подвергся изменениям.
106
В августе 1941 года на ПЛ «Траста» (тип «Т» 2-я серия) прошли успешные испытания донных неконтактных мин М2, выставлявшихся через торпедные аппараты. В каждый ТА могло приниматься две мины, всего лодка могла принимать до 18 мин. Еще за год до этого 3 подлодки типа «Т» 1-й серии, построенные по программе 1938 года, были оборудованы вертикальными шахтами в цистернах главного балласта для постановки 12 мин М2.