Тайны пропавшей цивилизации
Шрифт:
В Кельне местные христиане спрятали евреев в своих домах, и крестоносцы довольствовались разгромом еврейского квартала и синагоги. Епископ тайно вывел евреев из города и спрятал их в принадлежавших ему окрестных деревнях, где через три недели евреи были обнаружены и частью перебиты, частью насильственно крещены. Многие с возгласом "Шма Исраэль!", как предписано идущему на смерть Галахой, бросались в Рейн и тонули. В Трире многие евреи топились в Мозеле, женщины бросались в реку с грудными детьми на руках. Оставшихся в живых евреев епископ Экберт укрыл к своем дворце, где, выдержав недельную осаду и тщетно попытавшись проповедью
Некоторые приняли совет епископа, большинство же покончили жизнь самоубийством или пали жертвой крестоносцев.
Продвигаясь на восток, летом 1096 г. крестоносцы разгромили еврейские общины между Рейном и Дунаем. В Регенсбурге всех евреев загнали в реку и объявили, что они прошли обряд крещения. Вторгшись в Чехию, крестоносцы разгромили местные еврейские общины, помочь которым чешские власти, занятые войной с Польшей, не могли. Епископу Праги Козьме также не удалось предупредить погромы. Лишь в одном из городов Чехии (имя которого летописец не называет) евреи, получив военную помощь со стороны!? местных властей, отбили нападение крестоносцев и заставили их отступить.
Конец бесчинствам в придунайских землях положили венгры. Большая часть крестоносцев была уничтожена в боях венгерскими войсками, возглавляемыми королем Каломаном. Многие евреи Франции, Лотарингии и прирейнских земель бежали через Венгрию в Византию, поселившись главным образом в Салониках и Константинополе.
Альберт из Аахена, один из христианских летописцев крестовых походов, видел в гибели крестоносцев, избивавших евреев, заслуженную кару Божью. После 1-го крестового похода многие немецкие священники, потрясенные насилием крестоносцев, переходили в иудаизм из солидарности с евреями. Император Генрих IV, возмущенный опустошениями, произведенными крестоносцами, собрал в Майнце своих вассалов и вместе с ними принял торжественную присягу соблюдать "земский мир" ( Landfrieden), одним из условий которого была защита жизни евреев (1103 г.). Еще ранее (1097 г.) он позволил всем насильственно крещенным евреям вернуться в иудаизм, хотя антипапа Климент III противился этому. Всего в 1096 г. в Германии и Чехии погибло около 5 тыс. евреев».
Конец энциклопедической цитаты.
Имею основания подозревать, что в вышеперечисленных городах гроба Господня ну никак быть не могло. Когда же крестоносцы в 1099 году наконец-то дошли до Иерусалима (Константинополя), они собрали находившихся там иудеев в одну синагогу и предали их огню. А чего же крестоносцы хотели? Не с цепи же они сорвались, как бешеные собаки, и стали беспричинно резать людей? Цель была одна-единственная: заставить иудеев и «язычников» принять веру в Иисуса Христа. Спасение иудеев было только в принятии крещения, от чего те отказывались, как вы видите, даже ценой своей жизни.
Именно тогда родилась фраза: «Евреи нашего Христа распяли». Так крестоносцы несли в массы, свою веру… « Gott mit? uns! — Бог с нами!» — утверждали, они.
Но крестовые походы были лишь первым ударом по старой традиционной религии, которую некоторые историки называют римской, что достаточно правильно. Только необходимо знать, что представляла собой дохристианская политеистическая религия поздней древнеримской империи. Соперничество двух религий определило дальнейший ход мировой истории на многие века вперед — с момента возникновения христианства и до наших дней.
Я иногда думаю: «А могло ли не быть в истории религиозной и этнической неприязни?»
Наверное, нет. Рано или поздно, но наступило бы время, когда обычаи других народов (когда их численность после мировой катастрофы стала достаточной, чтобы уже не бояться исчезновения человека на земле как вида) неизбежно стали бы противопоставлять себя, свой образ мышления, быт, обычаи, религиозные особенности и тому подобное.
Мою мысль подкреплю словами Л.Н. Гумилева о наступлении таких различий:
«Древний афинянин, побывав в Ольвии, с негодованием рассказывал, что скифы не имеют домов, а во время своих праздников напиваются до бесчувствия. Скифы же, наблюдая вакханалии греков, чувствовали такое омерзение, что, однажды увидев своего царя, гостившего в Ольвии, в венке и с тирсом в руках в составе процессии ликующих эллинов, убили его.
Иудеи ненавидели римлян за то, что те ели свинину, а римляне считали противоестественным обычай обрезания. Рыцари, захватившие Палестину, возмущались арабским обычаем многоженства, а арабы считали бесстыдством незакрытые лица французских дам, и так далее».
Александр Кац в книге «Евреи. Христианство. Россия» пишет:
«Так случилось, что к концу II века религиозный и фактически внутренний национальный раскол среди иудеев превратился в конфликт двух религий, на тысячелетия разведший своих последователей по разные стороны баррикад».
Наш знаменитый ученый-историк Е.Б. Черняк косвенно подтверждает такое развитие событий:
«Что породило этот конфликт?… Рим мог пренебрегать христианством, пока он был силен, а оно являлось одной из множества сект, которые власть считала хотя и вредными, но не опасными разносчиками суеверий.
…Церковные авторы на протяжении веков подчеркивали непримиримый, по их мнению, конфликт между новой религией и Римской империей».
«Мирно эти две силы не могли ужиться между собой, — писал известный историк XIII века Ф.В. Фаррар, — должна была начаться борьба не на жизнь, а на смерть. Здесь не было возможности ни для какого-то бы ни было компромисса…» И война началась после того, как христианская «церковь пошла на службу к той самой власти, против которой боролась». С течением веков христианская церковь оказалась нужной на государственном уровне, а точнее, даже стала неотъемлемой частью унитарной государственной машины в эпоху феодализма. В рядах христианской церкви появились правящие особы и родовая знать. Теперь оставалось только отделаться от «конкурентов».
Франко Кардини, проанализировав в своей книге «Истоки средневекового рыцарства» истоки христианской воинственности, делает вывод: « Для христианина «воинствовать», жить по-христиански, чувствовать и ощущать по-христиански — это значит вести борьбу».
Ему вторит наш ученый В.И. Уколова:
«Выработка собственной теоретически, вернее, теологически обоснованной позиции по… вопросу (мира и войны. — Авт.) диктовалась социальными условиями и необходимостью не только доктринального, но и политического самоутверждения церкви. Меч и крест должны были соединиться в рамках одного учения».