Тайны пропавших экспедиций

Ковалев Сергей Алексеевич

В 1997 году в газете «Известия» появилось первое публичное упоминание о некой тайне экспедиции «Челюскина». Его автором стал историк Анатолий Прокопенко, ранее руководивший знаменитым Особым архивом (ныне Центр хранения историкодокументальных коллекций), где хранились многие закрытые трофейные документы, работавший заместителем председателя Комитета по делам архивов правительства РФ. Одновременно он был консультантом Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при президенте России. В своей статье он рассказал о знакомстве с личным архивом знаменитого полярного летчика Василия Молокова, откуда и удалось узнать, почему Сталин не захотел воспользоваться иностранной помощью при спасении экипажа и зимовщиков с «Челюскина», хотя большую их часть вывезли на Аляску. Якобы — потому что поблизости находилась вмерзшая в лед баржа с заключенными. Любопытно, что поблизости от Чаунской

губы и Анадырскою залива, мимо которых должен был пройти «Челюскин», действительно находились рудники для добычи оловянной руды — «Валькумей» и «Ильтинский» (из состава «Чаунчукотлага»), куда можно было добраться лишь по морю. Поэтому нет ничего удивительного, что вслед за «Челюскиным» могли вести баржу с заключенными. При одном «но»! Они были обнаружены после 1935 года. В нынешнем веке эта информация получила некое продолжение.

Так, в изданном в Новосибирске еженедельнике «Новая Сибирь» № 10 (391) от 9 марта 2000 года был опубликован очерк кандидата филологических наук. Эдуарда Белимова «Тайна экспедиции «Челюскина»». Здесь с легкой руки автора был введен в обращение миф о существовании судна «Пижма», построенного по тому же проекту, что и «Челюскин», и шедшего вместе с ним в составе экспедиции. На его борту якобы находилось 2 тысячи заключенных для работы на оловянных рудниках. И после гибели «Челюскина» это второе судно было якобы потоплено. В короткое время эта информация была перепечатана многими изданиями и Интернет–сайтами, а благодаря усилиям не слишком ответственных за свои слова журналистов версия получила свидетелей, а то и участников, в памяти которых якобы сохранились события тех далеких лет. Позже в питерской газете «Версты» появилась схожая версия, на этот раз — от лица гражданина Израиля Иосифа Закса, который утверждал, что зимой 1934 года в Чукотском море по указанию Сталина было взорвано судно «Пижма», сопровождавшее легендарного «Челюскина».

По словам Закса, на его борту находились 2 тысячи заключенных, которых везли на рудники Чукотки. Среди них находилось несколько классных радиолюбителей–коротковолновиков, которые после не только уцелели, но еще и сумели добраться до запасного судового радиопередатчика, а с его помощью передать сигналы о помощи. Их услышали на базе американской авиации Фербенкс (на Аляске), чьи пилоты спасли несколько заключенных. Позже все они, в том числе и отец Иосифа Закса, будто бы приняли другое гражданство. Версия любопытная, но после ее прочтения любой здравомыслящий историк повторит слова нашего классика: «Не верю!» Тем более что вскоре журналисты, словно сговорившись, стали приводить самые невероятные подробности. И главное — ничем не подкрепленные, а порой — настолько перепутанные, что к первому недоверию можно добавить откровенное сомнение в знакомстве авторов новых «сенсаций» с иными источниками информации о плавании «Челюскина» и с документами той поры.

Все началось с публикации в казанской версии газеты «Труд», которая через год после питерских «Верст» привела рассказ казанского радиолюбителя В. Гурьянова о перехваченных в феврале 1934 года радистом Полярной авиации СССР радиопереговорах американских летчиков с Аляски. Речь там шла о спасении неких русских неподалеку от района гибели «Челюскина», которые не были членами его команды и не участвовали в научной экспедиции Отто Шмидта. 30 августа 2001 года один из российских телевизионных каналов показал сюжет про «Пижму» и, в общем, повторил предыдущие версии с незначительными огрехами. Но с той поры — ни одной более или менее правдоподобной версии или гипотезы.

Итак, перед нами прекрасный пример противостояния советской «закрытости» информации и совершенно «безоглядных» устремлений в гонке за сенсацией средней руки «исследователей», характерный для новой России конца 1990–х — начала 2000–х годов. При этом последние могли «уцепиться» за словосочетание «снабдить колонию», которое было указано среди задач «Челюскина» Владимиром Визе в вышеупомянутой книге «Моря советской Арктики». В своих устремлениях так называемые «исследователи» могли и не знать, что «колония» — это не только исправительно-трудовое учреждение общего, усиленного или строгого режима в СССР, но еще и поселение совершенно вольных людей, которые пришли осваивать окраинные земли, в нашем случае тогда еще Союза ССР. Или, ради сенсации, могли об этом просто забыть. Хотя, конечно, вполне реально могло быть и некое судно с заключенными из прибрежных сибирских лагерей ГУЛАГа, которое шло вслед за «Челюскиным» и затонуло на переходе к месту выгрузки, допустим, в Чаунской губе или в Анадырском заливе. И документов об этом можно и не увидеть: их могло не быть вовсе, или они были уничтожены.

Жестокость

сталинского режима и методов обращения с заключенными сотрудников НКВД уже давно не тайна. Были неоднократно документально подтверждены случаи казни и убийств заключенных, в том числе и путем затопления их в старых баржах или судах. Но самой известной трагедией с участием узников ГУЛАГа стала гибель парохода «Индигирка» в декабре 1939 года в проливе Лаперуза. Правда, это не было преднамеренным убийством: официально считается, из-за ошибки капитана и штурмана. Однако и в этом случае до конца 1990–х годов их гибель оставалось закрытой в СССР информацией. Даже несмотря на то, что еще в 1971 году японцы установили на берегу пролива, рядом с японским селением Сарафуцу, памятник более чем 700 русским морякам и политзаключенным. Поэтому о существовании и гибели «Пижмы», может быть, мы еще узнаем!

В 1932 году в структуре Главного управления строительства Дальнего Севера (Дальстроя) была создана Особая северо-восточная полярная экспедиция Наркомвода. Кроме «Индигирки» в разные годы в ее составе состояли: грузо–пассажирские пароходы «Анадырь», «Колыма», «Красный партизан», «Микоян», «Север», «Ставрополь», «Сучан», «Томск», «Урицкий», ледокол «Казак Хабаров», ледорез «Литке» и парусно–моторная шхуна «Темп». По планам Дальстроя особая экспедиция обслуживала приморские лагеря ГУЛАГа, перевозила людей и грузы из Владивостока и Ванино на Колыму и в устье Лены для развития местной «промышленности». Иногда за одну навигацию они не успевали пройти до Лены и вернуться обратно, в этом случае зимовали во льдах. Документы, касающиеся деятельности Особой экспедиции, до последнего времени хранились в закрытых фондах ЦА ФСБ. И возможно, что там когда-либо найдутся сведения и о затонувшем пароходе. Но к челюскинской эпопее они вряд ли имеют отношение. Выходит — попали в «тупик»? Однако попробуем зайти с иной стороны.

Для этого пришлось порыться в в различных российских архивах: от Центрального государственного архива народного хозяйства до архивов Мурманского и Архангельского морских пароходств. И вот что здесь удалось отыскать.

В 1933 году для Совторгфлота «Burmeister and Wain, Copenhagen» построила 2 судна–рефрижератора, 2 грузовых судна и 1 пароход, предназначенный для плавания в арктических морях (the ice breaking type)—это была «Лена». В соответствии с регистрационным журналом Lloyd Register за 1933—1934 годы, пароход «Лена» имел характеристики «+100 А1 strengthened for navigation in ice», которые прямо указывали на то, что он был построен для специального торгового мореплавания под надзором и по правилам Ллойда с усилением для навигации во льдах. После переименования в «Челюскин» в регистре была сделана новая запись под номером 39034, но все основные характеристики были повторены.

В ведомости погибших судов регистра Ллойда «Челюскин» за вышеназванным регистрационным номером занесен с указанием следующей причины гибели: «Разрушен льдами на северном побережье Сибири 13 февраля 1934 г.». Других записей, относящихся к этому периоду, в регистре нет. Но главное!

В 1933 году других пароходов для ледового плавания фирма не строила, не строила она их и позднее. Правда, среди прочих, построенных тогда, был пароход «Sonja», внешне напоминающий «Лену». Но при строительстве здесь не применялось ледовые подкрепления, а следовательно, для плавания среди льдов «Sonja» не предназначалась. Новая передача судов советской стороне произошла только в 1936 году, когда «Burmeister and Wain» построила для СССР 3 судна–лесовоза.

Особый интерес представляет вопрос о координатах гибели «Челюскина». Казалось бы, ответ на этот вопрос должен был быть ясен. Эти координаты были занесены в судовой журнал, сообщены на Большую землю для обеспечения скорейшего поиска и спасения людей с льдины и стали известны каждому экипажу самолета, участвовавшему в спасении полярников.

Однако в августе 2004 года экспедиция по поиску «Челюскина» с борта научного судна «Академик Лаврентьев» закончилась неудачей. А ведь за исходные данные была взята запись в штурманском журнале от 18 февраля 1934 года. Именно эти данные руководитель экспедиции Отто Шмидт сообщил в последней радиограмме с борта погибающего «Челюскина». Затем были проверены все известные в архивах координаты, оставленные экспедициями 1974 и 1979 годов. И здесь поисковиков–исследователей ждали неудачи. Раздосадованный руководитель экспедиции Алексей Михайлов заявил, что причиной неудачи является фальсификация данных о месте гибели парохода. Естественно, возник вопрос: «По каким причинам произошло засекречивание или искажение информации в открытой печати о координатах гибели «Челюскина»?» Но ответ на него сложно найти даже в наши дни.