Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Тайны реального следствия. Записки следователя прокуратуры по особо важным делам
Шрифт:

Гражданин охотно пошел на контакт со следователем и дал себя допросить. В ходе многочасового разговора он, постоянно отвлекаясь на проблемы современных живописных школ и свободно оперируя именами Коро, Тулуз-Лотрека и Пюви де Шаванна, упомянул про другую даму, одного возраста с потерпевшей, можно сказать — ее однокашницу. Похоже было, что в молодости дамы влюблялись в одних и тех же молодых людей, и художница была удачливее своей соперницы, потому что соперница до преклонных лет не могла успокоиться и плевалась ядом при упоминании фамилии потерпевшей. Была между ними еще какая-то история с профессиональным уклоном: не то потерпевшая присвоила творения соперницы, не то перехватила у той выгодный заказ из крупного театра…

Потом в устах свидетеля прозвучало слово «шандалы». Были какие-то антикварные подсвечники, которые потерпевшая

никак не хотела продавать, а желающие ими завладеть не хотели успокаиваться. Больше всех, кстати, хотела заполучить эти шандалы мадам Алексеева — та самая соперница. Но чем дело кончилось, гражданин говорить упорно не хотел.

Каким-то шестым чувством ощутив, что этот новоявленный схимник — не просто свидетель по делу, следователь отказался отпускать его. Я согласилась с задержанием гражданина, и он поехал в камеру, не слишком о том переживая. «В конце концов, — сказал он на прощание, — там тепло, сухо и кормежка регулярная». Оперативники сдали его в изолятор временного содержания и отправились устанавливать все про мадам Алексееву.

Выяснилось, что Алексеева действительно была знакома с потерпевшей с юности; кто кого обидел, история теперь уже умалчивает, но то, что между ними существовала ненависть, достойная Монтекки и Капулетти, подтверждали абсолютно все.

Алексеева была не столь хороша собой, как ее соперница, не столь богата и не столь удачлива, ей приходилось крутиться в антикварном бизнесе, и там ее характеризовали как матерую акулу, не обремененную даже мало-мальскими принципами. Товар свой она собирала в самых маргинальных местах, не брезгуя клиентами ломбардов и помощью персонажей «со дна». Накануне Дня театра она подобрала I каком-то притоне нашего свидетеля, притащила его к себе домой, обогрела и накормила. (В изложении дальнейших событий они, правда, разошлись: мадам ссылалась на то, что искала прислугу «за все», этакого дворника Герасима, без претензий, который спал бы на коврике у двери и исполнял ее задания за тарелку каши. А вот месье искренне полагал, что вызвал у дамы светлое чувство, и даже намекал на некие неплатонические отношения…)

В принципе расклад нам был уже более-менее ясен. Заказчицей преступления, скорее всего, выступала Алексеева. Пользуясь знанием привычек художницы, она как-то внедрила к ней опустившегося художника, тот убил старушку и упер канделябры. Через два дня нахождения в изоляторе художник запросился к следователю и стал рассказывать не умолкая.

Действительно, через каких-то своих дальних знакомых Алексеева вывела на художницу своего подельника, причесав его и приодев, и представляла посланцем из провинции с какой-то посылочкой. Художница впустила мужчину в назначенное время, тот пришел с бутылкой шампанского, был галантен и блистал красноречием, а после нескольких бокалов набросился на старую леди и стал связывать ее приготовленной веревкой. А поскольку бойкая дама сопротивлялась, как молодая, пришлось тюкнуть ее по темечку. Когда хозяйка затихла, он аккуратно упаковал нужные шандалы, не тронув никаких больше ценностей, и попытался выйти из квартиры, но не справился с замком. Боясь зажигать в прихожей свет, он потратил коробок спичек, ковыряясь в замке, наконец, сумел открыть его и еле унес ноги. Канделябры он принес даме своего сердца и более их не видел.

Фигурант наш изъявил желание даже показать, как все было, на месте преступления. Я проводила с ним следственный эксперимент и, слушая, как спокойно и обстоятельно излагает он свою версию происшедшего, впервые подумала, что у господина не все в порядке с головой.

Но, как бы там ни было, данных у нас уже хватало на задержание заказчицы. Когда ее привезли в РУВД, на нее бегал смотреть весь оперативный состав. Оплывшая, с визгливым голосом, с волосами, выкрашенными стрептоцидом, как у героини Раневской, причем сквозь негустую прическу явственно просвечивал розовый младенческий череп, она своими манерами производила впечатление прямо титулованной особы. Спустя считанные минуты собеседник подпадал под ее ядовитое обаяние.

Она с порога заявила, что ни за что отвечать не может, поскольку голова у нее пластмассовая (несколько лет назад она попала в автокатастрофу, получила травму головы, в связи с чем ей была вставлена в череп пластина-протез), и тут же вломила своего подельника, представив дело таким образом, что это он манипулировал ею, втянув в грязные махинации с антиквариатом.

По ее словам, он воспользовался ее хорошим отношением, чтобы проникнуть в дом к художнице, где хранились шандалы, совершил там зверское убийство с ограблением, и она чувствует себя виноватой; мы ее, можно сказать, перехватили с порога, когда она как раз направлялась в милицию, чтобы рассказать всю правду о совершенном злодействе. На очной ставке она просто задавила мужика своим авторитетом, было похоже, что он начал верить, что так все и было, но анализ доказательств, собранных по делу, говорил об обратном — заказчиком и вдохновителем преступления была она.

Однако больше ни ей, ни ему не довелось поучаствовать в следственных действиях: оба были признаны экспертизой невменяемыми, не могущими отвечать за свои действия.

Решением суда они были направлены на принудительное лечение, шандалы так и сгинули в недрах частных коллекций — судя по тому, что так и не появились на рынке. Правда, представитель потерпевшей в суде пытался доказать, что не могли два психа действовать столь обдуманно и слаженно, и оспаривал результаты экспертизы, но психиатрия — наука таинственная…

ЯВКА С ПОВИННОЙ

Для меня всегда было психологической загадкой, почему преступник признается в содеянном, даже если его еще ни в чем не подозревают. Неужели так сильно желание открыть кому-то душу, поделиться подробностями происшедшего? И если нет привычки ходить в церковь на исповедь (а откуда она могла взяться у советского человека?), то в качестве исповедника иногда выбирают первого встречного.

Много лет назад, еще в качестве секретаря судебного заседания городского суда, я участвовала в судебном процессе над двумя жителями нашего города, которые убили приезжего, чтобы завладеть крупной суммой денег, приготовленной им для покупки машины. Они две недели тонко обхаживали его, заверяя, что имеют блат в автомагазине, в конце концов вынудили снять деньги с аккредитива и убили. Расчленили, вывезли за город, облили останки бензином и подожгли. От трупа остались одни головешки. И никто никогда не связал бы эти обуглившиеся части трупа неизвестного с двумя мошенниками, поскольку они устроили все так, что никто из родственников приезжего не знал, что тот общается с криминальной парочкой. Никто никогда… Если бы одному из убийц не приспичило облегчить душу, и он стал рассказывать случайному попутчику в поезде, что убил человека. Попутчик оказался капитаном милиции, возвращавшимся из отпуска; на первом же полустанке убийца был сдан им в линейный отдел милиции, и дело раскрылось.

Конечно, признание обвиняемого всегда считалось весьма веским доказательством. Но в конце девяностых годов участились жалобы на то, что в милиции применяют насилие к задержанным и выколачивают признания в совершении преступлений в погоне за раскрываемостью. И Генеральный прокурор издал приказ, согласно которому человека, признавшегося в совершении преступления, должен обязательно допросить не только следователь, но и заместитель прокурора — чтобы убедиться, что признание дано добровольно, а не вырвано под пытками.

Как-то поздним вечером меня, как заместителя прокурора Центрального района, вызвали, чтобы допросить фигуранта, явившегося с повинной и рассказывающего — ни много ни мало — о тройном убийстве.

Мы со следователем прибыли в управление милиции и увидели молодого человека лет около тридцати, весьма приятной наружности, по фамилии Аскольдов. Он нежным голосом повествовал, как в состоянии самообороны вынужден был убить своих соседей по квартире, мужа и жену. Он якобы застал соседа за избиением сына как раз в тот момент, когда восьмилетний мальчик от побоев испустил дух. Он вступился за мальчика, между ним и соседом завязалась драка, в ходе которой он нечаянно ударил соседа с большой силой головой об пол, тот скончался на месте; на помощь мужу выбежала соседка, почему-то с однозарядным пистолетом в виде авторучки (мы уж со следователем, боясь спугнуть признание, и не уточняли пока, откуда у рядовой гражданки оружие из шпионского арсенала); он стал бороться и с ней, выкручивая руку с оружием, и во время борьбы она непроизвольно выстрелила себе в голову. Оказавшись в квартире с тремя трупами, он решил избавиться от них и вывез за город, где закопал. Эти подробности Аскольдов перемежал с рассуждениями о творчестве Достоевского, в частности о фигуре Раскольникова, к которому питал особые чувства, и о националистической идее.

Поделиться:
Популярные книги

Черный Маг Императора 9

Герда Александр
9. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 9

Не грози Дубровскому! Том II

Панарин Антон
2. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том II

Идеальный мир для Социопата 7

Сапфир Олег
7. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.22
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 7

Бремя империи

Афанасьев Александр
Бремя империи - 1.
Фантастика:
альтернативная история
9.34
рейтинг книги
Бремя империи

Приручитель женщин-монстров. Том 5

Дорничев Дмитрий
5. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 5

Мастер...

Чащин Валерий
1. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
6.50
рейтинг книги
Мастер...

Эфемер

Прокофьев Роман Юрьевич
7. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.23
рейтинг книги
Эфемер

Приручитель женщин-монстров. Том 4

Дорничев Дмитрий
4. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 4

Идеальный мир для Лекаря 3

Сапфир Олег
3. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 3

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Первый пользователь. Книга 2

Сластин Артем
2. Первый пользователь
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
4.80
рейтинг книги
Первый пользователь. Книга 2

Последний попаданец 9

Зубов Константин
9. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 9

Запретный Мир

Каменистый Артем
1. Запретный Мир
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
8.94
рейтинг книги
Запретный Мир