Тайны русской дипломатии
Шрифт:
— Если он назовет имена и искренне раскается, я этого недоумка прощу, — сказал в заключение Петр I. — Все-таки родная кровь, с порчинкой, но своя.
— Расстараюсь, Петр Алексеевич, — поклонился Толстой. — Но понадобятся средства. Без «дачи» в этом деле не обойтись.
— Это — само собой. Сколько надо, столько и бери, казна не оскудеет. Но ты все-таки напирай на то, что Алексей — законный наследник российского престола и Вене будет выгодно со временем иметь на нашем троне человека, который симпатизирует Австрии и в случае опасности бежит в ее пределы.
— Именно так я собираюсь действовать, — снова поклонился Толстой. — А если эти слова подкрепить хорошей «дачей», то они будут не только услышаны, но и поняты.
Так оно и случилось… Одних придворных
Услышав все это, Петр I рассвирепел! Он приказал казнить всех, кто так или иначе был замешан в заговоре. Бывшую жену сослал в Новую Ладогу, а сыну объявил, что свое прощение берет обратно, так как прежний «пардон не в пардон», и предал его как государственного преступника суду. Дело царевича Алексея рассматривали и Синод, и Сенат. Не секрет, что в Петропавловской крепости его пытали. В конце концов Верховный суд, в состав которого входило 127 человек, вынес Алексею смертный приговор, который гласил, что «царевич утаил бунтовый умысел свой против отца и государя своего и надежду и желание отца и государя своего скорой кончины». Но публичной казни Алексей не дождался. Он умер за сутки до приведения приговора в исполнение. Почему он умер, осталось тайной за семью печатями. Одни считают, что царевич не выдержал пыток, другие уверены, что его отравили, третьи — что его просто задушили.
А что же наш герой? Как сложилась дальнейшая судьба главного взяткодателя империи Петра Андреевича Толстого? Его судьба сложилась печально. Свою первую ошибку он совершил вдень кончины императора 28 января 1725 года. Как известно, император не успел оставить завещание, а право на престол имели и его жена Екатерина, и дочери старшего брата Ивана, и сын осужденного к смертной казни Алексея малолетний Петр Алексеевич. Когда собрались Сенат и Синод, споры о престолонаследии разгорелись неслыханные! Князь Голицын предложил объявить государем Петра Алексеевича, единственного наследника по мужской линии. А граф Толстой, возражая ему, заявил, что только Екатерина имеет неоспоримое право на престол как по своим добродетелям, так и по желанию самого Петра Великого, который, вне всяких сомнений, корону хотел передать ей — именно с этой целью он короновал ее императрицей, а дочерей от нее — цесаревнами.
В тот день победил Толстой: два года и три месяца на троне восседала Екатерина I. Но для Толстого это была пиррова победа: умирая, своим преемником Екатерина назначила Петра Алексеевича. Так, взойдя на престол, одиннадцатилетний мальчик стал императором Всероссийским Петром II. Конечно же, нашлись доброхоты, которые рассказали юному правителю о роли Толстого в трагической судьбе его отца, о том, что после смерти деда граф был против воцарения Петра Алексеевича на российском престоле.
Император был хоть и юн, но характером пошел в деда. Его решение было кратким и категоричным: Толстого сослать в Соловецкий монастырь. Так 82-летний старец, в недавнем прошлом богач и главный «дачник» империи, оказался в холодном, каменном каземате, и все его имущество состояло из двух полусгнивших халатов и старого, ветхого одеяла. Но старик он был крепкий и еще два года не сдавался, цепляясь за жизнь
ПУБЛИЧНАЯ КАЗНЬ ЦАРСКОГО ЛЮБИМЦА
Кто сейчас не знает гениально сформулированной поэтом истины, выраженной всего одной строкой: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь!» Но тогда, в XVI веке, этих слов еще не знали, а не менее мудрой пословице «Подальше от царей — головушка целей!» особого значения не придавали и делали все возможное и невозможное, чтобы добиться благорасположения царя. Добился его и первый руководитель созданного в 1549 году Посольского приказа — сперва подьячий, а потом дьяк Иван Михайлович Висковатый.
По свидетельству современников, Иван Грозный любил его, «как самого себя», доверял ему самые тайные и самые секретные дела. Висковатый ведал перепиской царя и Боярской думы с иностранными послами, решал вопросы, связанные с представлением царю вновь прибывающих в Москву дипломатов, занимался формированием российских посольств за границей. А какой он создал архив! Раньше рукописные своды и государственные бумаги московских и удельных князей валялись где придется, а Висковатый собрал их воедино, дополнив «ларцы текущей документации» важнейшими посланиями от королей, ханов и беков. Послы иностранных держав, которым довелось с ним общаться, единодушно считали Висковатого «ничему не учившимся московитом, подобного которому не было равных в то время в Москве».
Чего стоит хотя бы дипломатический поединок Висковатого с английским посланником Ричардом Ченслором. Англичане во что бы то ни стало хотели получить так называемую льготную грамоту, которая давала неограниченные привилегии в торговле. Этого же хотели датчане, шведы и французы. Висковатый организовал то, что теперь называется утечкой информации, и до Ченслора дошел слух, что его конкуренты за льготную грамоту готовы заплатить аналогичными льготами для русских купцов. На самом деле ничего подобного и в помине не было. Но Ченслор хорошо помнил, что в свое время Висковатый намекал на то, что государь может пойти навстречу англичанам лишь в том случае, если англичане пойдут навстречу русским.
Льготная грамота английским предпринимателям, купцам и коммерсантам нужна была позарез. О том, чтобы она досталась шведам, а тем более французам, не могло быть и речи: за такое головотяпство можно угодить и в Тауэр — это Ченслор понимал прекрасно. И вот как-то утром, повздыхав и покряхтев, он отправился к Висковатому и заявил, что Англия согласна предоставить русским купцам те же льготы, какие Россия предоставит англичанам. На том и ударили по рукам! Правда, в последний момент Висковатый выполнил еще одно тайное задание царя. В те годы Россия испытывала хронический недостаток в квалифицированных медиках, художниках, ремесленниках и рудознатцах, своих просто не было, а неприязненно настроенные соседи собственных мастеров в Россию не выпускали. И тогда Висковатый, разыграв спектакль о широте русской души, сказал, что раз уж в стране будут беспошлинно торговать английские купцы, то пусть, была не была, так же свободно в Россию приезжают английские медики, ремесленники и рудознатцы.
А помогать им в этом будет Осип Непея, которого государь повелел направить русским послом в Лондоне. Ченслор согласился и с этим…
Мудрым политиком и дальновидным дипломатом проявил себя Иван Михайлович и во время Ливонской войны, которая с переменным успехом шла двадцать пять лет. В те годы Россия активно рвалась к Балтийскому морю, а Швеция, Польша, Ливония и Дания ее туда не пускали. В самый ответственный момент, когда русские войска заняли несколько прибалтийских крепостей, но вряд ли могли их удержать, Висковатый нанес неожиданный удар по блоку четырех держав: он помчался в Данию и заключил с ней союзный договор, потом — в Швецию, откуда привез перемирие на двадцать лет.