Тайны Сент-Ривера
Шрифт:
– Были ли вы знакомы с покойным до встречи на этом приеме?
– Да, – неожиданно ответила Марика., – господин Парр – мой довольно близкий родственник.
– Как часто вы с ним встречались, и как складывались ваши отношения?
– Какие отношения, комиссар? Дядюшка Морис терпеть не мог всех своих родственников, не думаю, что я была исключением. Еще ребенком, я, возможно, видела его на каких-нибудь родственных мероприятиях, но не помню. Я упомянула о наших родственных связях только потому, что, если бы я этого не сделала,
– Скорее всего, да.. Значит, вы с ним не встречались, и на наследство не рассчитываете?
– Ну, почему же, – усмехнулась Марика, – если мне что-нибудь перепадет, не откажусь и буду весьма довольна.
– Я вижу, вы не слишком опечалены, – заметил Катлер.
– Не думаю, что кто-то будет по-настоящему горевать, хотя по-человечески всегда жаль, если кто-то внезапно умирает, да еще вот так. Но я не собираюсь притворяться. К тому же, если дядя Морис решил уйти из жизни, то это его право, – Марика пожала плечами и посмотрела на комиссара, как мне показалось, с некоторым вызовом.
– Так вы считаете, что это было самоубийство?
– А что же еще? Мы все пили это вино. Если яд оказался в бокале Мориса Парра, то, кто его мог туда всыпать?
– Думаю, что ваши выводы несколько поспешны.
– Возможно и так, я всего лишь предполагаю, могу себе это позволить, поскольку не служу в полиции.
– Конечно, – согласился Эрик Катлер, – что ж спасибо за откровенность, вы можете покинуть замок, но просим не покидать города, не сообщив об этом нам, до окончания следствия.
– К счастью, никакие путешествия не входят в мои ближайшие планы, до свидания, господа. Всегда готова помочь, комиссар.
– Скажите, Марика, – вмешалась в разговор я, – вы ведь не хотели сегодня уезжать из замка?
– Да, Роберт предложил мне погостить у них несколько дней, я хотела воспользоваться этим, чтобы немного сменить обстановку и пожить в замке – она улыбнулась, – все мы любим немного поиграть в другую жизнь… Но я понимаю, что мое пребывание здесь после всего случившегося будет слишком тяжелым испытанием для Мишель, она была не в восторге от этой идеи, а мне свойственно человеколюбие
Марика удалилась. Комиссар задумался.
– В ее словах по поводу возможного самоубийства есть некое рациональное зерно, – вдруг заявил он. – прежде, чем мы продолжим опрос свидетелей, я бы хотел кое-что обсудить с вами. А точнее давайте постараемся вспомнить все, что касается этого единственного бокала, в котором оказался яд.
– Замечательная мысль, комиссар, – поддержала я, – давайте.
– Итак, вспомните все, что сможете, начиная с того момента, как появились бокалы и вино.
– Вино вкатила на двухъярусном столике девушка, вы могли ее видеть, комиссар, она была в той комнате, где все произошло, в тот момент, когда вы вошли. С ней в это время разговаривал Кроун.
– Да, я помню ее. Продолжайте.
–
– Нет, – поправил меня Дэвид, – с конфетами была только одна вазочка.
– Не спорю, может быть. Внизу стояло несколько бутылок вина. Кроун взял одну из бутылок, открыл ее и разлил вино по бокалам.
– Как он открывал бутылку?
– Штопором, штопор тоже, видимо, лежал наверху, рядом с бокалами, просто по степени его наклона трудно сказать, что он брал что-то с нижней полочки. Слегка склонился, чтобы взять бутылку за горлышко, и все.
– Да, я тоже так думаю, – поддержал меня Дэвид в ответ на взгляд комиссара в его сторону.
– Как присутствующие брали бокалы? Все ли пили это вино?
– Мне кажется, что это вино пили все, Но никто не вставал, чтобы взять бокал, девушка подвезла столик с угощением к каждому из гостей. Комната не такая уж большая, это не заняло много времени. Все, кроме Кроуна и Парра держали свои бокалы в руках, во всяком случае, так было, когда мы отправились смотреть портрет.
– Значит, какое-то время бокал Парра оставался в комнате, на тот момент – в пустой комнате?
– Да, очевидно, так.
– Но ведь туда мог зайти кто угодно?
– Ну, да…
– Это, пожалуй, усложняет дело. Придется опрашивать не только гостей, но и слуг Кроуна, всех, кто был в замке к моменту, когда вы пошли смотреть портрет.
– Вы, правы, комиссар.
– Что ж, давайте пригласим этого молодого человека, – комиссар заглянул в свой блокнот, – Джима Сотти.
Не смотря на наш с ним разговор, чувствовалось, что Джим нервничает.
– Были ли вы знакомы с господином Паром до этого вечера?
– Нет, я его впервые увидел здесь, и сразу скажу, что он мне не понравился.
– Только потому, что не разделил ваши взгляды на живопись?
– Да при чем тут живопись? Он слишком хорошо в ней разбирается, чтобы не увидеть очевидного!
– Вы не могли бы уточнить?
– Старик прекрасно видел, что это Рамбье! Зачем он хотел всех убедить, что это дешевая поделка?
– А, может, вы ошиблись?
– Пригласите специалиста, для вас это не проблема, и, если я ошибаюсь, готов год работать маляром на строительстве какого-нибудь храма.
– Что ж, если выяснится, что это имеет отношение к делу, специалиста мы пригласим, а пока давайте вернемся к событиям сегодняшнего вечера. Не заметили ли вы чего-нибудь такого, что могло бы помочь следствию?
– Не знаю, что вы имеете в виду, но я считаю самым странным именно то, о чем сейчас сказал.
– Что же вы думаете, что его за это отравили?
– Нет, конечно…Но все остальное было в пределах привычного.
Мне очень хотелось задать еще один вопрос, но я понимала, что он будет воспринят как бестактность, и решила не задавать его, по крайней мере, Джиму Сотти.