Тайны Свон
Шрифт:
Непримиримые противницы дрались и катались по полу, как дикие кошки. Наконец, изловчившись, Свон откинула Фокси к столу, быстро вскочила на ноги и бросилась к двери. Ей почти удалось выбраться из каюты, но вдруг нестерпимая боль обожгла ей спину. Нож в руках Фокси принимал дань кровью, полосуя спину Свон от шеи до самого копчика.
Уже теряя сознание, Свон заметила, как дверь в каюту распахнулась, еще раз ударив по голове Скира-Кво. Противно хрустнули шейные позвонки, и голый помощник капитана покинул не только поле боя, но и бренный мир.
В проеме двери стоял Зорг. Его лицо исказилось от гнева. Сделав еще шаг вперед, капитан едва успел поймать на руки падающую Свон. За спиной Иолая закричал кок. Он не мог поверить, что кто-то поднял руку на его Беляночку.
– Жива, – выдохнул капитан, увидев, что жилка на шее пленницы бьется. Его руки и камзол тут же густо окрасились кровью.
Блэк, шумно дыша и страшно вращая глазами, стал наступать на Фокси. Та тонко завизжала и поползла от него прочь, держа окровавленный нож в руках. От страха она забилась под кровать. Это спасло ее от быстрой расправы: невооруженный кок мог свернуть ей шею, как цыпленку. Но он не стал доставать мерзавку. Еще успеет. Сейчас нужна помощь его девочке. Стукнув по кровати кулаком и грязно выругавшись, Роки покинул каюту, не забыв закрыть ее на засов.
Фокси, не вылезая из укрытия, выла до самой ночи, проклиная судьбу и мертвого Скира-Кво, который лежал недалеко от нее в луже мочи и испражнений. Ее крики разносились по всему кораблю и взволнованные моряки, свободные от несения службы, стали стягиваться к камбузу. С удивлением они обнаружили, что огонь в очаге погас, еда сырая, а кока нет на месте. Небывалый случай за все время плавания «Свирепого».
Потянулись дни полные боли и отчаяния. Свон приходила в себя, потом опять проваливалась в звенящую пустоту.
Когда сознание, наконец, вернулось, она почувствовала, что ей тяжело дышать. Свон не сразу поняла, что лежит на животе. Попробовав шевелиться, пленница закричала от боли. Спина горела, словно ее долго били хлыстом. Еще донимала тянущая боль в руке. Поднеся ее к глазам, она поняла, что это из-за колечка. Оно светилось неярким огнем.
– Мы пытались снять кольцо, но не получилось, – услышала она тихий голос.
У кровати сидел улыбающийся Блэк. По его большому лицу катились слезы. Нос, и без того широкий, еще сильнее распух, и кок непрестанно им шмыгал.
– Как ты? – участливо спросил он.
– Больно, – помедлив, ответила Свон. Горло ее пересохло, губы покрылись коркой, а из трещин сочилась кровь.
– Где я?
Кок поднес кружку с водой к губам Свон.
– Пей, родная. Ты в каюте капитана. Мы вместе ухаживали за тобой. Теперь ты выздоравливаешь: жар спал, раны больше не гноятся.
– Раны? Много их? – сделав пару глотков, спросила Свон.
Кок замялся.
– Нет, всего две.
– Но почему так больно?
– Раны длинные. Одна из них глубокая. Пришлось зашивать, – вздохнул Роки.
– Зашивать? – не поверила Свон. Она не знала, что можно шить человеческую кожу.
– Наш капитан сделал все аккуратно. Он опытный, не раз приходилось заниматься ранениями. На море всякое случается, – ласково объяснил кок. – Как заживет, мы нитки из тебя вытащим.
– Я стала уродом? – слезы градом потекли из глаз девушки.
– Что ты! – кок присел на корточки перед кроватью, заглядывая в лицо Свон. – Зачем такое говоришь? В платье совсем незаметно будет.
– Я не страшусь шрамов, я страшусь своей судьбы. Если уродливую рабыню не смогут выставить на торги, скажи, что ее ждет? Команда матросов или дом падших женщин? В любом случае, это не то место, о котором мечтает невинная девушка.
– Я не буду продавать тебя, – глухой голос, раздавшийся рядом, напугал не только Свон, но и кока. Оба вздрогнули, и Свон застонала от вспыхнувшей боли. Кок нехотя поднялся и отошел в сторону, уступая капитану место у кровати.
Зорг Иолай не попал в поле зрения Свон, поэтому она не смогла оценить произошедшие с ним перемены. Они оказались разительными: Зорга невозможно стало узнать. Коротко стриженые волосы и чисто выбритое лицо превратили грозного главаря «Свирепого» в незнакомца. Оказывается, капитан отличался той мужественной красотой, о которой грезят юные девицы, начитавшись романов о благородных морских разбойниках.
Капитан отступил в тень. Если бы Свон могла обернуться, она изумилась бы жадному взгляду капитана. Иолай сам не понял, когда в нем проснулись чувства к пленнице. Сначала его охватило отчаяние, что испортили дорогой товар. Потом, выхаживая больную, меняя повязки, дотрагиваясь до нагого тела пленницы, Зорг стал неистово желать ее. И бояться, что Беляночка умрет.
Зорг плохо помнил, как в ярости он приказал повесить на рее труп своего помощника в том виде, в каком он его обнаружил. Он не позволял снимать тело до сих пор, хотя мертвец страшно смердел. Это делалось в назидание всей команде: капитан не потерпит предательства.
Хотя Дикарка кричала, что она невиновна и сама стала жертвой насилия, Зорг вынес страшный приговор. Фокси получила десяток плетей и была сброшена в трюм, где каждый желающий мог удовлетворить свою похоть. Долгий путь и возможность развлечься, обеспечили Фокси бесперебойную вахту. Зоргу хотелось как можно сильнее унизить ее.
Дикарку время от времени поднимали на палубу мыться. Матросам не хотелось потерять забаву до конца плавания. Каждый раз, как она оказывалась наверху, Фокси вопила, чтобы капитан пощадил ее, но он ни разу не вышел на зов Дикарки. Зорг все свободное время проводил возле кровати несчастной Беляночки, которая потихоньку выздоравливала.
– Я сделаю тебя женой. Только скину в Форше заказанный товар, и мы сразу отправимся на мою родину, – капитан не сомневался, что пленница выберет замужество.
С изуродованной спиной ей никуда не деться. А он же постарается не замечать шрамов и никому не позволит обидеть жену. Не страшно, что его по полгода нет дома, его старая мать присмотрит за невесткой. Нужно быстрее сделать Беляночку брюхатой, и все сладится. Пусть только она выздоровеет, тогда его ничего не остановит.
Так рассуждал капитан, с вожделением глядя на фигуру Свон, которая легко угадывалась под тонкой простыней. Зорг мысленно представлял, как войдет в нее и изольется, делая своей. Натянувшаяся ткань штанов выдавала его желание, поэтому он присел у кровати, скрывая нижнюю часть туловища от взгляда Свон.