Тайны темной стороны

Черный Таисий

Вторым этапом мы смоделируем переход ее из прежней компании в новую, которая будет создана нами. Это будет нетрудно, поскольку мы сделаем все чуть более привлекательным, по сравнению с предыдущим сборищем. Чуть более приличные напитки, например – водка, и чуть более интересное время препровождения. Там будет видеомагнитофон, журналы мод и тому подобное. Предлагать ей там будут не воровать кукурузу, а торговать вещами на базаре. В один прекрасный день вся компания будет якобы арестована за перепродажу краденного. Она об этом узнает после приезда из небольшого вояжа, в который ее отправят для продажи каких-нибудь вещей. Мотивироваться необходимость этой поездки будет тем, что вещи украдены непосредственно в этом городе, и продавать

их здесь же на базаре небезопасно. В общем, по приезде на опечатанной двери обнаружится записка, где будет сказано, чтобы она позвонила по номеру, который там будет указан. Звонить она будет либо от соседей, либо из автомата, что находится внизу возле парадного, и голос, который раздастся в трубке, предложит ей лечь на дно и не болтать языком, который ей в случае чего запросто отрежут. В общем, она выйдет на улицу и вы, дорогой Пегас, сможете на нее посмотреть. Это будет жалкое затравленное существо, с сумкой вещей, которые нельзя ни носить, ни продать. Это, разумеется, если она вернется из вояжа, не сумев сделать то, что ей поручили. И поверьте, у нее будут такие вещи, которые продать в том городе будет невозможно, во всяком случае, по тем ценам, которые будут ей продиктованы. Она сядет на скамейку в палисаднике невдалеке от дома, именно там она сядет, поверьте мне на слово, и на соседней скамейке буду сидеть я. На мне будет форма капитана гражданского флота, и я буду читать «New York Times». Она сядет, и ее взгляд будет рассеян. У нее не будет денег даже на сигареты, и она обязательно попросит у меня закурить, ибо я очень вкусно закурю, медленно, как бы рассеянно раскрывая пачку «Житана». Я думаю, что именно дизайн «Житана» впечатлит ее более всего.

– Кстати, простите, что перебиваю, а почему тогда вы не предложили мне «Кэмел», если вам все так хорошо известно? Мне более всех нравятся именно эти сигареты.

– Представьте, я в курсе. Кроме того, что вы человек знания, вы еще и человек странствий. Это нередкое сочетание. Так вот, люди странствий более всего тяготеют к «Лаки Страйк» и «Кэмелу». И в этом смысле данная фирма безошибочно нашла свой имидж в виде небритого мужика на байдарке или с рюкзаком. Однако с вами я решил сыграть в другую игру. Ваша любимая литература – это Стругацкие и Булгаков, и я позволил себе разыграть небольшую фантазию, отдаленно напоминающую встречу Воланда и Берлиоза на Патриарших прудах, отсюда и золотой портсигар. У вас в связи с этим должно было возникнуть томящее ощущение чего-то знакомого, но при этом совершенно не идентифицируемого, поскольку на портсигаре не было алмазного треугольника. Это было необходимо для усиления внутреннего беспокойства. Кстати, рыцарь это – вариация сразу на две темы. В этой сцене имели место эмоциональные элементы, как «Мастера и Маргариты», так и некоторых повестей Стругацких, например «За миллиард лет до конца света». Ну да ладно. Я, если позволите, продолжу начатую тему.

Итак, она попросит закурить, – Бореллиус сделал паузу, – и вот тут начинается самое сложное. Все зависит от того, будут ли у нее трястись руки. Допустим, что руки у нее трястись будут, и я на девяносто процентов уверен, что так и будет. Тогда я скажу, что она плохо выглядит, и ей следовало бы отдохнуть.

 Она промолчит, и в момент этой паузы как раз и наступит время для нокдауна. Я скажу так:

– Очень скоро ваши друзья продадут вас, сбросят на вас все свои «подвиги», даже наркотики, которых вы и в глаза не видели. Поэтому вам было бы разумнее где-нибудь спрятаться. Залечь на дно, так сказать.

Она раскроет рот и будет молчать. Тогда я скажу, что именно так и будет, а затем добавлю, что за те дела, за которые ей предстоит отдуваться, светит лет двенадцать с конфискацией имущества, которого у нее нет. Хорошо бы, чтобы в это время мимо пронеслась милицейская машина с сиреной! Это конечно, сложновато, ну да поглядим. Так вот, она сядет и уставится на меня. А я буду продолжать.

– Вы вернетесь из зоны, – скажу я, – когда вам будет уже за тридцать. Больная, исколотая татуировками, с лицом синим от холода, побоев и вечного недоедания, с язвой желудка и воспалением придатков. Никому не нужная, заброшенная и забытая даже собственными родителями, которых вы, кстати говоря, предали намного раньше. Да, собственно, вы и сейчас никому не нужны, вам даже не к кому пойти, чтобы отсидеться хотя бы месяц.

Тогда она ничего не найдет лучшего, как спросить, откуда я все это знаю. И я отвечу, что знаю и многое другое, и что она мне во многом симпатична и что я готов помочь ей, если она пожелает. Она поймет мои слова, сами понимаете, превратно и спросит, что именно ей следует делать. Я отвечу, что лучший способ уйти от уголовки – это уехать за границу. Мне как раз сейчас нужен человек ее внешности для работы в одной из контор в Лондоне.

– Послушайте, но я бы на ее месте решил, что вы предлагаете работу в борделе.

– Браво, Пегас, именно на это и расчет. Она ведь совсем не дура, поверьте. Я инсценирую свой отъезд примерно на полгода, и за это время она будет учить на курсах английский и всякие премудрости секретаря – референта. И именно потому, что она не дура, она решит, что сейчас ей выпал уникальный случай, когда абсолютно бесплатно можно получить престижную профессию, а затем смыться, не дожидаясь пока тебя переправят в этот самый бордель. Кстати говоря, со знанием языка и головой на плечах смыться можно и за границей. Так что, я клоню к тому, что подобная беседа будет для нее большим стимулом в предстоящем обгладывании «гранита науки».

Однако весь процесс работы с ней имеет и оборотную сторону. За время нашего общения, возможно, случится так, что она в меня влюбится. В каком-то смысле это и неплохо, поскольку именно любовь, а не страх лучший сторож для женщины.

В нашем же случае, оба этих сторожа будут делать свое дело, а месяцев через пять начнется третий акт пьесы. Главную роль, на этот раз, будете играть вы. Суть третьего акта состоит в освобождении ее от зависимости.

– Зависимости от чего? – не понял я.

– Возможной зависимости от меня,– спокойно ответил Бореллиус, – ибо она из тех женщин, которые влюбившись, способны ждать всю жизнь. Ваша тактика во многом будет зависеть от того, как будут сыграны предыдущие акты пьесы. Если позволите, я бы пригласил вас на один из них, с целью более глубокого понимания происходящего, так сказать.

Мы расстались, и меня не покидало странное чувство нереальности, я бы даже сказал – сюрреализма всего происходящего. Одновременно у меня просто перехватывало дух от размаха замысла. Ко всему этому вновь появилось неясное ощущение веревок, связывающих руки и это пугало, но страх был ничем в сравнении с величием события, в котором мне предстояло участвовать.

Он позвонил примерно через месяц в тот момент, когда по странному стечению обстоятельств я снова стоял у окна, как и в первый раз, созерцая косые струны дождя, на которых ветер играл тихую мелодию грусти. «Почему его звонок врывается всегда так бесцеремонно?» – спросил я себя и замер. – «А откуда я, собственно, понял, что это был он?»

Действительно это был Бореллиус с его мягким вкрадчивым голосом:

– Здравствуйте, Пегас. Я бы хотел вас видеть сегодня в семнадцать, – и он назвал адрес.

Я пришел на квартиру, где кроме Бореллиуса был еще и Парис, тот самый лысый рыцарь из кафе – мороженного.

– Признаться, любезный Пегас, я предполагал, что вы будете пассивным наблюдателем в сцене, которую мы скоро будем разыгрывать, но мои планы изменились. Мне будет нужна ваша активная помощь.

– Я вас слушаю, – ответил я спокойно.

– Помните, я рассказывал, что когда она приедет из вояжа, будет разыграна сцена ареста ее компании?– спросил Бореллиус вкрадчиво и слегка потирая руки.