Тайны тропического рая
Шрифт:
– Я так не считаю.
– Значит, ты еще не всё в них понял.
– Всё.
– А я уверяю тебя, что рано или поздно они тебя обведут вокруг пальца. Это всего лишь дело времени. На небе больше звезд, чем у женщины способов нас обмануть. Да, однажды она отдается нам, при этом говоря удивительные вещи, которые кружат нам голову. Но мы слишком поздно спохватываемся, когда оказывается, что все, о чем они нам воркуют, написано на воде или на ветре.
– А я уверяю тебя, что есть женщины, чья душа чище белого снега.
– Который сразу превращается с их помощью в грязь. Если только не укротить ее сразу и не держать в ежовых рукавицах.
– Только надуманная любовь поддается укрощению, истинная любовь не слушает приказов и спастись от нее нельзя, ты это сам знаешь.
– Какой же выход?
– Найти ту, которую можно уважать.
– Не встречал такой. Да и зачем это мне? К счастью я стал настоящим мужчиной и понял, что вся эта слюнтявая дребедень не по мне.
– Настоящим мужчиной? А что это такое?
– Когда хочешь только опасности и игры. Поэтому я и хочу женщину как самую опасную игру.
– Тогда она весь твой век будет тобой играть.
– Как сказал Экклезиаст: «Женщина – сеть, и сердце ее – силок, руки – оковы… Всякая хитрость ничтожна в сравнении с хитростью женщины». И это сущая правда. Хотя они иногда и похожи на ангелов.
– А может быть она тем и похожа на ангела, что утешает всех, кто нуждается в утешении? Что может быть прекраснее лица любимой или звука ее голоса? Что? Пока не будет этого, нам всегда будет с кем засыпать, да вот просыпаться будет не с кем.
– Ты снова призываешь меня потерять рассудок? Хватит, я уже вдоволь влюблялся и побывал в двух браках. Мне этого вполне хватило. А любовь… – Властелин замолчал, потом через минуту добавил: – Все бы хорошо, да вот только раны от любви если и не всегда убивают, то уж никогда не заживают. Знаешь, я предпочитаю помнить предостережение Будды.
– И что же это за предостережение?
– «Любовь к женщине острее крюка, которым укрощают диких слонов, горячее пламени; она подобна стреле, вонзающейся в душу человека». Так вот, мой дорогой Карл, двух стрел для меня хватило с избытком. Больше я уже не вынесу.
– Для чего же ты тогда живешь? Ведь не ради же денег?
– Я живу для любви.
– Для любви? – изумленным голосом проговорил собеседник Властелина.
– А что тут удивительного? Любовь для меня все еще сильнее смерти и даже самого страха смерти. Любовь для меня – всё. Я, конечно же, имею в виду любовь как чистую физиологию, а не душевный трепет. Последним я наелся по уши, а вот первым еще нет. Для меня любить – значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь на как можно более близком расстоянии существо, к которому тебя влечет. Влечет здесь и сейчас. А что будет на следующее утро – мне до этого нет дела. Всё остальное – призраки, химеры и болтовня. Иной любви в природе нет.
– Любовь это любовь. Ты сам это знаешь не хуже меня. Просто у тебя не сложилась семейная жизнь. Однако не нужно распространять свой неудачный опыт на весь мир. Он тут ни при чем.
– Нет, не уверяй меня в обратном. Для меня брак был и остается заупокойной мессой по любви. Так что не женись, брат, если боишься одиночества.
– Ты опоздал, я уже женат. Я ведь тебе уже говорил об этом.
– И давно?
– В первый раз я женился через год после того, как мы расстались, а в последний – год тому назад.
– Выходит, и твой брачный опыт не столь удачен?
– Почему? Разве я говорил тебе, что развелся? У меня четыре жены и всех их я обожаю.
– Четыре? – В голосе Властелина послышалось удивление.
– Не вижу в этом ничего плохого. Там, где я живу, это вполне естественная вещь.
– И где же ты живешь?
Гость Властелина что-то сказал, но тихо. Билл ничего не расслышал.
– И где это?
– Далеко отсюда. Очень далеко. Но уверяю тебя: стоит потратить месяц пути, чтобы увидеть это собственными глазами. Хотя это потребует от тебя самой большой отдачи.
– Не волнуйся, братец, я мужчина крепкий и умею много.
– Я говорю не о том, чтобы спариваться до бесконечности. Там нужна совсем другая работа.
– Работа? Нет, спасибо, мне и тут вполне сносно. Я уже достаточно наработался за свою жизнь, так что предпочитаю тратить время сосем на другое.
– Жаль, а то бы я пригласил тебя на свое место.
– Мне и тут женщин девать некуда.
– Я говорю не о женщинах.
– А о чем? Если о деньгах – то их у меня больше чем нужно. А если о власти – то я не властолюбец, сам знаешь.
– А как же все это великолепие вокруг? Все эти слуги и все такое?
– Это так, комфорт, не более того. Так что прости, я твоего предложения не приму и останусь у себя. А ты оставайся у себя.
– Если бы я мог.
– А что случилось? В ваших краях отменили многоженство? Или мошкара замучила?
– Нет, просто пора отдать бразды правления другому. Помоложе. У тебя никого нет на примете?
Воцарилась пауза, которая прервалась нескоро. Тишину нарушил голос Властелина:
– Такой человек есть.
– Кто он?
– Один молодой парень. Он мне спас жизнь, за это я привез его сюда и развлекаю, как могу.
– Он белый?
– Да, а что такое?
– Мне нужен только белый человек. И желательно блондин. Да вот где ты сейчас такого возьмешь?
– Тогда он точно тебе подойдет. Ведь у него не только светлая кожа, но и светлые волосы. Кстати, и душа тоже.
– А вот это уже интересно, – в голосе незнакомца послышалось волнение. – Слушай, а ты мог бы меня с ним познакомить?