Тайны тропического рая
Шрифт:
Билл послушался Ганса и подошел к картине.
– Видишь – девушка на этой чудесной картине вовсе тебя не стесняется и совсем не краснеет, – произнес его собеседник. – Ну, прикрылась слегка ладошкой, так что? Это забитый в ее чудною головку элемент воспитания, ничего больше. Инстинкт, первобытный инстинкт говорит ей как раз обратное: вот стоит перед ней красивый молодой человек, у которого на нее тоже стоит. Так зачем же вам обоим стесняться того, что вы обоюдно хотите? Глупости это всё. Скажи, ты бы хотел соединиться с ней, будь она живая?
Билл утвердительно кивнул головой и вздохнул
– Я часто вот о чем думаю, – продолжил Ганс. – Не потому ли мы готовы крушить все преграды на пути к запретному плоду, что он нам недоступен? Чем больше женщина задрапирована, тем она желаннее. Заметь, почему-то ни у кого нет эрекции в семейной бане. Ты не находишь это странным?
– Не знаю, – пожал плечами Билл. – Я как-то не очень задумывался об этом.
– А ты задумайся, – посоветовал Ганс, убирая стоящие на столе статуэтки в ящик.
Они вдвоем с Биллом водрузили ящик на прежнее место сейфе, Ганс запер дверцу, убрал ключ в карман и обратился к Биллу: – Ты, наверное, устал с дороги?
– Если по правде, то есть немного, – признался тот.
– Ладно, мой юный друг и спаситель. Тебе пора отдохнуть. А я позабочусь о том, чтобы ты отдохнул как следует. Это единственное, что я могу для тебя сделать в благодарность за спасение своей трижды никому не нужной жизни.
Ганс направился к двери и сделал Биллу знак следовать за собой.
Глава 3. Первый круг познания.
Вскоре они оказался в небольшой хорошо обставленной комнате, посередине которой помещалась огромная кровать с балдахином.
– Пока это будет твоими апартаментами, – сказал Ганс. – Сейчас уже поздно, так что прими душ и ложись спать. А об остальном не беспокойся. Видишь шнур у кровати. Это колокольчик для слуг. Если что-то понадобится – звони, не стесняйся. Помни: ты в этом доме главный гость. Ничего не бойся, ничему не удивляйся и делай всё, что хочешь.
Едва Билл коснулся головой подушки, как сразу же заснул, сломленный усталостью последних дней.
Проснулся он поздно. Было приятно ощущать прикосновение тонкого шелка постельного белья, в комнате пахло чем-то ароматным, кругом стояла мертвая тишина. Билл потянулся, зевнул, и тут в его дверь постучали.
Это была служанка. Чуть полноватая, невысокого роста, с миловидным лицом и плавными движениями. С виду ей было лет тридцать или чуть побольше. Под тонким обтягивающим ее фигуру платьем угадывалось еще молодое, но уже чуть оплывшее тело.
– Меня зовут Этель, – мягко улыбнулась служанка. – Я буду вам прислуживать.
Билл хотел было встать и одеться, но служанка ходила по комнате, что-то поправляя и казалось, не собиралась никуда уходить.
– Вам что-нибудь нужно, господин? – поинтересовалась она и как-то странно посмотрела на Билла.
– Вы можете быть свободны, – сказал он. – Я оденусь и позову вас.
– Разве я вам мешаю? – неожиданно произнесла она и снова бросила на него странный взгляд. Он был одновременно спокойным и призывным.
От этого взгляда Биллу стало не по себе. Но он скрыл свое смущение и усмехнулся:
– У вас всегда мужчины одеваются при женщинах?
– Настоящие мужчины – да, – ответила Этель и, подойдя к его кровати и присев на нее, положила свою мягкую руку на его. – Разве хозяин не сказал вам, что в этом доме вам не надо задавать лишние вопросы?
– Нет, не сказал, – признался Билл, не зная как ему себя вести.
Но тут Этель улыбнулась и вдруг, взявшись за край простыни, стала медленно стягивать ее с Билла.
Он стал сопротивляться, она отпустила простыню, с улыбкой наклонившись к нему, так, что в вырезе платья стала видна ложбинка между двумя округлыми смуглыми грудями, и прошептала:
– Не бойтесь меня, молодой господин, я не кусаюсь. По крайней мере, до того, как добегу до конца, – рассмеялась она.
– До какого конца? – не понял ее Билл.
– Вот до этого, – отозвалась она и стала медленно расстегивать пуговки платья, все больше и больше обнажая нежную кожу грудей.
От этого зрелища у Билла закружилась голова. Он хотел отвернуться, но не смог пересилить себя, пожирая глазами обнажающееся перед ним тело молодой женщины. Наконец Этель расстегнула последнюю пуговичку и, нагнувшись к Биллу и взяв его руку в свою, положила ее на свою обнажившуюся грудь.
– Вы всегда такой робкий? – прошептала она, блестя глазами, и вдруг провела второй рукой по его телу, все еще накрытому простыней.
И тут он почувствовал, как его начинает охватывать возбуждение. И он обнял ее и стал страстно целовать в губы, в плечи, в тяжелые прекрасные налитые соком молодости груди…
– Тебе понравился утренний моцион? – поинтересовался хозяин дома за ужином.
Билл смутился и ничего не ответил.
– Вижу, что понравился, – произнес хозяин дома. – Я позволил себе послать к тебе милую Этель поиграть в эту игру для того, чтобы ты понял, что ты хочешь.
– Да я и сам этого не знаю, – признался Билл.
– Какие же женщины тебе нравятся?
– Они мне все нравятся, – Билл в смущении опустил голову.
– А как насчет Этель? Она пришлась тебе по вкусу?
Билл смущенно молчал.
– Тебе надо было разрядиться, – сказал Ганс. – И насколько я понимаю, тебе это удалось. И даже не раз. Жил когда-то один француз. Звали Его Никола Шамфор. Однажды он сказал очень верные, на мой взгляд, слова: «Наслаждайся и дари наслаждения, не причиняя зла ни себе, ни другим – в этом заключается суть нравственности». Ты не согласен?