Тайны уставшего города (сборник)
Шрифт:
Не хочу преуменьшать достоинства многих из тех, кто сегодня работает в МУРе, просто они живут в другое время.
Сейчас в уголовный розыск приходят в основном из специальных институтов МВД и школ милиции.
Люди, о которых я пишу, попадали туда иначе.
В 1940 году после окончания десятилетки Владимир Чванов ушел в армию. В те годы милиция не отлавливала призывников по подвалам и матери гордились, что их сыновья – красноармейцы.
А через год кадровый боец Владимир Чванов уже воевал с немцами.
Ему не удалось
На его долю достались поражения. Под Смоленском, в третьей атаке, он был тяжело ранен.
Медсанбат. Санитарный поезд. Тыловой госпиталь. В 1942 году он вернулся домой на Самотеку. К дальнейшему прохождению службы в армии комиссия признала его негодным.
Он вернулся в поломанную войной тыловую жизнь. В Москву карточек, Тишинского рынка, дороговизны и бандитизма.
Через месяц его вызвали в райком комсомола:
– Направляем тебя в уголовный розыск. Пойдешь?
– А оружие дадут?
– Обязательно.
– Тогда пойду.
Так в 20-м отделении милиции в Марьиной Роще появился новый помоперуполномоченного.
Как хорошо я помню 1942 год. Видимо, есть особая память детства, которая хранит самые значительные события.
С наступлением темноты Москва погружалась во мрак – светомаскировка. Только в троллейбусах и трамваях горели синие лампочки. Улицы и мрачные проходные дворы сулили прохожим неисчислимые беды. Те, кто работал на заводах в ночную смену, обычно оставались там до рассвета.
В городе шуровали уголовники. И хотя действовало еще постановление ГКО за подписью Сталина от 19 октября 1941 года, позволяющее расстреливать бандитов на месте задержания, это мало останавливало блатных.
Я жил рядом с Тишинским рынком. Район считался весьма криминогенным, но все же Марьина Роща со своими воровскими традициями, сложившимися сразу после революции, слыла в народе местом гиблым.
Вот именно в это гиблое место и пришел служить двадцатилетний помоперуполномоченного. Оружия ему пока не дали – нужно было отработать полугодовой испытательный срок. А красную книжечку с фотографией, печатью и должностью он получил. Первый день службы начался спокойно. Перед этим оперативники повязали Котова и Степуна, известных в Марьиной Роще квартирных налетчиков.
С утра все оперативники разбежались по адресам скупщиков краденого и подельников арестованных уркаганов.
В отделении остались один оперативник и новый сотрудник Володя Чванов. Ближе к обеду в комнату вбежал ошалелый опер:
– Слушай, как тебя…
– Володя…
– Вот что, Володя, все ребята на территории, а Котов со Степуном бежали из КПЗ.
– Как?
– Оглушили конвойных и ушли. Знаешь, дуй в засаду к Котову на квартиру.
И Чванов пошел. Это был его первый день в уголовном розыске, у него не было опыта, не было оружия, было одно – острое желание взять сбежавшего урку.
Чванов вошел во двор, в глубине его стоял маленький,
Спиной к дверям сидел человек, ел жареную картошку с тушенкой и пил водку. На столе стояли тарелка с салом, селедка, колбасный фарш в банке. От этого великолепия у голодного Чванова защемило в животе.
Человек за столом повернулся и увидел худого, длинного паренька в вытертой солдатской шинели.
– Тебе чего, пацан? – Он встал.
– Ты Котов?
– Ну.
– Я из уголовного розыска. – Чванов достал красную книжку. – Пошли!
– Куда? – улыбнулся, показывая золотые фиксы, урка.
– В милицию.
Котов схватил лежавший на сундуке ломик. Слава богу, что с седьмого класса Чванов занимался боксом, даже был призером первенства Москвы. Он увернулся от просвистевшего лома и ударил бандита в челюсть.
Опрокинулся стол, от удара бандит отлетел к стене и затих. Чванов вынул у него из брюк ремень и крепко связал за спиной руки.
Потом поднял бутылку с водкой и плеснул Котову в лицо. Налетчик застонал и сел.
– Пошли.
Он привел его в отделение и сдал дежурному. Многоопытные милиционеры с интересом смотрели на худенького паренька, один на один повязавшего крупного налетчика.
А через час его вызвал начальник уголовного розыска отделения Тимофей Селиверстович Скрипка.
Он несколько минут разглядывал нового сотрудника, потом сказал:
– Иди в дежурную часть, получай оружие.
– А как же испытательный срок?
– Он у тебя утром начался, а к вечеру закончился.
Иван Васильевич Парфентьев в 1960-х годах выпустил книгу. По тем временам это было поистине сенсационным откровением. В ней он описал многие интересные дела, рассказал о своих коллегах и подчиненных, но практически ничего не написал о себе.
Когда я писал свой, кстати не напечатанный, очерк о нем, то там не было сыщика Парфентьева, а был руководитель весьма сложного подразделения милиции.
Как я жалею сегодня, что мне не удалось «разговорить» Ивана Васильевича. Но что делать, молодость – это такая пора, когда кажется, что жизнь твоя и близких людей бесконечна, а времени в запасе очень много.
Несколько лет назад я разыскал документы по ликвидации в 1949 году одного из самых опасных бандитов того времени – Пашки Америки.
К сожалению, я пользовался только архивными материалами, потому что участников этого дела уже нет в живых.
У него была редкая для блатных кличка – Америка. Как этот человек, звавшийся в миру Андреевым Павлом Никитичем, ее получил, не знал никто, даже такие опера, хранители уголовных историй, как Ефимов, Скорин, Парфентьев, Корнеев.
Так вот, кличка была вполне красивой и, естественно, заставляла человека, носящего ее, жить сообразно.