Тайны веков. Кн.3
Шрифт:
Агония «Нормандии»
В ряду событий, которые 9 февраля 1942 года привели к гибели «Нормандии», обращает на себя внимание один любопытный факт. Среди тех, кого полиция не пропустила за ограждение причала Френч-лайн, оказались создатель лайнера В. Юркевич и бывший капитан судна Р. Пунье, поспешивший вызвать к месту катастрофы нескольких опытнейших трюмных машинистов, знавших недра «Нормандии» как свои пять пальцев. Но адмирал Эндрюс высокомерно отверг предложенную помощь: «Наши спасатели и пожарные знают свое дело не хуже французов!»
А спустя всего несколько часов адмирал уже намекал репортерам, что именно неумелость и неопытность их «мастеров» — главная причина гибели «Нормандии».
«Нормандия» затонула наискосок у причала, причем носовая часть длиной 76 метров легла на гранитный выступ коренной породы, а вся остальная — в жидкий ил и грязь, скопившиеся на дне Гудзона. Руль судна, выломав пять свай, зарылся на 1,5 метра под основание причала. К счастью для спасателей, «Нормандия» легла на бок так, что центр ее подводного объема оказался на 60 сантиметров дальше от киля, чем центр тяжести, поэтому при откачке воды корпус, всплывая, мог одновременно спрямляться, то есть возвращаться к положению без крена.
На уже упоминавшейся пресс-конференции В. Юркевич набросал план работ по подъему своего детища. «Все отверстия, которые сейчас находятся под водой, — говорил он, — надо закрыть и начать откачивать из корпуса воду, одновременно заполняя некоторые внешние и балластные отсеки двойного дна. Все это нужно для того, чтобы судно подвсплыло и могло быть установлено точно посередине ковша. После этого надо откачать из-под него 7–8-футовый слой грязи и ила, а потом спрямить. В зависимости от отпущенных средств и количества людей, особенно водолазов, все работы займут 6–8 месяцев. Многое здесь зависит от того, успели ли пожарные закрыть герметичные двери между отсеками».
И вот второй парадокс: флот США не обратил ни малейшего внимания на рекомендации авторитетного кораблестроителя, кровно заинтересованного в самом простом, надежном и быстром способе спасения своего детища, и принял другой план, осуществление которого потребовало 22 месяцев и 5 миллионов долларов!
Сначала рабочие с судоверфи срезали мачты, трубы, палубное оборудование и все надстройки до главной прогулочной палубы общим весом 5 тысяч тонн, установили помосты и удалили горючие предметы и вещества из тех частей корпуса, которые выступали над водой. Лишь после этого 17 мая 1942 года к работе приступили водолазы, которым предстояло надежно загерметизировать 356 иллюминаторов левого борта, оказавшихся на глубине 20 метров, 16 огромных грузовых портов-ворот, выгрести из утробы судна 10 тысяч кубических метров ила и грязи.
Это была адская работа: битое стекло и остатки стекловолокнистой электроизоляции прорезали перчатки, впивались в ладони, пропарывали скафандры и угрожали целостности воздушных шлангов. Работать приходилось в совершенно непрозрачной зараженной воде: скопления газов угрожали отравлениями и взрывами. Насосы постоянно забивало осколками стекла, обломками мебели и кусками отделки. Ил и грязь не поддавались насосам: их приходилось вычерпывать бадьями.
Затем рабочие и водолазы приступили к герметизации и усилению переборок и палуб, перекрытию тысяч трубопроводов и наложению 4,5 тысячи заплат и пластырей. Лишь 2 августа 1943 года началась откачка воды из полностью загерметизированного корпуса.
Во вторник 10 августа 1943 года к 3 часам утра крен «Нормандии» уменьшился до 41° (с первоначальных 80°), и руководитель работ капитан Дж. Тукер приказал включить мощные лебедки, установленные на соседнем причале. Развив усилие, равное тяге 49 мощных буксиров, они вырвали руль лайнера из-под причала и оттащили корму на три метра. В этот день крен был уменьшен до 30°, а посланные под воду водолазы сообщили, что корпус оторвался от грунта. «Если все будет идти по плану, — заявил Тукер газетным репортерам, — к субботе судно будет осушено». Увы, его слова не сбылись…
На следующий день выяснилось, что при спрямлении корпуса гранитный выступ, на котором лежала носовая часть, пропорол борт «Нормандии», и заделка этой пробоины цементом отдалила торжественную минуту подъема на целый месяц. Лишь 15 сентября 1943 года «Нормандия» с креном 49° окончательно оторвалась от грунта у причала Френч-лайн и была отбуксирована в сухой док верфи фирмы «Тодд шипярдс корпорейшн» в Бруклине.
«Я чувствую себя так, будто начал выздоравливать после тяжелой болезни», — сказал Юркевич, узнав об успешном подъеме «Нормандии». Казалось, для такого чувства были все основания: корпус лайнера был основательно отремонтирован в сухом доке, приведены в порядок винты, восстановлены турбины и электрооборудование. Но главные «парадоксы» были еще впереди.
Сразу же после окончания войны в Европе военный министр США Форрестол заявил: «Слишком большая ширина „Лафайетта“, препятствующая его проходу через Панамский канал, делает его применение на Тихом океане невозможным, а потому американский флот отказывается от него». Тогда возникла идея передать лайнер Морской комиссии, ведавшей государственным торговым флотом США, но та, рассчитывая получить после войны немецкие лайнеры, отказалась от искалеченного судна, ремонт которого обошелся бы в 20 миллионов долларов. Нашлась одна частная судовладельческая компания, согласившаяся было взять «Нормандию», но, по-настоящему осознав масштаб расходов на ее восстановление, она с готовностью уплатила государству неустойку в 500 тысяч долларов, только бы поскорее избавиться от лайнера.
Можно себе представить, какое отчаяние охватило Юркевича, на глазах которого после чудесного спасения снова агонизировала созданная им «Нормандия». В эти дни он даже обращался в Государственную закупочную комиссию СССР в Вашингтоне, предлагая купить лайнер и берясь восстановить его в былом блеске всего за 2 миллиона долларов…
В 1946 году правительство США избавилось наконец от обременительного сооружения, продав «Нормандию» фирме «Липсетт инкорпорейтед» по цене железного лома, и некогда самое дорогостоящее судно в мире было приобретено за 162 тысячи долларов. 29 ноября 1946 года в 7 часов 38 минут утра буксиры потащили обезображенный корпус в Ньюарк. А вечером того же дня в газете «Нью-Йорк тайме» была опубликована фотография: «Нормандия» в ее последнем походе. Главный лоцман фирмы «Мезек тоунинг лайнз» Т. Болл, осуществивший эту буксировку, сказал репортерам: «Несмотря на сильный ветер, „Нормандия“ вела себя как настоящая леди и не доставила фирме „Мезек“ никаких дополнительных треволнений…»
* * *
К середине 1947 года 150 газорезчиков и крановщиков за восемь месяцев превратили в груду лома гордый и изящный корабль, над сооружением которого 14 тысяч французских рабочих трудились почти три с половиной года. Как считают США, они «компенсировали» Франции ее национальную потерю: после войны ей было передано 20 пароходов типа «Либерти», которые были поставлены американцами на поток и шли по цене миллион долларов за штуку…
На этом можно было бы поставить точку, если бы с середины 1960-х годов в западной печати не начали появляться материалы, заставляющие по-новому взглянуть на гибель «Нормандии». Главное содержание этих публикаций: «Нормандия» погибла не по халатности администрации, а в результате диверсии. Это всколыхнуло события многолетней давности и оживило прежние сомнения и вопросы. Диверсия или халатность? Если диверсия, то чья? Почему 40 лет назад американские чиновники категорически отрицали ее возможность? Почему правительство США, поначалу жаждавшее заполучить «Нормандию», потом попустительствовало ее бесславной гибели?