Тайны волхвов. В поисках предания веков
Шрифт:
Греческий миф, естественно, значительно отличается от египетской истории об Осирисе, по крайней мере, в изображении Ориона скорее диким охотником, нежели богом-цивилизатором. Его основная задача в греческом мифе состоит в освобождении островов от диких животных, — это может покоробить нынешних экологов, но может быть истолковано и как обеспечение безопасности людей и оказание тем самым помощи цивилизации. Но есть и другой аспект в «охотничьем» деле, а именно: ради того, чтобы общество стало цивилизованным, следует пожертвовать чем-то из его дикой природы.
В Библии созвездие Орион упоминается дважды в Книге Иова. В главе 9:9 читаем: «…сотворил Ас, Кесиль и Хима[83] и тайники юга», а в главе 38:31 говорится: «Можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы
Как и в греческом мифе об Орионе, именно женщина стала причиной гибели Самсона. Его сила проистекала из его длинных волос, которые он никогда не подстригал. Когда он влюбляется в филистимлянку Далилу, она выведала у него его тайну и, пока он спал, обрезала его волосы. В результате «стрижки» с ее очевидным сексуальным намеком он теряет свою силу и попадает в плен к филистимлянам. Как и Ориона в греческом мифе, враги ослепляют его и, как Авраама в мифологии Эдесы, привязывают между двумя столбами. Он взывает к Богу, умоляя вернуть ему силу в последний раз, чтобы отомстить своим врагам:
«16 28 И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! Вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! Чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои. 29 И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. 30 И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем»[85].
Глядя на Авраама, привязанного между двумя колоннами Эдесы, — случай, не нашедший отражения в Библии, — я понял, что здесь речь идет о передаче культуры. Не Авраам должен был быть привязан к двум столбам, а Самсон, тождественные в мифологии Ориону, и соответственно Нимроду. Связь между двумя подтверждает и то, как были спасены оба: Авраама избавляет от смерти внезапно появившийся источник воды и последовавшее затем наполнение водой священных рыбных садков, а Самсона спасает чудесный источник:
«15 18…и воззвал к Господу и сказал: Ты сделал рукою раба Твоего великое спасение сие; а теперь умру я от жажды, и попаду в руки необрезанных. 19 И разверз Бог ямину в Лехе, и потекла из нее вода.» Он напился, и возвратился дух его, и он ожил…»[86]
Связь Ориона с «Троном Нимрода» вытекает из других предположений. Когда мы прогуливались по цитадели, я проверил ориентацию двух колонн и обнаружил, что они обращены «лицом» точно на север. Если это так, то любой стоящий на земле под цитаделью и лицом к колоннам будет смотреть прямо в небо. Он сможет наблюдать кульминацию звезд и планет — весьма важное соображение, когда речь идет об астральной религии. При использовании подходящей башни
Открытие вероятности использования цитадели с ее колоннами-близняшками для наблюдения за звездами, в частности за Орионом, не только вызывает волнение, но и, возможно, проливает свет на этимологию имени охотника. По мнению профессора Сигала, название провинции Эдесы — Осроэн происходит изначально от Орроэн. Если это так, тогда слово «орроэнянин» будет означать «человек из Орроэна». Поскольку существуют убедительные свидетельства о существовании в Эдесе культа Ориона, слово «орроэнянин» и «Орион» столь похожи, что наводят на мысль: именно отсюда берет свое происхождение греческий культ Ориона. Мне это показалось интригующим, но еще поразительнее та связь, которую я начал просматривать между Орионом, Авраамом и иудейской религией. Таков, как я вскоре обнаружил, один из важнейших секретов Библии.
ПРОРОК ОРИОН
В иудаизме Орион не столько охотник, сколько дикарь Бога. В образе же Самсона он — судья Израиля, а созвездие также связано таинственным образом с древней школой пророков. В Ветхом Завете «дикарь», живущий вне благоустроенного общества, обладающий особыми способностями и поступающий как совесть народа Израиля, проглядывает со всей очевидностью в необычайном образе пророка Илии. Ничего не говорится о его родословной, кроме того, что он — «Илия, Фесвитянин, из жителей Галаадских»[87]. Он является из ниоткуда и тут же совершает чудеса, которых не видели со времен Моисея. Он вызвал на соревнование 450 пророков Ваала[88], дабы посмотреть, чей Бог обладает реальной силой. И он, и они соорудили два жертвенника и положили на них заколотых тельцов. Затем они должны были призвать огонь с неба, который пожрал бы приношение. Нечего и говорить, что пророки Ваала напрасно суетились и волновались целый день, призывая огонь, зато одной молитвы Илии оказалось недостаточно, чтобы с неба пал огонь и пожрал его жертву. Вслед за их поражением Илия казнил фальшивых пророков Ваала. Уже по этому эпизоду видно, что Илии, подобно Митре, было свойственно убивать быков.
Пророк, приносящий в жертву быка, одевался весьма своеобразно. Когда царь приказал своему посланцу описать Илию, тот ответил так: «На нем были головной убор и кожаная набедренная повязка». И этого было достаточно, чтобы узнать его. «Головной убор» сменил львиную шкуру Геркулеса и Самсона, а указание на его набедренную повязку связывает его напрямую с прообразом Ориона. Эта связь становится еще очевиднее, когда он готовится совершить свое мистическое восхождение на небо. Он берет с собой своего верного ученика Елисея, отправляясь на реку Иордан. Подобно Моисею, который провел израильтян через Красное море, Илия ударяет своей свернутой накидкой-милотью по воде. Она разверзается таким образом, что они могут пересечь реку по суху. Поскольку они пришли со стороны Иерихона, то явно пересекли реку с западного берега на восточный. Там Илию забирает на небо огненная колесница:
«2 11 Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо. 12 Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более…»[89]
Этот эпизод допускает ряд толкований, но он имеет явное космологическое значение в контексте эзотерической астрологии. В Древнем Египте все фараоны при жизни считались воплощениями бога Гора. Когда фараон умирал, его душе полагалось вознестись на небо, чтобы присоединиться к Осирису в созвездии Орион. Он сам должен был стать звездой в этом созвездии. С уходом старого фараона его земные обязанности царя переходили к его сыну и наследнику, который становился следующим Гором. Похоже на то, что главным образом ради этого процесса и были построены пирамиды.