Тайны языческой Руси
Шрифт:
10. На разжение сердца у девиц. Стану я не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дворами, из двора не воротами, в чисто поле. В том поле есть Окиан-море, в том море есть Алатырь камень, на том камне стоит столб от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча. Я той змее поклонюсь и покорюсь: Ой еси, ты змея! не жги, не пали меня, полетай под восточну сторону, в высок терем, в новый пкой (покой), пухову перину, Щелкову подушку, к девице Н., разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятныя и занокотныя жилы; чтобы она, девица Н., не могла ни жить, ни быть, часу часовать и минуты миновать; по утру вставала — обо мне бы вздыхала, пошла ко мне бы Н., величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцем бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня, р. Б. Н., все бы она, девица Н., со мной, р. Б. Н., думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовыя мысли говорила, на ветку и на нову месяцу, и на перекрой месяцу. Будьте
11. На разжение девичьго сердца. Встану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, в чистое поле, погляжу и посмотрю под восточную сторону; под восточной стороной стоят есть три печи. Печка медна, печка железна, печка кирпична. Как он разожглись распалились от неба до земли, разжигаются небо и земля и вся подвселенная, так бы разжигало у р. Б. (имя рек) к рабу Божию (имя рек) легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни исть, ни спать, ни лежать, все на ум — в меня держать. Недоговорены, переговорены, прострелите мои слова, пуще востраго ножа и рысьяго когтя.
12. Слова, тоску напустить, присушить девок. Четыре зарницы, четыре сестрицы: первая Марья, вторая Марфа, третья Марина, четвертая Макрида; подьте вы, сымайте тоску и великую печаль с гостей, с властей, со кручинных, но тюремных людей, солдатов-новобранцев и с малых младенцев, которые титьку сосали и от матерей осталися; наложите ту тоску и телесную сухоту, великую печаль, на рабу Божию (имя рек), чтобы она, раба Божия (имя рек), без меня, раба Божия (имя рек), не могла бы она ни жить, ни ходить, ни лежать, ни спать, все по мне рабе Божием (имя рек) тосковать; тем словам и речам ключенныя слова, аминь, аминь, аминь.
13. Слова — тоску напускать. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Стану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чистое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоски, раб Божий (имя рек), помолюся и поклонюся: о, сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божию (имя рек), поди тоска, навались на красную девицу, в ясныя очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы божией (имя рек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имя рек), не могла бы ни жить, ни быть. Вся моя кръпость, аминь, аминь.
14. Навести тоску. Встану я, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь, из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле, стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: «куда полетела огненная стрела?» «Во темные леса, в зыбучия болота, во сырое корень е!» «О ты, огненна стрела! воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на Святой Руси красна девица (имя рек), полетай ей в ретиво сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарныя уста, в ясныя очи, в черныя брови, чтобы она тосковала, горевала весь день, при солнце, на утренней заре, при младом месяце, при вихре-холоде. На прибылых днях и на убылых днях, отнынъ и до века».
15. Присушать девок (наговор на пишу и питье). Держитца, сохнет, прочь не отходит. Как малый младенец от матери прочь не отходит, держится, сохнет по всякий час и на всякое время, как косяк косяка держитца, прочь не отходит, так бы держалась раба Божия (имя рек) крепко и плотно прочь от меня, раба Божия (имя рек), не отходила, держалась и сохла крепко; как двери от ободверины не отходят, держатся крепко, как печная доска от печи прочь не отходит, так бы не отходила раба Божия (имя рек) от меня, раба Божия (имя рек), сохла, горела, прочь не отходила во всякий час, во всякое время. Стану я, раб Божия (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду на широкую улицу, пойду в чистое поле, в чистом поле красное солнце греет и огревает сыроматерую землю; от краснаго солнца сохнет и обсыхает роса медвяная, так бы сохло и обсыхало ретивое сердце у рабы Божией (имя рек) по мне рабе Божием (имя рек). Как красное солнце огревает сыроматерую землю, щепитца и колитца, и сохнет, как хмель вьетца и тянетца по сыроматерой земли, так бы вялось и тянулось ретивое сердце по мне, рабе Божием (имя рек) на всякой час, на всякое время. Пойду я раб Божий по зарю Марью, по зарю Маремьянию, ко Господню престолу, на Господнем престоле мати Мария и Маремьяния: приду я к тебе, рабе Божий (имя рек), низко помолюся и поклонюся, как на тебе нетленныя ризы держатся, так бы держалась раба Божия (имя рек). Пойду я, раб Божий (имя рек), подлесинье: есть в море ковыль щука, без воды не может ни жить, ни быть, ни дня, ни ночи, ни малой час. Поди, та тоска, в семьдесятъ жил, в семьдесятъ составов, во становыя в две жилы, и в едину в попятную, и спиновую жилу. Тем моим словам ключ и замок. Брошу замок в морскую пучину, тем моим словам ключа не бывать и того замка не отпирать. Аминь, аминь, аминь.
16. Наговор на присушение. Как раб Божий Н. любит рабу Божию Н., так чтобы и раба Божия Н., не могла без него ни жить, ни пить, ни ись, и любила, и почитала его лучше отца и матери, белаго месяца и краснаго ясна солнышка, веки по веки, отныне до веку, аминь.
17. Для присухи (мужчины). Из светлаго веника берется пруток, который кладут на пороге двери, в которую пройдет тот, для кого назначена присуха. Как только перешагнут через прут, то (прут) убирается (положившими его) в такое место, где его никто не мог бы видеть. Потом прут берут и кладут в жарко
18. «Как сохнет этот прут, пускай сохнет по мне раб Божий такой-то». Старинное заклинание на лкбовь. Стану отрок (имя рек) не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверми, из двора не воротами, и пойду в чисто поле. В чистом поле стоит и три, и два и один: бес Сава, бес колдун, бес Асаулъ, и я сойдусь поближе, отрок (имя рек), и поклонюсь пониже а… (вырвано несколько слов). Вы тридевять бесов три, два и один бес Сава, бес Колдун и бес Асаулъ, и как вы служили Ироду царю, и так послужите мне, отроку (имя рек), пойдите по городам и по уездамъ, и по деревням, избирайте тоску и сухоту, со зверей и с птицы и с рыбы и со всакаго звания людей, и снесите ту тоску и сухоту в отроковицу (имя рек), в ясный очи, в черныя брови, в румяное лице, в сахарныя уста, в горячую кровь, в черную печень, в тридевять жил и в одну жилу, во становую, в подпятную… (оторвано), чтобы отроковица (имя рек) не могла бы ни жить, ни быть, ни день по солнцу, ночью по месяцу. Как младенец без матернаго молока жить не может, так бы жила отроковица (имя рек); без воды жить не может ни днем, ни ночью, ни в которую пору. Есть в чистом поле, стоит дуб сорочинской и под тем дубом сорочинским есть тридевять отроковиц, из-под того дуба сорочинского выходит Яга-баба и пожигает тридевять саженъ дубовых дров и коль жарко, и коль ярко разгоралось тридевять сажень дубовых дров и столь жарко… (вырвано) разгоралась отроковица (имя рек), разгорались ясныя очи и черныя брови, и румяное лицо, сахарныя уста, ретивое сердце и горячая кровь, черная печень, семдесятъ жил и семдесатъ суставов и семдесатъ один сустав, чтобы отроковица (имя рек) без отрока (имя рек) не могла бы с себя тоски и сухоты снять, в парной бане паритца, не могла бы в чистом поле разгулятца и пресным молоком нахлебатца, ни сном отоспатца, в беседи не отсидетца. И тем моимъ словам ключ в замок, и замок замкну, и снесу замок в Окиян-море под Латырь камень.
19. На разажжене сердца у девицы. Встану не благословясь, пойду не перекрестясь в чистое поле. В чистом поле стоит тернов куст; а в том кусту сидит толстая баба, сатанина угодница. Поклонюсь я тебе, толстой бабе, сатаниной угоднице и отступлюсь от отца, и от матеря, от роду и племени. Поди, толстая баба, разожги у красной девицы сердце по мне, рабе (имя рек).
20. Напустить тоску парню (по девице). Пойти в баню, после паренья стать на тот веник, которым парились, и говорить: Выйду из парной байны, стану своим белым бумажным телом на шелков веник; дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, — четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистаго поля белый кречет, вострый нож и востро копье; садись белый кречет рабу Божию (имя рек) на белы груди, на ретиво сердце, реж же его белы груди тем же вострым ножем, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени, и из всей крови горячей еще тоску и кручину. Полети белый кречет, понеси белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба Божия (имя рек), где бы его завидеть, где бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при разстанье великом, хошь бы при путях-дорогах, хошь бы в парной байне, хошь бы в светлой светлице, хошь бы за столами дубовыми, хошь бы за скатертями перчатными, хошь бы за кушаньями сахарными, хошь при мягкой постели, при высоком сголовье, хошь при крепком сну. Садись белый кречет на рабу Божию (имя рек), на белы груди, на ретиво сердце, режь его белы груди, тем же вострым ножем, коли его ретиво сердце тем же вострым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю вяноту великую во всю силу его могучую, в хоть и плоть его в семдесять семь жил, в семдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйную голову, в лицо его белое, в брови черныя, в уста сахарныя, во всю красоту молодецкую. Рабе бы Божий (имя рек) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вялотой, в день по солнцу, в ночь по месяцу на полну и на ветху, в перекрой месяцу, во все межные дни, в утречнни и вечерни зори, на всякий час и минуту. Как май месяц мается, так бы раб Божий (имя рек) за рабой Божией ходил да маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, никаким словом обходить, век по веки, и раб Божий (имя рек) по рабе Божией (имя рек) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни. Как май месяц мается, так же бы раб Божий (имя рек) за рабой Божией (имя рек) ходил и маялся, и не мог бы он ее ни коим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которы назади остались, — берите мои слова вострее востраго ножа, вострее копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словом заключенныя слова ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, — щука в море. Ныне и присно, и во веки веков, аминь.
21. На лкщскую любовь (чтобы приобрести общую любовь). Стану я раб Божий по утру, благословясь и перекрестясь; выйду я в чистое поле, погляжу на все четыре стороны: на восточной стороне стоит святая церковь. Как на эту церковь смотрят и зарятся, так бы на раба Божия смотрели и зарились старыя старушки, старые старики, маленькие ребята, красныя девицы, молодыя молодицы, смотрели и зарились на раба Бония (имя рек), будьте слова мои крепки и емки, как ключи подземельные, аминь.
Это заклинание употребляется для привлечения любви, как девушек, так и всех вообще людей.