Тайны Женской академии

Мэй Рада

Если честно, оказавшись внутри, я испытала угрызения совести от того, что обманом проникла на чужую территорию, фактически не имея на то оснований, и решила ограничиться беглым осмотром. Но даже его хватило, чтобы обнаружить странную и тревожную находку — книгу в надорванной ярко-красной обложке под названием «Неравная любовь».

Получается, её забрала не Зината, а кто-то из этих двоих, но кто именно?! Книга лежала в ящике общего письменного стола для занятий, так что я не знала, кому из девушек она принадлежит, и ненадолго зависла над находкой, гадая, как теперь поступить?

Идти со своими догадками к Бредвигсу и тем более к директрисе — бесполезно. По крайней мере, пока у меня не будет убедительных доказательств своей версии. Значит, нужно их получить. Немного успокоившись и всё обдумав, решила поговорить для начала с Сильварой, разумеется, осторожно, не задавая прямых вопросов.

Глава 13

Я вернулась как раз к началу следующего занятия. Сделала вид, что подняла с пола якобы выпавший из кармана Сильвары ключ и передала ей. Однокурсница смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Пока я колебалась, не решаясь начать важный разговор, меня отвлекла недовольная Тэйса. Она строго спросила, действительно ли я ходила к целителям, и огорошила новостью, что преподавательница этикета заболела, и вместо её предмета профессор Бредвигс провёл травологию.

— Он очень интересовался причиной твоего отсутствия, — с сочувствием вздохнула подруга. — И, по-моему, даже немного встревожился, когда я сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Наверное, решил, что ты опять заболела. Ну, как в прошлый раз.

Я мысленно застонала. Почему именно он стал замещающим! С него ведь и проверить станется. Хотя, вряд ли. Скорее всего, Тэйса преувеличивает. С чего бы Бредвигсу обо мне тревожиться? Не будет он ничего проверять, просто на следующем занятии устроит допрос с пристрастием и завалит. Наверное.

На самом деле, предсказать его реакцию я не могла. Но время шло, а меня не вызывали ни к профессору, ни к директрисе, так что я успокоилась. К тому же меня сейчас занимали совсем другие мысли, и стоило большого труда не смотреть все занятия на Сильвару, в поисках намёков на её причастность к нападению на Нильду. А возможность поговорить с девушкой представилась только после занятий, когда мы собрались в общей гостиной. За полдня я придумала несколько вариантов подходящего начала непростого разговора, но все они вылетели из головы, едва я увидела в руках Сильвары ту самую книгу.

Можно сказать, повезло, предлог нашёлся сам. Я подошла ближе и без предисловий попросила поделиться занимательным чтивом.

— Это книга Майлины, проси у неё, — возразила Сильвара, не отрывая взгляд от страницы. — Но вряд ли она даст, я еле уговорила.

— Почему? — спросила машинально, очень удивлённая полученной информацией.

Майлина Лоргвуд в моих подозрениях вообще никогда не фигурировала. Тэйса не говорила, что её не было в гостиной. Она, конечно, могла что-то упустить, но в любом случае с Нильдой ей делить нечего, Лоргвуд ведь до сих пор по своему Корису сохнет. А, кстати, где она? Я поискала однокурсницу взглядом и не нашла.

— Видишь, кто-то порвал обложку, — продемонстрировала уже известный мне дефект Сильвара. —

Поэтому Майлина злится и не хочет больше никому давать свои книги.

— А кто её порвал? — заинтересовалась я.

— Откуда мне знать, наверное, тот, кто брал книгу последним, — раздражённо повела плечом однокурсница. — Какая разница?

«Большая! Потому что это вероятно и была несостоявшаяся убийца Нильды!» — мысленно ответила я, чувствуя, что вот теперь точно напала на след. Осталось узнать, кто именно вернул Майлине книгу уже в испорченном виде.

— Ой, а знаешь, я уже дочитала, возьми пока! — вдруг заявила Сильвара и поспешно сунула мне в руки любовный роман, глядя куда-то за мою спину.

Обернувшись, я увидела Бредвигса, который направлялся прямо ко мне. Мысленно застонав, хотела вернуть книгу, но Сильвара быстро отошла в сторону, как будто мы не общались секунду назад. Пришлось сунуть запрещённую литературу за спину.

Девушки, присутствующие в гостиной сначала тоже отдалились на некоторое расстояние, поскольку общаться лишний раз со строгим зельеваром никто желанием не горел, а затем и вообще тихонько покинули помещение, оставив нас вдвоём. Я проводила их тоскливым взглядом, тоже мечтая оказаться подальше отсюда.

— Я думал, у вас снова проявились прежние симптомы, но поскольку к целителям вы не ходили и сейчас выглядите вполне здоровой, вероятно, это был обычный прогул, — с прохладцей в голосе констатировал преподаватель, подходя ближе.

Врать не хотелось, но гораздо больше я не хотела окончательно разочаровать его, прослыв ещё и прогульщицей, поэтому сказала, что действительно почувствовала себя нехорошо, но предпочла отлежаться в своей комнате.

— В таком случае, стоит вернуть вас в госпиталь на дополнительное обследование и долечивание, — совершенно серьёзным тоном заявил собеседник, напугав такой перспективой.

— Не нужно, мне уже лучше! — торопливо возразила я.

— Не хотите лечиться, значит, пойдёте на отработку за прогул, — предложил Бредвигс не менее безрадостную перспективу.

— Но… я же не знала, что будет травология! В расписании стоял этикет, — попыталась возразить, ни на что особо не рассчитывая.

— И вы сочли, что этот предмет для вас лишний? А вот мне кажется, что именно в знании этикета у вас досадный пробел, — съязвил Бредвигс, — иначе не прогуливали бы занятия, не лгали учителям, не шантажировали руководство и не… что вы там опять прячете? Снова кухню обнесли и лишили директрису десерта?

Профессор вроде как пошутил, но я на его счёт не обольщалась. Зельевар не из тех, кто шутит, чтобы разрядить обстановку и завершить спор.

— Нет. Это моё! — возразила, отступая на шаг, совершенно неготовая расставаться со своей единственной уликой.

— Про пирожные вы говорили то же самое, — приподняв брови, напомнил собеседник и требовательно велел: — Покажите!

Я неохотно предъявила ему книгу и сразу же убрала обратно, когда профессор протянул руку, чтобы её изъять.

— Это — моё! — повторила категоричным тоном, давая понять, что с личным имуществом ни за что не расстанусь.