Тайны
Шрифт:
Ей хотелось броситься к Слейду. Он уверял, что будет охранять и защищать ее. Регина убеждена, он разгневается, когда узнает, что в его доме кто-то способен совершить кражу. Он - сильный человек, а ей сейчас необходима эта сила. Однако лучше не заходить в его спальню. Это может привести его в бешенство. Регина убедила себя в том, что, кто бы это ни был, никакого вреда ей не принесли. А завтра она обязательно расскажет обо всем Слейду.
***
Это
Ему было жарко. Нестерпимо. И не из-за погоды. Полуночный туман уже опускался, неся с моря прохладу. На Слейде были только короткие хлопчатобумажные трусы. Вся грудь была в поту. Три месяца без женщины трудно вынести. Особенно сейчас.
Слейд закрыл глаза. Как ни старался он прогнать ее образ, он снова возвращался с неутомимостью бумеранга. На этот раз ему вспоминались не глаза ее, не волосы и не благодарные слова. На этот раз он вспоминал, как ее руки обвивали его шею, как она откликнулась на его поцелуй - страстно и искренне. После такого долгого воздержания он уже не мог выносить ее присутствия.
Не мог.
За дверью раздался легкий шорох. Слейд замер. Элизабет!
Он хотел, чтобы она ушла. И он ничего так не желал, как того, чтобы она осталась. Он не решался пошевелиться. Когда стук повторился, он откинул входную штору. Под дверью стояла… Люсинда.
– Слейд! Можно мне войти?
– она вопросительно улыбнулась.
Он мог бы догадаться раньше. Она не в первый раз подходит к его дверям. Он почувствовал облегчение. И… разочарование.
– Слейд, я могу войти?
Она уже давно гоняется за ним. Он - единственный из братьев, кто не спал с ней. Она никогда не была ему интересна. Она переспала уже со всеми мужчинами округи. Спала и с его братьями. Но давно. Джеймс перестал встречаться с ней много лет назад, еще до своей помолвки, а Эдвард уже лет в четырнадцать нашел пастбища позеленее. Но, как все мужчины, юноши много болтали о женщинах. Так что Слейду было известно, что она опытная. Сегодня ему нужна женщина. Он глянул на окна Элизабет. Нет, эта фигура под его дверью никогда не сравнится с его невестой.
– Нет, - сказал он и отвернулся. Однако, чуть погодя, подумал о том, что никогда не будет обладать Элизабет. Он не сможет предать память брата. Никогда.
Но он тоже человек. Мужчина. Глупо думать, что после свадьбы он станет монахом. Он желал бы этого, но ощущал в глубине себя тягу к Элизабет. Элизабет - леди, и хотя он практически не знал дам ее круга, он научится общаться с ней должным образом, как она того заслуживает. Когда же его тело невозможно будет дальше сдерживать, он найдет себе тайное утешение на стороне. Он не причинит ей боли. Она ничего не узнает.
– Слейд, - вновь прошептала Люсинда уже в комнате.
В гневе Слейд обернулся. Он не слышал, как она вошла.
– Уходи!
Ее глаза светились.
– Я нужна тебе, - она улыбнулась, ее ладонь потянулась к нему.
Он отстранил ее руку. Нет, он не сможет спать с посторонней женщиной за несколько дней до свадьбы с Элизабет, пусть даже их брак будет формальным. Под одной крышей со своей невестой!
– Если я говорю «нет», значит - нет!
– он потащил ее к дверям, вытолкал в холодную темноту.
– И не смей приходить ко мне!
– Что с тобой? Все будет замечательно, поверь! Почему ты такой? Зачем так много серьезности?
Слейд знал ее с детства. Он решил быть честным.
– Черт побери, если я сам что-нибудь понимаю, Люсинда! Черт побери!
Она глянула на него с сожалением, затем исчезла. Слейд смотрел ей вслед, почти готовый окликнуть.
Несмотря на то, что он был холостяком, Слейд весьма разборчиво относился к своим любовным связям. Он с презрением наблюдал за заигрыванием благородных леди, изменяющим своим супругам. И никогда не откликался на их приглашения. Незамужние же леди, собирающиеся замуж, им не интересовались. Поэтому для него, как холостяка, оставался весьма ограниченный выбор: служанки или проститутки.
У Слейда никогда не было постоянной любовницы. Он был довольно равнодушен и к той, и к другой доступной ему категории женщин. К служанкам он относился почти так же, как и к проституткам. Они казались ему столь же аморальными, сколь и Те, кто назначает официальную плату.
Он знал о своей сексуальности. Знал со времени половой зрелости, хотя старался умерять свои желания. Когда сексуальный голод становилось трудно вынести, он искал наиболее чистоплотное разрешение проблемы. Иногда его чувства выбивались из-под контроля, и ночь с многочисленными соитиями, казалось, никогда не удовлетворит его потребности.
До возвращения в Мирамар он не раз бывал у проституток. Но смерть Джеймса притупила его чувства. До того момента, когда он увидел Элизабет.
И так уж случилось, что глухой жар стал накапливаться в нем. Нет, теперь его чувства были новыми, неизведанными. Ему одновременно хотелось и ощущать эту муку, и бежать от нее как можно дальше. Ему даже больно было о ней думать. Сегодня он на взводе. Сегодня вечером ему хотелось послать к черту все благие намерения и клятвы. И он видел, что она тоже тянется к нему.
Он был близок к тому, чтобы овладеть ею. Еще один поцелуй, и он не выдержал бы. Его желание было таким нестерпимым. Как ему хотелось еще раз поцеловать ее! Даже сейчас он вспоминал мягкую, сочную податливость ее невинных губ.
Слейд мысленно выругался.
Он отошел от кровати, ощущая упругость своего тела, напряжение члена. Подойдя к дубовому серванту, налил себе из графина стакан бренди. Сделав небольшой глоток, он почувствовал облегчение. Ему нужна разрядка. Очень нужна. И немедленно. И тяга стала еще более жгучей.