Тайны

Джойс Бренда

Внезапно Регина проснулась. Длинные тени лежали на полу спальни. Воспоминания нахлынули на нее. Она привстала. Слейд ушел.

Ее охватил страх.

Она тяжело вздохнула, стараясь успокоиться. Не так давно, утомленные, они держали друг друга в объятиях.

Но теперь им нужно было найти ключ друг к другу. Слейд ведь признал, что скучал по ней, он занимался с нею любовью так, как бывает только у любящих. Но все же и раньше он испытывал к ней страсть, однако это не помешало ему когда-то желать их разрыва.

Регина не собиралась уезжать. Она хотела,

чтобы он это знал.

Поднявшись, она быстро умылась, оделась. И отправилась на поиски мужа. Может быть, он в столовой - потягивает какой-нибудь напиток перед ужином? Но там был только Рик. Он подмигнул ей, и Регине не оставалось ничего другого, как улыбнуться.

Рик предугадал ее вопрос:

– Он пошел по тропинке на север.

– Спасибо!
– Регина выскочила из дома.

Тропинка вела параллельно океану, который, правда, не был виден из-за острой гряды. Вскоре тропинка устремилась вверх. Позади Регины остался дом, который скрылся из виду. Регина замерла, когда увидела впереди маленькое кладбище. Там стоял Слейд над одной из могил.

Она подходила медленно, боясь помешать. Может быть, в этом есть грустная ирония, но Слейд пытался найти утешение на кладбище, обращаясь к мертвому? А может быть, здесь он пытается избавиться от своих чувств? Эта мысль разозлила ее. Слейд боролся с собой с того самого дня, как они встретились. Она больше не позволит ему, как страусу, прятать голову в песок. Голову и сердце. Она непременно заставит его быть искренним, даже если на это уйдет вся их жизнь.

Руки в карманах, голова склонена - Регина не знала, молится ли он, скорбит или просто думает о чем-то. Ее юбки зашуршали, но он не пошевелился. Она подошла сзади, затем, повинуясь инстинкту, прошла вперед, обернулась, взяла его за запястье. Прижалась к нему всем телом.

Он ничего не сказал. Она тоже. Он принял ее присутствие - и этого достаточно. Так они и стояли в тишине. Чайки чертили над ними круги, потом исчезали в сгущающемся тумане. Солнце почти закатилось. Тени, отбрасываемые надгробными памятниками, удлинялись на глазах. Сумерки принесли прохладу.

В конце концов, он посмотрел на нее своим испытующим напряженным взглядом. Регина осмелилась улыбнуться:

– Привет, Слейд.

Он протянул ей руку. С радостью. Регина подала ему ладонь, которую тут же сжали его сильные пальцы.

– Эдвард как-то связан с тем, что ты в Мирамаре?

– Эдвард? Нет.

– Я не думаю так. Если я отошлю тебя, ты не уедешь?

– Нет, я не уеду.

– Я полагаю, ты приехал, чтобы остаться.

– Да, я приехал, чтобы остаться.

Уголки его рта изогнулись. Последний луч света скользнул по вечерней земле, Регина увидела, что его щеки влажны.

– Человек может довольно долго быть дураком. Но я знаю, пора бить в гонг.

– О чем ты?
– прошептала Регина, не очень поняв его слова.

– Я не был счастлив. Я хочу быть счастлив, Регина, - его голос не был тверд.

– Дай мне сделать тебя счастливым. Я смогу! Он, кажется, рассмеялся - звук был невнятен, затем притянул ее к себе.

– Я думаю, это у тебя уже получилось… Она вздохнула с облегчением, приникнув к нему. Он не будет бороться с ней. Она хотела большего, она хотела, чтобы он открыто признался ей в любви, но она может подождать. Сейчас она счастлива его доверием. Регина улыбнулась, глядя на темно-зеленые очертания холмов вокруг них, изумрудную корону Мирамара.

– Посмотри!
– прошептала она.
– Мирамар улыбается нам!

Чернильная ночь объяла холмы, и они, казалось, ожили, наполнившись загадочной, таинственной радостью.

Но, скорее всего, - это шутки тумана и игра воображения.

Жизнь вскоре вошла в свою колею. Работы было много, и оба - отец и сын - трудились не покладая рук. В первые же дни своего приезда, Слейд нанял дюжину рабочих. Каждый день он уводил их в долину, где они готовили почву для весеннего сева. Время - не на их стороне, и все это понимали. Вряд ли удастся в этом году расчистить хотя бы половину подходящих земель. Слейд не стал в стороне. Регина вскоре увидела, что ее муж готов получать не меньшее удовольствие от физической работы, чем от умственной. Каждый вечер он возвращался измученный, но довольный, и - что стало привычкой - обсуждал с нею все события прошедшего дня за ужином. Регина была благодарным слушателем. Она искренне надеялась, что у него все получится, как он задумал.

Рик ничего не говорил по поводу нововведений.

Регина знала, что Слейд вынужден был прибегнуть к шантажу, чтобы добиться своего, но не винила его. Когда возникали разногласия, Регина всегда была на стороне мужа, и Рику ничего не доставалось, как уступить. Как и сыну, ему тоже хотелось обогнать время, и Рик не жалел себя. Несколько дней спустя приехал Эдвард. Все были рады его видеть, включая Регину. Он словно луч солнечного света, где бы он ни появлялся.

Виктория же продолжала злиться. Эдвард, как образцовый сын, умел смягчать все ее колкости, улыбаясь и являя пример терпения.

С тех пор, как Регина в конце лета появилась в Мирамаре, Виктория относилась к ней с холодным презрением.

Регина смогла, в конце концов, сказать себе, что Виктория неохотно, но все же признала их союз со Слейдом! А они с такой легкостью, совершенно без колебаний скакнули в омут домашней рутины, будто уже прожили так не одну жизнь.

В течение нескольких дней они испытывали некоторую настороженность друг к другу. Но Регина так старалась угодить мужу, создать уют в доме, что Слейд тоже стал искренне стремиться сблизиться с ней. Он неохотно покидал ее по утрам, а вечером возвращался, полный нетерпения. Он делился с нею всеми маленькими победами и поражениями, надеждами и тревогами. Регина всегда этого хотела, и теперь, когда он больше не отгораживался от нее, их любовь, укрепленная взаимопониманием и дружбой, становилась все сильнее.

Регина начала понимать, почему счастливые дни в Сан-Франциско кончились крахом, почему Слейд пришел к мысли о разводе. Она могла бы никогда этого не понять, если бы Слейд сам не дал ей ключ к разгадке: несколько раз он упомянул о ее жизни в Англии, пристально наблюдал за ней, ожидал ответа. В конце концов Регина напрямую спросила:

– Ты ждешь, я скажу, что скучаю по дому? Что сожалею о возвращении к тебе? Слейд замялся.

– А ты скучаешь?

И тут она поняла все: он боялся, что она не будет удовлетворена тем, что он может ей предложить.