Тайные корреспонденты "Полярной звезды"
Шрифт:
Через два года мы решаемся их печатать, извиняясь в самовольном поступке перед неизвестным автором. Нам было бы очень больно, если 6 он был этим недоволен.
Голосам из России мы не могли уступить такую пьесу, мы ее, как почетного гостя, сажаем на первое место — в наш красный угол.
И — Р <Искандер>
Лондон, 1 декабря 1857 г.»
Большинство читателей заключали из этого предисловия, что, во-первых, Герцен не знает, кто автор «Судебных сцен», а во-вторых, что Герцен очень высоко ставит этого неизвестного автора, — настолько
«Голоса из России» — необходимое издание, а «Полярная звезда» — «красный угол».
На самом деле Герцену действительно нравились «Судебные сцены», но еще больше он желал сказать публично максимум приятных слов их автору, имя которого в Лондоне знали отлично. Автором был известный славянофил — Иван Сергеевич Аксаков.
Аксаков, прочитав предисловие Герцена, отвечал: «Благодарю вас за отзыв в „Полярной звезде“. Он так искусно написан, что мне до сих пор никаких запросов не было»10.
К этому времени отношения Герцена с одним из славянофильских лидеров уже имели длительную историю. К середине 50-х годов Герцен решительно не замечал особого преимущества западнических воззрений (которые исповедовал московский кружок) перед славянофильскими. Как мы видели в первой главе, за такое еретическое воззрение ему доставалось от Грановского и других московских друзей. Теоретические споры «допетровская Русь или Запад?» казались Герцену не таким вопросом, который может теперь соединять или разделять людей. Таким вопросом он считал отношение к крестьянскому делу, демократическим реформам, освобождению человеческой личности. Определенная группа славянофилов — Иван Аксаков прежде всего — высказывалась за освобождение крестьян с землею даже громче и решительнее, чем их «антиподы» — западники. Славянофильские проекты освобождения крестьян (Кошелев, Аксаков, Самарин), предложенные в те годы, оставаясь в рамках либерализма, были радикальнее многих западнических проектов…
Наблюдая Россию и Запад, Герцен, как известно, создает оригинальную теорию русского общинного социализма. Крестьянская община, максимальная децентрализация и демократизация, максимальные права личности — вот чего хотели Герцен и Огарев.
Славянофилы никогда не заходят в мыслях так далеко, как издатели «Колокола» и «Полярной звезды». Но, пугаясь мысли о социализме, они чрезвычайно интересовались крестьянской общиной; настаивая на сохранении монархии, толковали об общинных, земских свободах и децентрализации.
Правое крыло славянофильства (Н. Крылов, Т. Филиппов) Герцен критиковал как вражеское — резко, до издевательства. Критиковал их и в «Полярной звезде», и в «Колоколе» за елейные религиозно-верноподданнические воззрения11. Однако с неменьшей остротой Герцен атаковал позже Чичерина и других умеренных западников, выступавших за централизацию, идеализировавших европейский буржуазный прогресс. В конце концов, спустя несколько лет, Герцен и Огарев решительно разойдутся со всеми главными либеральными деятелями. Но при этом заметим все же, что с западниками отношения были испорчены и разорваны раньше и резче, чем с Аксаковым и другими славянофилами.
Однако в период IV-ой «Полярной звезды» до разрыва было еще далеко.
Взаимоотношения Герцена с И. С. Аксаковым и некоторыми другими славянофилами в 1857–1858 гг. мы разберем довольно подробно не только потому, что они касаются «Судебных сцен» в IV-ой «Полярной звезде», но и для иллюстрации тайных, конспиративных путей и связей, которыми пользовались в то время Герцен, Огарев и их корреспонденты.
Иван Аксаков прибыл
Во время встречи Герцен и Аксаков, очевидно, договорились о переписке. Однако Аксаков, за которым правительство издавна вело наблюдение, соблюдал большую осторожность. Все его письма Герцену были посланы с оказией. Так же поступал и Герцен. Кроме И. С. Аксакова в контакте с Герценом в 1857–1861 гг. находятся и другие видные славянофилы — Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев, В. А. Черкасский, П. И. Бартенев.
В корреспондентах-славянофилах Герцен приобретал еще один довольно ценный источник информации многие факты, сообщенные ими, попадают на страницы Вольной печати. Еще одна группа русских либералов отныне «работала» на демократическую печать. В этом завоевании заключался несомненный успех Вольной русской прессы.
Первой славянофильской корреспонденцией были как раз «Судебные сцены», которые действительно впервые попали в Лондон вместе с рукописями для «Голосов из России», благодаря Мельгунову, еще осенью 1856 г.12.
При встрече с Герценом в августе 1857 г. Аксаков, очевидно, дал согласие на печатание «Судебных сцен» в «Полярной звезде». Вскоре после возвращения в Россию, 16/28 октября 1857 г., он отправляет Герцену первое письмо. Оно было напечатано через 26 лет в газете «Вольное слово» (издание М. Драгоманова на русском языке в Женеве) с небольшими, но для нас важными купюрами13. Письмо Аксакова было как бы продолжением лондонских бесед (начиналось со слов: «Уже из Москвы пишу Вам, любезнейший Александр Иванович»).
«Пишу с оказией, — сообщал Аксаков, — с которой послал Вам остальные №№ „Молвы“14, впрочем, только те, в которых помещены передовые статьи брата…» (предыдущие номера Аксаков, очевидно, отправил по почте из-за границы). «„Мову“ я получил как-то два раза по почте», — писал Герцен Аксакову 13 января 1858 г. (XXVI, 155).
Кому же из своих Аксаков доверяет столь ответственную посылку (письмо и несколько журналов для Герцена)? Думаю, что известному славянофилу князю Владимиру Александровичу Черкасскому.
Последний выехал за границу в октябре 1857 г. (10–16 сентября «Ведомости московской городской полиции» извещали о его отъезде «в Германию, Италию и Францию») и уже 21 ноября писал А. И. Кошелеву из Базеля. В этом письме В. А. Черкасский, между прочим, сообщал, что Аксакова «видел перед отъездом»15. Заметим, что, как будет видно из дальнейшего, именно Черкасский повез в начале 1858 г. ответное письмо Герцена Аксакову.
Трудно в деталях проследить всю историю доставки аксаковского письма Герцену. Насколько можно судить по переписке В. А. Черкасского, из Базеля он собирался в Рим, однако 2 февраля 1858 г. писал оттуда А. И. Кошелеву16: «Не отвечал Вам на Ваши два письма, из коих первое нашел в Риме, куда я опоздал ужасно, а второе получил дней десять тому назад. Причин этому весьма много, хороших и в особенности худых».