Тайные корреспонденты "Полярной звезды"
Шрифт:
2. Адрес лондонского отделения банка Ротшильда, где хранились капиталы Герцена(London, care of Rotshild, st. Swithin's lane, city). Понятно, письма и посылки на адрес Ротшильда пользовались большей неприкосновенностью и не вскрывались ни русской, ни какой-либо другой полицией. При этом ряд известных нам писем и пакетов шел к Ротшильду на имя немецкого революционера Шурца, учителя детей Герцена Доманже, на адрес «m-lle Olga» (дочь Герцена) и других. Это был адрес, известный особенно близким, своим. Герцен считал его самым надежным и безопасным и рекомендовал неоднократно московским друзьям в период их сомнений и страхов.
3. Адрес Вольной русской типографии (с 1857 до 1860 г. — 2, Judd street, Brunswick square).
4. Адрес книготорговца и издателя герценовской литературы Николая Трюбнера (60, Paternoster row), также помещавшийся на каждом экземпляре «Колокола» и «Полярной звезды» и объявленный впервые в листовке 1854 г. «Русская типография в Лондоне» (XII, 238). По этому адресу часто шла корреспонденция не только из-за границы, но и из России. 19 марта 1857 г. Герцен писал М. К. Рейхель: «Для нашей русской пропаганды здесь <в Лондоне>теперь потому уже лучше, что все адресуются к Трюбнеру» (XXVI, 82). Летом 1858 г. Трюбнер получил для Герцена «кучку славянофильских посылок из Москвы» (XXVI, 198). В книжную лавку Трюбнера (и Тхоржевского) заходили посетители из России, просили сообщить о своем прибытии Герцену и получали приглашение на определенный день. На адрес Трюбнера в конце концов приходили материалы для Герцена, поступавшие на имя других книготорговцев (Франка, Шнейдера и др.). Вообще Герцен ценил адрес фирмы Трюбнера как исключительно удобный для получения и отправления значительных материалов по проторенным деловым каналам. Одному из москвичей, Е. Коршу, Герцен сообщал через Рейхель: «Ревю свое <журнал Корша „Атеней“> они очень могут посылать в Лондон на имя Trubner and С, Paternoster row, City, 12, London — а я уж получу от него. Это совершенно безопасно» (XXV, 327). Однако, когда осенью 1857 г. один из сотрудников Трюбнера, Генрих Михаловский, был разоблачен как агент III отделения, Герцен писал М. К. Рейхель: «Говорите всем русским, чтоб адресовались в типографию к Чернецкому — это гораздо вернее, и рукописи посылали бы так же. Адрес на всякой книжке найдут…» (XXVI, 133). Тем не менее адрес Трюбнера оставался одним из самых важных адресов для русских корреспондентов в течение всей истории Вольной типографии.
5. Адрес книжной лавки Станислава Тхоржевского, неизменного помощника Герцена, — 39, Rupert street, Haymarket — также был обозначен на каждом экземпляре «Колокола». Его лавка была явочным адресом для желавших посетить Герцена.
6. В Париже Герцен располагал, как известно, адресом книготорговца и издателя Франка. Судя по переписке Герцена, многие русские, попадавшие в Париж, пользовались услугами конторы Франка на Rue Richelieu, № 67. Каналом Франк — Трюбнер — Герцен как наиболее надежным и дешёвым пользовались Н. А. Мельгунов, И. С. Тургенев и другие.
7. Берлинскому книготорговцу и издателю Фердинанду (Фреду) Шнейдеру, как можно судить, Герцен оказывал большое доверие. Его адрес — Берлин, Unter den Linden, 19 — использовался, по-видимому, очень широко. В апреле 1856 г. по пути в Лондон Н. П. Огарев встретился со Шнейдером, с которым был знаком и прежде. 2 апреля он сообщал А. А. Тучкову и Н. М. Сатину: «Из знакомых
8. Адресом гамбургской фирмы «Гофман и Кампе»мы ограничим список Дружественных книготорговцев, хотя не исключены эпизодические передачи русских материалов Герцену через Герарда Брокгауза и Вагнера в Саксонии, Висконти в Ницце и другие фирмы, торговавшие русскими книгами. Вообще следует отметить, что Герцен великолепно использовал для нужд революционной пропаганды систему частнокапиталистических торговых связей, неприкосновенность «священной» буржуазной собственности.
9. Мария Каспаровна Рейхель — постоянная и верная помощница и хозяйка «штаб-квартиры» в Париже и Дрездене.
Герцен вначале был огорчен переездом Рейхелей в Дрезден. Однако в дальнейшем оказалось, что для дела Вольной печати этот переезд оказался очень полезным. Дрезден находился вблизи русской границы, на пути из России в Европу, и типография имела, таким образом, надежный форпост на важном для нее пути: Лондон — Париж — Берлин — Дрезден — Россия…
Кроме этих девяти основных постоянных адресов имелись еще временные и второстепенные. Некоторые корреспонденции шли на временные заграничные адреса И. С. Тургенева, Н. А. Мельгунова,П. В. Анненкова. Все это были не раз проверенные и испытанные каналы. Русские власти, понятно, знали об адресах Трюбнера, Чернецкого, Тхоржевского, Франка, Шнейдера. Однако все главные адреса Герцена были вне опасности. Вся корреспонденция (за редкими исключениями) достигала Лондона без помех.
Это объясняется не только выбором адресов, но и разными практическими мерами, к которым прибегали редакторы и корреспонденты Вольной печати.
Суммируем имеющиеся у нас сведения о конспиративных приемах помощников и корреспондентов Герцена. Письма приходили в Лондон часто без всякого упоминания на конверте и в тексте имени Герцена, дабы не привлекать внимания российских и западноевропейских «цензоров». Так, москвичи часто называли Герцена «Эмилией».
А. И. Герцен, М. К. Рейхель, Н. А. Мельгунов, И. С. Тургенев даже в своей заграничной переписке, как правило, воздерживались от полного написания имени — О. (вместо Н. Орлова), Ч. (вместо Черкасского), «Венский» или «mixt — pickle» (вместо Пикулина). Характерно, что М. К. Рейхель в своей обширной и весьма доверительной переписке с Е. С. Некрасовой и М. Е. Корш в начале XX в. и в своих воспоминаниях, также появившихся через полвека после «Колокола», хотя и пишет о Герцене очень много и тепло, но ни словом не упоминает о своей роли в передаче огромного числа корреспонденций и не называет почти никаких имен.
Герцен, Огарев и их корреспонденты не называют лишних дат. Получив еще в мае 1858 г. сообщение о том, что на обеде в русском посольстве в Париже присутствовал убийца Пушкина Дантес, Герцен был чрезвычайно возмущен, но лишь через четыре месяца обнародовал этот факт в «Колоколе». Опубликовав такую новость слишком скоро, он обнаружил бы, что получил ее от одного из участников обеда (И. С. Тургенева).
О получении мемуаров Екатерины II было нарочито сообщено только в середине сентября 1858 г., хотя они были получены еще в начале августа. Этот маневр имел целью замаскировать роль П. И. Бартенева.