Тайные корреспонденты "Полярной звезды"
Шрифт:
И снова, как в молодости, вокруг его имени — легенды и тайны, не разгаданные полностью и до сей поры. Никто, кроме высших лиц империи и горстки товарищей по ссылке, не знал точно, в чем заключается второе преступление Лунина. Много лет ходил слух, будто Лунин что-то передал для напечатания за границу, но агенты III отделения доискались, кто передал.
Из Акатуя не полагалось писать писем. В послании, которое удалось секретно переправить С. Г. Волконскому, Лунин сообщал: «По-видимому, я обречен на медленную смерть в тюрьме вместо моментальной на эшафоте. Я одинаково готов как к той, так и к другой».
Еще осенью 1845 г.
Такой человек и умереть не мог обыкновенно. До сих пop обстоятельства его смерти чрезвычайно темны: ни одна из версий — простуда, угар, удушение по тайному приказу из Петербурга — не может считаться доказанной полностью. Никита Муравьев, знавший больше других о своем родственнике и друге, скончался двумя годами раньше его.
Тайна Лунина — его жизни, смерти, произведений — к концу 50-х годов существовала уже два десятилетия и, казалось, не имела шансов раскрыться, прежде чем не выйдут наружу секретные донесения и приказы, что хранились в недрах III отделения.
Но в 1858–1859 гг. в посмертной биографии Лунина происходят значительные события.
10 сентября 1858 г., через пять месяцев после выхода IV-ой «Полярной звезды», мы встречаем имя Лунина в письме Герцена к М. К. Рейхель: «„Лунина“ получил, несмотря на avviso (указание — итал.), что его посылать не нужно» (XXVI, 205)3.
А 15 февраля 1859 г. в 36-м листе «Колокола» была напечатана статья неизвестного автора под названием «Из воспоминаний о Лунине»4.
Точнее было бы другое заглавие: «Из легенд о Лунине». В статье рассказывалось о вызове на дуэль, который Лунин однажды осмелился сделать великому князю Константину, о «зубе против правительства» и «зонтике в каземате», о том, что «на месте казни, одетый в кафтан каторжника и притом в красных грязных рейтузах, Лунин, заметив графа А. И. Чернышева (одного из главных судей над декабристами), закричал ему: „Да вы подойдите поближе порадоваться зрелищу!“»
Вот что автор статьи писал о конце Лунина:
«В 1840–1842, возмущенный преследованиями религиозными и политическими, которые шли, быстро возрастая, при Николае, он написал записку о его царствовании с разными документами. Цель его была обличить действия николаевского управления в Европе; записка его была напечатана в Англии или в Нью-Йорке.
Говорят, что, сличая его письма к его сестре Уваровой, которой он писал, зная, что они проходят через III отделение, о политических предметах, узнали слог и наконец добрались, что брошюра писана Луниным. Сначала Николай хотел его расстрелять, но одумался и сыскал ему другой род смерти. Его схватили в 1841 г. и отправили, его ведено было свести в Акатуев рудник и там заточить в совершенном одиночестве. Сенатор, объезжавший Восточную Сибирь, был последний человек, видевший Лунина в живых. Он и тут остался верен своему характеру, а когда тот входил к нему, он с видом светского человека сказал ему: „Permettez moi de vous faire les honneurs de mon tombeau“ („Позвольте мне принять вас в моем гробу“)».
Статья завершалась строками, видимо приписанными к ней самим Герценом:
«Да, славен и велик был наш авангард! Такие личности не вырабатываются
Давно уже было отмечено, что автор статьи в «Колоколе» пересказывает легенды, многого не знает, кое-что передает неверно.
Отмечалось также большое сходство этой статьи с воспоминаниями декабриста Д. И. Завалишина, опубликованными много лет спустя5. Но Герцена ошибки и легенды не смущали: это было в сущности первое слово о Лунине, первый печатный вариант рассказа о его удивительной жизни.
Воспоминания о Лунине Герцен сопроводил следующим примечанием: «Бесконечно благодарим мы приславшего нам эту статью. На его вопрос, не знали ли мы брошюры, напечатанной в Англии или в Америке, о которой он говорит, мы должны отвечатьотрицательно. У нас естьписьма Лунина к сестре на французском языке и статьи „Coup d'oeil sur les affaires de Pologne“ („Взгляд на события в Польше“)и „Apercu sur la societe occulte en Russie 1816–1821“ („Взгляд на тайное общество в России 1816–1821“. „1821“ — очевидно, опечатка; правильнее — „…Тайное общество… 1816–1826“)».
Так Герцен впервые объявил о материалах Лунина, подготавливаемых, конечно, для «Полярной звезды».
«Взгляд на тайное общество» попал в книгу V-ую (1859 г.), «Письма к сестре» — в VI-ую (1861 г.), «Взгляд на события в Польше» Герцен вообще не напечатал из тактических соображений6.
Однако в это же время у Герцена было еще одно очень важное сочинение Лунина — «Разбор донесения тайной следственной комиссии в 182бгоду».
Советский историк С. Я. Штрайх, публиковавший после Октябрьской революции материалы Лунина, извлеченные из архивов и революционной прессы, удивлялся, отчего Герцен в только что цитированном примечании «Колокола» ни словом не обмолвился об этой работе, хотя позже сам признавал (ПЗ, V, 231), что она поступила в Лондон раньше, чем статья «Взгляд на тайное общество в России», в «Колоколе» упомянутая7.
Ответить на вопрос, поставленный С. Я. Штрайхом, нетрудно: в то время, когда печатался 36-й «Колокол», Герцен не считал Лунина автором «Разбора донесения» и поэтому не упомянул это сочинение вместе с другими рукописями декабриста.
Рассмотрим, однако, по порядку лунинские материалы V-ой «Полярной звезды».
Книга V-ая вышла около 1 мая 1859 г., т. е. через год и 2 месяца после IV-ой книги (объявление о предстоящем выходе V «Полярной звезды» было напечатано 15 апреля 1859 г. в 41-м номере «Колокола», газеты, приближавшейся в то время к своему двухлетию). Ясно, что V-ая книга вобрала в себя те исторические, литературные и другие материалы, которые поступили в Лондон между мартом 1858 г. и апрелем 1859 г.
«Разбор донесения тайной следственной комиссии в 1826 г.» попал в Лондон, видимо, в начале периода, разделяющего IV-ую и V-ую «Полярную звезду». Кроме соответствующего признания Герцена об этом свидетельствуют и уже знакомые нам обстоятельства: «Разбор» помещен в начале книги (стр. 53–73), точнее, на втором месте, после большой подборки стихотворений Рылеева, Бестужева, Кюхельбекера, Пушкина, Языкова и «разных авторов», которой открывался том (стр. 1–52). Исходя из формулы «чем дальше, тем позже», можно предположить, что «Разбор» был получен либо вместе со стихотворениями, либо вскоре после них). Значит, прежде всего надо разобраться в стихотворениях.