Тайные корреспонденты "Полярной звезды"
Шрифт:
В замечаниях Якушкина что-то перепутано: мысль, о которой там говорится, действительно содержалась в «Разборе» Лунина и Н. Муравьева, а не в лунинском «Взгляде на тайное общество» («De la societe occulte»). Создается впечатление, что Е. И. Якушкин видел в подлиннике (или в копии, сделанной рукою Никиты Муравьева) именно «Разбор», который состоял из 20 или 30 рукописных страниц (а не «строк», что является очевидной опиской Е. И. Якушкина). Так или иначе, но заметка эта свидетельствует, что Е. И. Якушкину друзья-декабристы показывали подлинные рукописи Н. Муравьева и Лунина и, возможно, просили
«Наступательные работы» Лунина скопировал для себя и Матвей Иванович Муравьев-Апостол. Сделал это он, уже вернувшись из ссылки.
Прямо около заглавия копии (которое в списке Муравьева-Апостола выглядит так: «Разбор донесения тайной следственной комиссии государю императору в 1826 году») Муравьев-Апостол сделал такую запись: «13 июля 1857 года!»21. Восклицательный знак был вызван воспоминаниями: 13 июля — день казни брата Сергея и четырех товарищей.
Копия Муравьева-Апостола почти не отличается от других, но в одной из первых строк мы находим: «доклад ея…» (как в «Полярной звезде» и у Якушкина).
На последней странице Матвей Муравьев-Апостол написал: «Конец. Июня 19-годня»22.
Это единственный случай, когда рукописный «Разбор» сопровождается точными датами. Матвей Муравьев-Апостол в отличие от других известных нам обладателей лунинских текстов отмечал в рукописи основные вехи своей работы (в ту же тетрадь М. И. Муравьев-Апостол внес копии писем М. С. Лунина к сестре и статью Лунина «Взгляд на события в Польше», сопроводив ее датой «8 июля 1857 г.»).
А ведь в конце печатного текста «Полярной звезды» тоже стоит подобная дата, причем поставленная всего через несколько месяцев: 10 октября 1857 г.
Может быть, вернувшись из ссылки и получив текст «Разбора», старый декабрист пришел к выводу, что копию нужно отправить туда же, где только что была напечатана «Семеновская история»?
А затем Евгений ИвановичЯкушкин или кто-нибудь другой из московского кружка нашел способ переправить лунинские бумаги в Лондон.
Наконец, еще одно соображение в защиту этой версии: Герцен перепечатал «Разбор донесения следственной комиссии» (сняв имя Н. Муравьева в начале и дату «10 октября 1857 г.» в конце текста) в «Записках декабристов», изданных Вольной типографией в 1863 г.23. Но поскольку все остальные декабристские материалы, напечатанные Герценом в этих «Записках», исходили (как будет доказано далее) именно от Евгения. Ивановича Якушкина, то можно предположить, что от него же поступили и лунинские бумаги. Итак, Е. Якушкин, М. И. Муравьев-Апостол и круг их друзей — вот кому V-ая «Полярная звезда» обязана помещением сочинений М. С. Лунина.
Сравнив два только что приведенных «вполне убедительных» доказательства, читатель может заметить, что автор неосторожно бросает тень на свои изыскания, демонстрируя, как при определенном подборе фактов можно доказать все, что угодно. Отчетливо сознавая эту опасность, я, по правде говоря, не вижу ничего особенного в той ситуации, которая только что обнаружена. Есть доводы и в пользу Бартенева, и в пользу Муравьева-Апостола
Пока что нет оснований отбросить одни и полностью принять другие. Поэтому объективность требует рассказать все как есть. Может быть, первая версия и не противоречит второй.
Вряд ли Бартенев исполнял поручения Е. И. Якушкина и его круга: отношения с ними были у него довольно прохладными, да и текст «Разбора» он получил, как видно, не от декабристов, а от Полторацкого; однако не следует забывать, что Герцену были доставлены два списка лунинского труда (второй — перед самым выходом V-ой «Полярной звезды»).
Может быть, сочинения Лунина вообще попали в Лондон как-то иначе, чем мы предполагаем: ведь списков «Разбора» ходило немало и возможности для пересылки, значит, тоже имелись в избытке.
Все может быть. Тайны русского подполья 50–60-х годов еще настолько не раскрыты, что полезны и гипотезы, просто заставляющие обратить внимание на новые факты.
Мне кажется, что существует удивительное соответствие между жизнью, характером человека, вокруг которого ведет поиски историк, и самим характером этих поисков.
Судьбы одних прослеживаются довольно просто: они полностью отложились в официальных бумагах, описях, реестрах.
Необыкновенная, полулегендарная жизнь Лунина не поддается обыкновенным розыскам и не случайно много лет спустя вызывает новые легенды, причудливые противоречия и загадки.
Глава VI
ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ
Народ мыслит, несмотря на свое глубокое молчание. Доказательством, что он мыслит, служат миллионы, тратимые с целью подстеречь мнения, которые мешают ему выразить.
Тайная российская история. Борьба за рассекречивание. Роль «былого» в 1859–1861 гг. Расширение историко-литературных изданий Вольной русской типографии. Зачем это делалось в самое горячее время? Споры о наследстве 20–50-х годов. VI «Полярная звезда» и статья Герцена «Лишние люди и желчевики»
Было две российские истории: явная и тайная. Первая — в газетах, книгах, манифестах, реляциях. Вторая — в анекдотах, эпиграммах, сплетнях и, наконец, в рукописях, расходящихся среди друзей и гибнущих при одном появлении жандарма.
Если мы сопоставим ту историю (от Петра I до Александра II), которая была на самом деле, с той, о которой разрешалось знать, говорить и писать, то не досчитаемся доброй половины событий: смерть царевича Алексея Петровича, например, была, расправы же над ним и пыток полтора столетия «не было».
Также не было ни «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева, ни мемуаров преследовавшей Радищева императрицы. (Любопытно, что оба сочинения изданы Вольной типографией почти одновременно.)
Один из современников Екатерины и Радищева свидетельствовал, что почти что не было тогдашнего руководителя секретного политического сыска:
«Шешковского боялись до того, что произносить его имя считалось уже довольно смелым делом <…>. Шешковскому приписывают неизвестность кончины гр. Павла Сергеевича Потемкина, человека, известного своим прямодушием»1.