Тайные наслаждения
Шрифт:
– Никки заслуживает того, чтобы ему задали головомойку!
– Полагаю, ты уже сделал это.
– Он не послушает меня так, как тебя.
– Никки мог бы прислушаться к тебе, если бы ты не был столь велеречив и праведен в своем негодовании.
Джон пожал плечами, но предпочел промолчать. Через несколько минут он заговорил вновь, однако уже на другую тему:
– Кто эта женщина, которую ты выдал замуж за Шевиота?
– Она – дочь Тома Рочдейла из Фелденхолла.
– Ах, вот оно что! Боже милосердный, теперь мне понятно, как она стала гувернанткой! Бедняжка! И что же с ней будет?
– Видишь ли, я пока еще не знаю, в каком состоянии пребывают дела Шевиота, но, полагаю, кое-что еще можно спасти. Он составил завещание в ее пользу.
– Составил завещание в ее пользу? –
– Разумеется, я.
– Что ж, – с сомнением протянул Джон, – она, пожалуй, может рассчитывать на какую-то компенсацию, поскольку идея о том, что ты будешь выплачивать деньги из своего кармана, мне никогда не нравилась. Но разве не должно поместье перейти к кому-либо из ближайших родственников?
– К старине Бедлингтону, например, – сказал Карлайон.
– Хотя бы. В конце концов, он – его дядя.
– Однако я не хочу, чтобы старина Бедлингтон поселился в двух шагах от меня, – заметил Карлайон.
– Да уж, приятное соседство, нечего сказать! – согласился Джон, на которого рассудительные слова брата произвели неизгладимое впечатление. – Но я уверен, он постарается поднять шум до небес.
– Не думаю. Он ведь никогда не питал надежды на то, что поместье достанется ему.
– Однако Бедлингтон набросится на тебя, как только узнает о случившемся, – мрачно предрек Джон. – Можешь быть уверен, он еще и обвинит тебя во всем. Он, пожалуй, единственный из пока живых родственников Евстасия, кто питал к нему теплые чувства… Правда, если бы он знал то, что известно нам, наверняка не потакал бы племяннику во всем!
– Полагаю, собственный сын так и не стал для него источником радости и удовлетворения, – зевнув, обронил Карлайон.
– Скорее уж, источником непомерных расходов, но я никогда не слышал о том, чтобы Френсис Шевиот был таким же шалопаем, как и его кузен! Хотя, если он и дальше будет продолжать в том же духе, то непременно разорит Бедлингтона. Мне говорили, что на прошлой неделе он просадил в «Олмаксе» пять тысяч, и, смею предположить, это еще не конец. Я бы, пожалуй, даже пожалел Бедлингтона, не будь он таким старым дураком. – Джон коротко рассмеялся. – Он замешан в той неприглядной истории, что стряслась в Конной гвардии [9] . – Карлайон небрежно приподнял брови, выражая ленивый интерес. – О, утечка сведений! Но не из моего департамента, слава богу! Впрочем, это случается постоянно. Шпионы Бонапарта хорошо знают свое дело.
9
Конная гвардия – Королевский конногвардейский полк. Здесь: здание, в котором расположены некоторые отделы военного министерства.
– То-то мне показалось, что ты излишне мрачен. Дело настолько серьезное?
– Достаточно, но они молчат как рыбы. Разумеется, слухи все равно доходят – да и чего можно ожидать, когда такие старые олухи, как Бедлингтон, суют нос в государственные дела? Там полно подобных ему деятелей, которые просто не умеют держать язык за зубами. Нет, они, конечно, не собираются выбалтывать секреты первому встречному, но при этом ужасно невоздержанны! Вот почему на сей раз Веллингтон [10] хранит полное молчание насчет своих планов. Но судя по тому, что Батхерст [11] сказал Доктору [12] , за этим кроется нечто большее, чем болтливость. Ты только не рассказывай никому, Нед, однако пропал один важный меморандум, и от этого они все там пребывают в панике. Судя по тому, что мне удалось узнать, он как-то связан с весенней кампанией его светлости и существует всего в двух экземплярах. Можешь представить себе: Бонапарт готов отдать что угодно, лишь бы хоть одним глазком взглянуть на него и понять, что задумал Веллингтон, направится ли он вновь маршем на Мадрид или нанесет удар в другом месте!
10
Артур
11
Батхерст Бенджамин (1784–1809?) – британский дипломат, пропавший без вести в Германии во время Наполеоновских войн.
12
Доктор – очевидно, личный лечащий врач короля Англии Георга III, страдавшего умственным расстройством.
– Ого! И ты говоришь, меморандум был похищен?
– Нет, я не возьмусь утверждать этого, зато мне известно, что он пропал. Однако же в Конной гвардии царит такая неразбериха, что его, скорее всего, сунули по ошибке в какую-то другую папку или что-то в этом роде.
– А ты – суровый судья! – с некоторым изумлением заметил Карлайон.
– Знаешь, на моем месте Торренс [13] сказал бы то же самое, потому что Принни [14] насовал слишком много своих сторонников в Конную гвардию, причем таких подлецов еще поискать! Злоупотребление служебным положением – и это еще мягко сказано!
13
Торренс Роберт (1780–1864) – полковник британской армии, получивший большую известность в качестве политэкономиста.
14
Принни – прозвище принца-регента, будущего короля Англии Георга IV (1762–1830).
– Ага, ты снова намекаешь на Бедлингтона!
– Да, на него и кое-кого еще. Лорд Бедлингтон! – воскликнул Джон с нескрываемым презрением.
– Блистательная военная карьера, – пробормотал Карлайон.
– Блистательный военный вздор! – фыркнул Джон. – Адъютант регента! Сводник регента – вот так будет правильнее! Впрочем, довольно! Что проку вспоминать об этом? Как ты думаешь, тебе удастся вывести Ника из-под удара?
– Да. Хотя Евстасий наверняка постарался бы упрятать его за решетку, если бы мог.
– Что за вздорный малый! – сказал Джон, без особой, впрочем, злобы. – Хотел бы я знать, за что он так невзлюбил Никки?
– Похоже, сегодня вечером Евстасий обошелся с ним довольно-таки грубо, – заметил Карлайон. – Но он намеревался отомстить не столько самому Никки, сколько мне через него. К счастью, Гринлоу отослал сиделку сразу же, едва Евстасий заговорил. Так что особого вреда не случилось.
– Ага! Значит, с тобой там был Гринлоу, верно? Да уж, от этого старого черта почтения не дождешься, зато он надежен, как скала! Я бы много отдал, чтобы узнать, что подумал доктор о твоей сегодняшней выходке!
Карлайон, улыбнувшись, ответил:
– Да, я злоупотребил его хорошим отношением ко мне, и он принялся вспоминать, как снимал меня с церковной колокольни или вытаскивал дробинку из твоей ноги, Джон, в тот раз, когда мы стянули одно из охотничьих ружей отца и я так славно подстрелил тебя – помнишь? Он чуть было не прочел мне такую же суровую нотацию, как и та, которую почти наверняка сегодня от тебя выслушал Ник.
– Нахальный старый плут! – улыбнулся Джон. – Жаль, что он не сделал этого. Но, Нед! Завещание! С ним все в порядке? Его нельзя будет оспорить?
– Полагаю, оно вполне законно. Я, во всяком случае, оспаривать его не намерен.
– Да не ты, конечно! Но ведь Бедлингтон – следующий ближайший родственник Евстасия, и мне пришло в голову, что он может попытаться оспорить завещание под этим предлогом. Поскольку Евстасий сочетался браком…
– Ты кое-что забываешь. По условиям первоначального соглашения, при отсутствии завещания, составленного Евстасием, поместье переходит ко мне. Так что признание завещания незаконным Бедлингтону ничем не поможет.