Тайные сестры
Шрифт:
— Это все?
— Все.
— Меня никто не искал?
— Нет, мэм. Но день еще только начинается.
— Спасибо.
Кристи повесила трубку.
— Если шериф Деннер и ищет меня, то он об этом молчит, — сказала она.
— Полицейские обычно так и делают.
— Преклоняюсь перед твоими юридическими познаниями.
— Преклоняться будешь потом, Рыженькая. Нам надо поторопиться.
С этими словами Кейн снял кастрюлю с плиты и разлил овсянку в две тарелки.
— Ни бифштекса, ни яичницы, ни картошки, ни оладий,
— На такой высоте кровь понадобится тебе для того, чтобы питать кислородом мозг, а не для того, чтобы переваривать полный желудок пищи. Потом сама же меня поблагодаришь.
— Посмотрим.
Кейн поставил перед ней чашку кофе и сел за стол напротив.
Они ели молча. Кристи чувствовала, что трудно сердиться на человека, который сидит перед тобой и мирно ест овсянку. Наконец, покончив со второй тарелкой каши, Кейн встал и быстрыми, привычными движениями стал убирать со стола.
— Нет. Ты готовил, так что убирать буду я, — попросила Кристи, словно ребенок, для которого мытье посуды — интересная игра.
Кейн удивленно вскинул бровь, но лишь сказал:
— Ну что ж, тогда я соберу вещи и заведу машину.
— И долго нам придется лазить по горам?
— Столько, сколько понадобится. Может быть, весь день.
Кристи хотела возразить, что ждет звонка от Джо-Джо, но вспомнила о ее ехидной записке.
«Ну что ж, пусть теперь она поищет меня, побеспокоится. В конце концов не все же мне».
Кристи уже вытирала тарелки, когда услышала, как во дворе затарахтела машина.
Утро было тихим и прохладным. В воздухе чувствовалось приближение зимы. Блузка, свитер и ветровка почти не согревали. От дыхания поднимался пар.
Моки побежал за ней, направляясь к машине, фырчащей, словно огромный зверь. Перед дверью кабины он сел, выжидающе глядя на Кейна.
— Сейчас, парень, — сказал тот, потом открыл дверь, и Моки прыгнул внутрь.
— Тебе тепло? — Кейн глядел на Кристи.
— Более или менее.
— Если замерзнешь, то в углу есть еще байковая рубашка, можешь надеть ее как куртку. — Он слегка улыбнулся. — Если она тебе велика, мы можем постирать ее, чтобы она села.
— Обещания, обещания…
Он рассмеялся:
— Рад видеть, что к тебе снова вернулось хорошее настроение.
Кейн положил рядом с собакой туго набитый кожаный рюкзак и захлопнул дверцу. На нем были легкий вязаный жилет, байковая рубашка и уже знакомые джинсы и ботинки. Ковбойскую шляпу сменила черная вязаная шапка. Такую же шапку он протянул Кристи.
— В горах обычно бывает ветрено. Если будешь держать голову в тепле…
— …то и все тело будет в тепле, — закончила она за него. — Лучше сразу потеплее одеться, чем потом согреваться. Я угадала?
— А твоя мама воспитала неглупую дочку.
— Моя мама моим воспитанием не занималась. Впрочем, спасибо за шапку. В детстве я вечно простуживала уши.
Машина тронулась. Рассвет лишь слегка позолотил вершины гор Сан-Хуан. На востоке небо бледнело, и звезды начинали гаснуть.
Дорога была пустынна. Кейн настроил приемник на местное радио, которое передавало шестичасовой блок новостей. Цены на скот, ремонт дороги, драка в баре, уровень снега в горах.
— Никаких тел, найденных в овраге у дороги, — вздохнул Кейн. — Никаких странных исчезновений. Никаких воров, пойманных в доме Хаттона. Как, впрочем, и непойманных.
Кристи искоса посмотрела на него.
— Одно из двух: или Джонни удалось уйти, или труп еще не обнаружили, — сделал вывод Кейн.
— Погоди, день еще только начинается, — вспомнила Кристи слова гостиничного служащего.
Прогноз погоды был серьезнее новостей. Резкие северные ветры, в горах возможно движение снежных масс.
Кейн выключил радио, когда оно стало вещать о ценах на продукты.
— Мы высоко заберемся? — спросила Кристи.
— То, что мы ищем, никогда не встречается выше, чем на высоте в восемьдесят тысяч футов.
— А что мы ищем?
— Скорее всего разрушенный дом и могилу.
— Отлично! С тобой не соскучишься.
Машина шла на большой скорости. Сквозь щели в кабину проникал холод.
Кристи плотнее закуталась в ветровку. Вдруг в ее ухо ткнулся холодный нос. От неожиданности она даже подскочила.
— Это всего лишь Моки соскучился по ласке, — засмеялся Кейн.
Пробравшись вперед с заднего сиденья, Моки примостился между Кристи и Кейном. Кристи потрепала лохматую шею собаки.
— Что значит «Моки»? — спросила она.
— Так здешнее население называло анасазей задолго до того, как здесь появились столичные профессора.
Пыльная дорога сменилась широким шоссе. Кристи кинула быстрый взгляд на Кейна.
— Это не то шоссе, по которому мы ехали вчера?
— Ты догадлива.
— Почему ты решил, что я догадалась? Может быть, я узнала дорогу.
— Как правило, городские люди плохо ориентируются дам, где нет указателей на каждом шагу.
Проехав миль пять, Кейн свернул с шоссе на неасфальтированную дорогу, ведущую на белое песчаное плато. По обеим сторонам дороги тянулись заросли кустарников.
— А где мы сейчас едем, узнаешь? — Кейн, похоже, экзаменовал ее.
— Мы приближаемся к южной границе ранчо Хаттона.
— Черт побери! Хоть ты и стала городской, но прекрасно ориентируешься.
— Я неплохо изучила Ксанаду, — призналась Кристи.
— Отлично. Скажешь мне, если мы нарушим границу ранчо. На этот раз я не собираюсь вторгаться в его владения. Хватит с нас вчерашнего.
— Я думала, он обнес свои земли забором.
— Он пытался это сделать, — сухо проговорил Кейн. — Но с южной стороны, где плато изрезано множеством ущелий, это не так-то просто.