Тайные шефы
Шрифт:
— Милая ты наша, по цирку соскучилась… — наклонилась над лисой уборщица.
— Надо её к Пермяковым отвести, — решил вахтёр, — ищут небось.
— Не надо! — выкрикнул я. — Она не от них убежала, а с киностудии. Сейчас Аделька в новом фильме снимается!
Я очень хорошо сделал, что назвал лису по имени. Все сразу убедились, что я их не обманываю, и вручили мне поводок и лису. О такой
Октябрята и Степан Григорьевич прятались от дождя всё в той же телефонной будке. И как они только там поместились! Даже дверца не закрывалась. Увидев меня, октябрята выскочили из будки, и мы все вместе, мокрые, но ужасно довольные, поспешили к проходной киностудии. По дороге я рассказал, как мне отдали в цирке лису.
— А Павлик всё ещё её ищет… — вздохнула Оля.
Мы передали лису администратору съёмочной группы, который ждал нас у проходной. Он тут же позвонил Нине Петровне, что с лисой всё в порядке.
Мы пошли обратно к тому месту, откуда Павлик убежал за лисой. Вдруг он вернулся и ждёт нас там? Но у телефонной будки никого не было.
— Поедем домой. Может быть, Павлик дома, — сказал Степан Григорьевич, — может, он уже сам нас ждёт.
Это предположение подбодрило ребят, и мы поехали домой. Гоша пошёл к Степану Григорьевичу за своим Кубариком, а мы с октябрятами побежали узнать, пришёл ли Павлик. Около дверей его квартиры я сказал:
— Ребята, я зайду один, а то наше появление может показаться подозрительным, если Павлика нет дома.
Октябрята спустились вниз.
— А, это ты, — узнал меня отец Павлика, — а твоего соученика нет дома. Носится где-то. Скажи, у тебя есть режим дня? Ты его выполняешь?
— Придерживаюсь, — пробормотал я. Мне было совсем не до праздных разговоров.
— Послушай, Пётр… — Сергей Никодимович привлёк меня к себе за пуговицу пальто и доверительно сказал: — Повлиял бы ты на моего оболтуса. Ужасно безалаберным стал! Раньше пятнышко где увидит, сейчас же сотрёт, а теперь… Вон посмотри, что после себя на столе оставил. И пахнет как-то неприятно. И что он только тут делает?!
Я посмотрел на письменный стол Сергея Никодимовича и еле сдержал улыбку. На середине стола валялся раскрытый портфель Павлика, а из него, извиваясь по всему столу, вылезала та самая копчёная верёвка, которой Павлик собирался заманить в ветлечебницу пса Буяна.
— Вот ты даже хмуришься, — заметил Сергей Никодимович.
— Он убрал бы всё, — сказал я, — просто не успел. У него сегодня ответственное поручение.
— По части шефства? — спросил Сергей Никодимович.
Я кивнул головой (в конце концов, это так и есть) и поспешил распрощаться. Октябрята даже не стали спрашивать меня, дома ли Павлик. И так всё было ясно.
На улице дул сильный ветер. Кругом под ногами белели лужи, а по тёмно-серому небу медленно ползли большие, тяжёлые тучи.
— Сейчас дождь пойдёт, Павлик весь промокнет. На нём одна курточка, — подумала вслух Олечка.
— Она непромокаемая, — постарался я успокоить Олечку.
— Искать его нужно, — решительно заявил Вадик, — он ведь не знает, что мы нашли лису.
— Нужно, нужно! — зашумели октябрята.
А Светка смущённо сказала:
— Меня не пустят, уже поздно.
— И меня не пустят. Меня, наверное, уже сейчас ругают, — сказал подошедший со своим Кубариком Гоша и обратился ко мне: — Тебя Степан Григорьевич зайти просил, он за Павлика волнуется.
— Идите все домой и будьте спокойны: Павлик наверняка скоро придёт. Вон какая погода, — сказал я октябрятам и побежал к Степану Григорьевичу…
— Павлика нет. Что же делать?
— Подождём немного, — сказал Степан Григорьевич. — Если не придёт до десяти, обратимся в милицию.
Я попросил Степана Григорьевича разрешить мне погулять с Арсом, пока не хлынул дождик, и вышел с ним во двор. Во дворе было неуютно, и мы пошли в парк. Обошли несколько дорожек и оказались за кинотеатром, возле нашего шалаша. Вдруг Арс насторожился. Из шалаша слышалось чьё-то всхлипывание.
— Арс, за мной! — приказал я металлическим голосом, и мы бросились к шалашу.
На ветках, которые мы с ребятами натаскали, чтобы удобнее было сидеть, лежал Павлик и ревел, как самая настоящая девчонка. Арс узнал его и принялся лизать в лицо.
— Всё пропало, — глотая слёзы, сказал мне Павлик, — я ни за что больше не вернусь домой…
— Успокойся, — сказал я, — лиса нашлась, а о том, что она убегала, Нина Петровна не знает.
— Где нашлась? — перестав плакать, спросил Павлик.
— В цирке. Она, когда выскочила из машины, туда побежала. По старой памяти.
— Какой же я дурак! Осёл! — начал ругать Павлик сам себя. — Не догадался, что цирк близко. Ведь ей, кроме цирка, бежать больше некуда.
— Мы бы тоже не догадались. Это Степан Григорьевич… — признался я. — Пошли! Твой отец уже интересовался, где ты пропадаешь.
Павлик поднялся с веток и сказал:
— Знаешь, Петька, после того, что произошло, я больше не могу быть тайным шефом.
Я хорошо понимал состояние Павлика, но всё же спросил его:
— Почему?
— Потому что тайный шеф должен быть находчивым и ловким, а не таким растяпой, как я.
— Какой же ты растяпа, если у вас произошла авария. — Это же ЧП. Вон ты даже поцарапанный. Лоб себе рассадил.
— Никакой аварии у нас не было. Затормозил шофёр резко, вот и всё, — отмахнулся он и, посмотрев на меня так, как смотрят на своих родителей провинившиеся дети, просительно сказал: — Поклянись, что ты никому меня не выдашь.
— А что такое? — насторожился я.
— Поклянись, тогда скажу, — упрямо повторил он.