Тайные слуги. Подводные диверсанты
Шрифт:
Однако маршал упомянул о полученном предупреждении в разговоре с одним японским полковником. Полковник, чтобы успокоить Чжана, выразил готовность ехать с ним в одном купе до самого Мукдена.
4 июня генерал У Сю–чен получил извещение, в котором ему предлагалось через два дня встречать маршала Чжан Цзо–лина на станции в двенадцати километрах южнее Мукдена. У считал, что вернувшись в Маньчжурию, маршал исполнил его просьбу. Чжан в свою очередь был благодарен за любезную встречу.
— Как хорошо, что ты приехал, Сю–чен, — сказал он.
— Я счастлив видеть старого друга после такой
Они долго обменивались любезностями и дружескими приветствиями.
В присутствии японского полковника, который выполнил свое обещание и ехал с Чжаном в одном купе, маршал и генерал беседовали только на общие темы. Чжан уже раскаивался, что принял предложение полковника.
Конечно, до Свайнхарта дошел один из бесчисленных слухов, которыми всегда полон Токио. Через десять минут поезд прибудет в Мукден и все страхи останутся позади.
— Маршал Чжан, — сказал японский полковник, — вы извините меня, если я ненадолго оставлю вас. Мне нужно взять фуражку и саблю в соседнем купе.
— Пожалуйста, — ответил Чжан.
Когда полковник вышел, маршал обратился к своему другу:
— Рассказывай скорее, как дела.
— Плохо! Плохо! — ответил У. — Японцы становятся все сильнее. Если мы не присоединимся к гоминьдану, они будут управлять нами. Благодарю бога, что вы вернулись, мой…
У не договорил: вагон, в котором они сидели, проезжал в этот момент под мостом. Неожиданно взрыв огромной силы приподнял вагон над рельсами, а рухнувший в ту же секунду мост раздавил его, как спичечный коробок.
Когда обломки были разобраны, оказалось, что У и семнадцать солдат из охраны Чжана мертвы. Чжан был тяжело ранен и умер несколько часов спустя, не приходя в сознание.
Доихара выполнил свое обещание.
Среди «уцелевших» оказался японский полковник, который ушел не в соседнее купе, а в конец поезда, где он совершенно не пострадал.
Устранение маршала Чжана и генерала У не привело, однако, к результатам, на какие рассчитывали японцы.
На место Чжана выдвинулся неизвестный генерал. С храбростью неосведомленного человека он отказался отступить перед растущим давлением японцев и все более настойчиво призывал свой народ следовать идеалам национализма [43] .
В течение следующих трех лет Доихара и его банды устраивали заговоры, убивали, провоцировали восстания, насаждали употребление наркотиков и разврат. Но все это не привело к желаемой цели.
43
Преемником Чжан Цзо–лина стал его сын Чжан Сюэ–лян. — Прим. ред.
Наконец, японское правительство пришло к выводу, что сможет добиться нужных ему результатов только непосредственным применением силы. В сентябре 1931 года оно озадачило весь мир, захватив полностью Маньчжурию и представив это всего лишь как маньчжурский инцидент. 19 сентября 1931 года японцы захватили Мукден. 5 февраля 1932 года пал Харбин, и спустя несколько дней японцы объявили о «независимости» Маньчжурии.
К несчастью для Японии, ее действия
44
Захват Маньчжурии был осуществлен японцами при попустительстве западных держав, рассчитывавших спровоцировать войну между Японией и Советским Союзом.
Правительство гоминьдановцев по отношению к японской агрессии в Маньчжурии заняло капитулянтскую позицию. Чжан Сюэ–лян приказал своим войскам не оказывать сопротивления японской армии. И только по призыву компартии в Маньчжурии началось широкое партизанское движение. — Прим. ред.
Доихара искал способа добиться этого и нашел только одну возможность.
Суть его решения заключалась в том, что японцы должны учредить в Маньчжурии марионеточное государство, во главе которого (дабы придать ему подобие независимости) поставить не кого иного, как несчастного, робкого, слабого молодого человека, последнего императора Китая — Генри Пу И.
Но и здесь возникли трудности!
Недалекий, безвольный Генри Пу И решительно отказался сесть на маньчжурский трон. Других кандидатов не было.
Однажды вечером, расхаживая по комнате, Доихара обдумывал создавшееся положение. Даже угрозы не действовали на Генри Пу И, и он не соглашался принять довольно лестное для него предложение. Доихара, не зная, что предпринять, оказался в весьма затруднительном положении.
Стук в дверь прервал его размышления.
— Войдите! — сердито сказал Доихара, остановился и посмотрел на дверь.
Вошел слуга, явно напуганный, глаза его смотрели вниз.
— Ну, что там? — с раздражением спросил полковник.
— Там внизу незнакомец, господин, — ответил слуга. — Вот уже два часа, как он добивается встречи с вами. Мы говорили ему, что это невозможно, но он настаивает.
— Как его зовут?
— Он не назвался, господин.
— Что он из себя представляет?
— Странный человек, господин, маньчжурец.
— В этом нет ничего странного. Ведь их тридцать миллионов, маньчжурцев.
— Но его голос, господин. Он говорит, как благородный человек, но у него высокий голос, словно он евнух.
— В этом тоже ничего не может быть странного. Он вооружен?
— Нет, господин, он оставил свой пистолет и кинжал на столе.
— Намекнул ли он о том, чего хочет?
— Нет, господин.
Заинтересованный Доихара подумал: «Чего бы этот парень не хотел, его визит отвлечет меня хоть на несколько минут от упрямства Генри Пу И».
— Я приму его, — сказал он. — Пусть войдет.
Когда слуга ушел, Доихара вынул из ножен саблю и положил ее на стол. Сам встал так, чтобы стол находился между ним и дверью. Доихара знал, что у него много врагов. Поэтому не мешало подготовиться. Пистолет он не любил и стрелял неважно, зато владел саблей, как никто другой.