Тайные страсти
Шрифт:
Среди нежных зеленых листочков, как первые предвестники весны, виднелись соцветия из бледно-розовых лепестков. Рукой в перчатке Марселла рассеянно дотронулась до хрупких цветков, однако мысли ее блуждали совсем в других сферах.
Размышляя о своем несчастливом браке, расстроенная Марселла готова была разразиться рыданиями. Ей с трудом удалось побороть эту слабость, отбросив ее как проявление трусости. Вместо того, чтобы проливать слезы, решила Марселла, нужно возобновить знакомство с друзьями брата и постараться побольше узнать о его судьбе.
Эти молодые щеголи, несомненно, находились среди
Впрочем, эти неприятности были небольшой платой за то, чтобы в этот вечер избежать общества Гарета. Даже в заполненном танцующими бальном зале Марселла постоянно ощущала присутствие мужа, словно сама стала лесным зверьком, чуявшим приближение знакомого хищника.
Подобную настороженность Марселла заметила и у других гостей. При приближении Гарета некоторые женщины буквально шарахались в сторону, в то время как другие — вроде леди Бейнбридж — проявляли к нему жгучий интерес, и это странным образом раздражало Марселлу. Что касается мужчин, то они выказывали Гарету или враждебность, или раболепие, но старались держаться от него подальше.
Впрочем, собственное положение Марселлы было еще более сложным. Разве могла она совершенно не обращать внимания на того, с кем уже не раз — как, например, сегодня утром, — оказывалась в интимной обстановке?
Марселла понимала, что тоже виновата в случившемся, потому что, почувствовав свое кратковременное преимущество, преднамеренно использовала это обстоятельство. Было нечто возбуждающее в осознании того, что она может вызвать столь мощный отклик в физическом состоянии мужа, зная, тем более, насколько проигрывает в прочих взаимоотношениях с ним. Лишь позднее, уединившись в своей комнате, Марселла, наконец, поняла, что гнев Гарета в значительной степени объяснялся его замешательством, вызванным потерей контроля над самим собой.
— Итак, милорд, — решила она нарушить затянувшееся молчание. — Понравилось ли вам первое знакомство со светским гостеприимством?
— Вовсе нет.
Услышав столь прямолинейное признание, Марселла удивленно взглянула на мужа. В каких бы странных отношениях они ни находились с Гаретом, однако она не могла не восхищаться его отказом следовать светским условностям и лгать. Это особенно впечатляло, учитывая ее собственное нежелание признаваться в своих сомнениях.
— Жаль, что вы не получили удовольствия от этого приема и бала, — сказала Марселла, отбросив неприятные мысли. — Очевидно, вы привыкли к другому обществу. Если бы я могла чем-то помочь…
— Да, вы могли бы помочь, — ответил Гарет, и в его голосе Марселла уловила так хорошо знакомые ей холодные стальные нотки. — Видите ли, боюсь, некоторые обстоятельства заставили меня передумать относительно того, о чем мы беседовали за завтраком.
— Вот как? — отозвалась Марселла и, чтобы скрыть замешательство, сорвала один из бледных цветков.
— Если припоминаете, я разрешил вам иметь любовников, разумеется, при условии соблюдения приличий. Однако теперь понял, что не смогу спокойно относиться к тому, что вы будете одаривать своими прелестями других мужчин.
— Это действительно так, милорд? — как можно спокойнее спросила Марселла, в то время как в ее душе смешались боль и обида.
Господи, она никогда и не стремилась раздаривать свои милости направо и налево, а получалось, будто Гарет просто-непросто уступил столь непристойному требованию. Как смел он так легко распоряжаться ее чувствами, словно она — всего лишь женщина легкого поведения, взятая им на одну ночь?!
Марселла продолжала бездумно мять стебелек цветка, пока острый шип не пронзил тонкую лайковую кожу. Вскрикнув, она стянула перчатку, посмотрела на пятнышко крови на ладони, потом обратила на мужа негодующий взор.
— Будьте уверены, кратковременный опыт в качестве вашей жены отнюдь не способствовал улучшению моего мнения о мужчинах в целом… и о вас, милорд, в частности. Я пришла к выводу, что лучше вообще не иметь дела с представителями сильного пола.
— В таком случае, мадам, я должен попытаться доказать ошибочность вашей теории, — ответил Гарет, сжимая в своих пальцах ее обнаженную руку.
По телу Марселлы волной пробежал трепет пробуждающейся страсти. Она уронила перчатку на землю и, даже не заметив этого, невольно шагнула ближе к Гарету.
Теперь их разделяли всего несколько дюймов, и Марселла чувствовала тепло его дыхания. Зеленые глаза Гарета в тени казались черными, а волосы в лунном свете приобрели странный серебристый оттенок. Да, в темноте парка граф Вольф, как настоящий волк, находился в своей стихии, став воплощением неукротимой мужской силы, обладать которой, наверняка, втайне мечтал даже самый робкий и мягкий из мужчин.
Вспыхнув, Марселла отвела глаза, не в силах отогнать воспоминания о терзавших воображение подробностях их утренней встречи и сцены в спальне Гарета. Неожиданно Гарет поднял руку Марселлы, которую все еще держал в своей, и прижал к губам, слегка коснувшись ее ладони.
«Проклятье», — слабо запротестовал внутренний голос Марселлы, в то время как она изо всех сил старалась сохранить внешне невозмутимый вид.
Но как можно было оставаться спокойной, ощущая влажную теплоту его языка, ласково коснувшегося крохотной ранки на ее нежной коже?! Это чувственное прикосновение вызвало вдруг у Марселлы горячую волну наслаждения, затопившую ее целиком и полностью, словно жадные губы Гарета в этот момент блуждали по всему телу.
Марселла закрыла глаза и едва не застонала, понимая, что нужно немедленно выдернуть руку и бежать в спасительное многолюдье ярко освещенного бального зала. Однако мысль отказывалась переходить в действие. К тому же ноги Марселлы дрожали и подкашивались, поэтому бегство было практически невозможным.