Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
Мне выпала редкая удача видеть, как некоторые из этих подвижников Кхампа — высокого роста, в живописных маленьких юбочках из простой ткани респа, с заплетенными в косу волосами до пят — плясали под звездами на вершине нашего мира и затем погружались в состояние глубокой медитации. Так и заставало их восходящее солнце — сидящими в позе Будды: оцепенело выпрямившись, со скрещенными ногами, опущенными долу глазами, точно каменные изваяния.
Это было незабываемое зрелище.
В начале этой главы я упоминала о демонах-охотниках за «дыханием жизни». В Тибете о них можно услышать очень много.
По тибетским верованиям, некоторые из этих дьявольских
Ограничиваются ли они этой пассивной ролью? Не добывают ли «последнее дыхание» насильственно, раньше рокового смертного часа? Никто этого не знает, и никто не может с уверенностью распознать тех, кто занимается этим ремеслом. Сами «разносчики дыхания» обычно и не подозревают, какие дела они совершают в бессознательном состоянии со своим «двойником».
Одно известное содружество пожирателей дыхания — вернее, пожирательниц, так как речь идет о демонах-дамах — поселилось в историческом монастыре Самье на берегу Брамапутры, на юге Лхасы. Мы посетили их логово на обратном пути из Лхасы. Путешествие туда само по себе полно впечатлений и прекрасно настраивает ум на восприятие фантастических рассказов.
Под самой Лхасой на левом берегу Иеру Цзангпо (Брамапутры) раскинулась Сахара в миниатюре. Белые дюны беспрерывно наступают на страну и отвоевывают все новые и новые территории. Преодолев преграду, создаваемую на их пути цепью гор, пески добрались до долины Кйи Чу, и их тонкая пыль уже начинает скапливаться вдоль оград Норбулинга — загородного дворца Далай-ламы.
За пределами живописного монастыря Дорджи-Таг путник попадает в настоящую пустыню. Сперва еще виднеются вдали несколько сиротливо прижавшихся к подножию гор одиноких ферм с полями, почти совсем погребенными под песками. Затем всякие признаки жилья и посевов исчезают. Насколько хватает глаз, расстилаются волнистые ослепительно-белые песчаные просторы. Глубокое, без единого облачка синее небо, пылающее солнце, слепящий отраженный свет — все создавало иллюзию, будто я снова в Джериде. Но если ландшафт напоминал африканскую пустыню, «вкус» воздуха был совсем иным: это был все тот же воздух великого Тибета, но такой легкий, какой бывает только на высоте трех тысяч метров над уровнем моря.
Об этом крае ходят по стране бесчисленные легенды, от самых древних до сложенных в наши дни. Во многих местах демонстрируют следы когда-то совершенных здесь чудес. Одним из самых замечательных памятников считается здесь гигантский утес, одиноко вознесенный из русла речного потока. Рассказывают, будто несколько веков тому назад этот колосс улетел из Индии и направился по воздуху в Тибет. О цели его оригинального путешествия история умалчивает. Может быть, каменного великана поразила безмятежная красота широкой долины, синяя река, лазоревое небо? Не остановился ли он, восхищенный, погрузив в речной поток свое богатырское тело? Как бы там ни было, его странствиям пришел конец, и с тех пор он стоит одинокий, замерев в экстазе бессмертного восторга, и бурный поток омывает его исполинское подножие.
Мы приехали в Самье вечером.
Ландшафт был более или менее однообразен — скорбный и таинственный,
В пустыне Гоби тоже на всем лежит печать бессильного отчаяния обреченных на неотвратимую гибель существ, и мне был знаком молящий о помощи взгляд жалких цветочков с венчиком, наполненным смертоносной пылью. Но в окрестностях Самье чудится, будто непосредственное воздействие природы усугубляется влиянием неведомых оккультных сил, и к вызываемому унылым пейзажем тоскливому чувству примешивается смутная тревога, почти ужас.
Самье — почти наполовину поглощенный пустыней оазис — будто погружен в старчески-бесстрастные воспоминания о былом величии или в состоянии высшей степени отрешенности от всего мирского невозмутимо взирает, как вздымаются вокруг грозящие захлестнуть его роковые волны. Песок окутал окаймляющие монастырь высокие горы уже почти до самых вершин, точно саваном. К монастырскому порогу подступают все новые дюны. Унылые верхушки деревьев бывшей здесь когда-то подъездной аллеи едва пробиваются из затопившего их песчаного моря.
Монастырь обнесен выбеленной известью стеной. Выше по склону лепятся на одинаковом расстоянии друг от друга многие тысячи миниатюрных шертен. Еще выше за ними щетинятся шпили других, белых или зеленых шертен, и среди них блестят позолоченные кровли нескольких храмов.
На закате все выглядит восхитительным и странным. Все кажется призрачным. Затерянный среди этой мертвой пустыни гомпа красуется словно сказочный город, созданный мановением жезла чародея.
Действительно, Самье создан волшебником и, если верить легенде, монастырь был построен чудесным образом.
Самье — одно из самых знаменитых исторических мест Тибета. Именно здесь к началу восьмого века был сооружен первый буддийский монастырь Страны снегов (существует поверье, что пришедшие из Индии монахи-буддисты основали в Тибете монастырь в самом начале нашей эры, но предание это ничем не подтверждается).
Тибетские летописи рассказывают, как демоны воспротивились постройке монастыря и каждую ночь разрушали все, что каменщики успевали сделать за день. Прославленный маг Падмасамбхава не только положил конец тем зловредным козням, но превратил демонов в своих покорных рабов. Демоны были вынуждены сами закончить за несколько дней сооружение монастыря.
Может быть, эта легенда — просто переложение на язык сказки действительных фактов. В образе демонов выведены члены секты древней религии Тибета, ожесточенно сопротивлявшейся возведению монастыря. Это были бон-по — именно против них Падмасамбхава боролся в течение всего своего пребывания в Тибете. Нельзя сказать, что он одержал над ними верх — вернее, они заключили полюбовное соглашение.
Самье очень долго служил резиденцией для могущественных лам. Основание секты «Желтых шапок» и господствующее положение ее членов как представителей официального духовенства постепенно снизили значение монастыря. Между тем другие общины ламаистов, принадлежащие, как и Самье, к секте «Красных шапок», оказались более стойкими в борьбе со своими противниками. Следовательно, полный упадок знаменитого «монастыря Падмасамбхавы» был вызван еще и другими причинами. На некоторые из них проливает свет история, но многие склонны объяснять разорение гомпа Самье и непреодолимое наступление на него пустыни действиями оккультных сил. Во всяком случае, в настоящее время Самье почти совсем заброшен, и всех рассеянных по его огромной территории монахов едва ли наберется человек тридцать.