Тайные учения Тибета (сборник)
Шрифт:
Тилопа отправляется на розыски неведомой старухи. После долгих утомительных скитаний он встречает ее как-то ночью в пустынном лесу (некоторые утверждают — на кладбище). «Ее красные глаза горели во мраке, как раскаленные угли».
Следует понимать, что злая старуха была Дакини. Эти волшебницы играют в тибетском ламаизме очень важную роль: они приобщают к своему учению своих почитателей или колдунов, принуждают их к этому своими чарами. Их часто именуют словом «мать». Обычно Дакини являются в образе пожилой женщины, и их узнают по зеленым или красным глазам.
Во время состоявшегося разговора в лесу старуха дала Тилопа совет отправиться
В качестве пропуска старуха снабдила его магической формулой. Он должен был повторять ее беспрерывно, сосредоточив на ней все помыслы, глухой и слепой ко всему окружающему, и не произносить ни слова.
Некоторые люди совершенно уверены в реальности фантастического путешествия Тилопа. Другие, лучше знакомые с капризами восприятия и ощущения, сопровождающими определенные экстатические состояния, полагают, что речь здесь идет о психических явлениях. Третьи считают описание приключений Тилопа простой аллегорией.
Во всяком случае, как повествует легенда, в соответствии с предсказаниями старой феи, Тилопа атаковали на пути устрашающие или соблазнительные видения. Он взбирался на головокружительную крутизну, преодолевал бурлящие стремнины, замерзал среди снегов, в знойных песчаных пустынях его палило солнце, — но ни на мгновение не отвлекался он мыслью от спасительной магической формулы.
Наконец он добрел до подступов к замку Дакини. Его раскаленные добела бронзовые стены дышали жаром и разливали ослепительный свет. Исполинские чудовища-самки широко раскрывали, готовые его проглотить, огромные пасти. Ему преграждали дорогу деревья с острыми ножами и саблями на концах ветвей. Несмотря на все препятствия, Тилопа все-таки вошел в зачарованный дворец. Многочисленные роскошные покои переплетались в непроходимый лабиринт. Тилопа прошел через него и очутился у двери в апартаменты королевы.
Там на троне восседала королева божественной красоты, вся увешанная чудесными драгоценностями. Когда доблестный путник перешагнул порог ее покоя, королева милостиво ему улыбнулась.
Но, равнодушный к ее прелестям, Тилопа, все время повторяя магическое заклинание, взошел по ступеням трона, сорвал сверкающие украшения феи, растоптал гирлянды цветов, разодрал золотую парчу одежд и изнасиловал ее, обнаженную, на разгромленном троне.
Покорение феи Дакини насилием или средствами магии — постоянная тема в мистической литературе ламаистов. Это аллегория, означающая овладение истиной и определенный метод духовного развития.
Тилопа передал свое учение Нарота (тибетцы переделали его имя в Наропа), а ученик последнего, Марпа, распространил его по всему Тибету. Выдающийся последователь святого Марпа, знаменитый пустынник-поэт Миларепа, в свою очередь посвятил в тайны этого учения своего ученика Тагпо Лхаджи. Линия преемственности не прерывалась и продолжается еще и в наши дни.
В биографии философа Нарота, духовного наследника
История двенадцати больших и двенадцати малых испытаний ученого Нарота слывет среди тибетских мистиков классической, и наставники-ламы любят пересказывать ее в назидание молодым налджорпа.
Привожу эту историю в общих чертах, чтобы дать о ней представление читателю.
Нарота родился во втором столетии в Кашмире. Он был сыном брамина, слыл очень ученым вообще и знатоком магии в частности. Нарота исполнял обязанности жреца дворцового храма у одного раджи. Однажды раджа оскорбил его, и Нарота решил отомстить за обиду оккультными средствами.
Он заперся в нежилом уединенном строении и, желая вызвать смерть князя, построил магический круг. Как только он приступил к надлежащим заклинаниям, перед ним явилась фея Дакини и спросила, сумеет ли он направить «дух» умершего в благоприятную сферу или же вернуть этот дух в покинутую оболочку и оживить это мертвое тело. Магу пришлось признать — для этого его знаний недостаточно. Тогда фея стала ему грозно выговаривать: никто не смеет разрушать того, что не в силах восстановить, и объявила — следствием его злобного неразумного поступка будет возрождение в одном из чистилищ. Перепуганный Нарота осведомился, нет ли средств избежать такой ужасной участи. Он получил совет отправиться к Тилопа и упросить мудреца приобщить его к доктрине «Прямого пути», уничтожающей последствия всех поступков, каковы бы они ни были, и обеспечивающей достижение нирваны за одну земную жизнь. Если ему удастся постигнуть смысл тайного учения и усвоить его плоды, он избежит следующего перевоплощения и, следовательно, мучений в чистилище.
Нарота бросил свой киилкхор (магический круг) и поспешил в Бенгалию, где жил Тилопа.
Когда Нарота отправился на поиски Тилопа, этот последний уже пользовался большой популярностью. После своего посвящения (удивительные перипетии которого я рассказала) он сделался одним из отшельников авадхута. Это о них сказано: «Они ничего не любят, ничего не ненавидят, ничего не стыдятся. Им чуждо тщеславие. Они отрешились от всего мирского, разорвав узы семьи, общества, религии». Нарота представлял полную противоположность этому идеалу. Он был правоверным индусом, преисполненным сознания своей исключительности как ученый и как брамин. Встреча таких разных по характеру людей должна была разрешиться ситуацией, на наш взгляд, забавной, но для Нарота она вылилась в мучительную драму.
В первый раз он увидел своего будущего духовного наставника во дворе одного буддийского монастыря. Тилопа, почти совершенно голый, сидел на земле и ел жареную рыбу, складывая возле себя в кучку обглоданные кости. Нарота с брезгливостью чистой касты собрался было обойти его подальше, как вдруг из кухни вышел монах и набросился на старика с упреками за отсутствие жалости к живым созданиям. К тому же старик демонстрировал свое жестокосердие в ограде буддийского монастыря, поедая блюдо, стоившее жизни бедным животным. Монах приказал ему убраться. Тилопа не удостоил его ответом. Он махнул рукой, произнес какую-то мантру — и рыбьи кости снова покрылись мясом и превратились в рыб. Рыбы какое-то мгновение парили в воздухе, а затем исчезли. От «безжалостной» трапезы не осталось и следа, и Тилопа удалился.