Тайные знаки
Шрифт:
Собаки, спавшие на креслах, вдруг выбежали к дверям.
Марго метнулась к себе.
Скрип ключа, кашель. Поскуливание Бонни. Радостное топтание собачьих лап.
— Есть кто-нибудь дома? — хрипло спросил голос Лео, и звук его шагов забрел в кухню, задержался там, а потом приблизился к дверям в комнату Марго. — Можно?
Стук костяшек о дверь был так отчетлив и силен, что дверь чуть-чуть покачнулась.
Лео, в плаще и ботинках, возник в дверном проеме и волна коньячного духа сообщила о него настроении.
— Выпьешь со мной? — спросил Лео и радостно воскликнул. — О! Я вижу ты закончила свою работу! Надо отметить! Непременно!
Что Марго могла сказать? Будущее смутно нарисовалось у нее в мозгу, но она опять зависла между выбором. Сама она сочиняет это будущее, и оно сбывается, или это будущее уже случилось, и сообщает ей о том, каково оно есть. Неизбежно ли оно?
Муж Аурелии плюхнулся на кровать, остановив телезку наискось около себя. Мсье Пулетт дымно закурил и небрежно налил по полной.
Сквозняк колыхнул гардину, и Коша оглянулась на окно. Она и хотела бы уйти, но в молчании Лео таилась какая-то угрожающая решимость, которая мешала проявить волю.
— Давай! — сказал он и первым опустошил свою склянку.
Марго выпила половинку, не особо понимая, что происходит и почему она все-таки не ушла. Как тогда, когда она чуть не попала под «Ролс». Она словно завороженная, словно очарованная злым будущим, давала ему затянуть себя. Будущее смотрело на нее глазами удава, и она не могла отвести взгляд.
Лео опять повторил и только после этого принялся за лимонный кружочек.
Марго взяла шоколадку старалась растянуть на подольше. Она сидела на краешке дивана, мусолила конфету и думала о том, что воля, наверное, проявление какого-то внутреннего органа — печени или почек — потому что с бодуна никакой воли не бывает. А еще воля зависит от погоды.
— Ко мне в редакцию сегодня приходил сам комиссар Легран, — мрачно сказал Лео, выдыхая волну густого дыма.
— Зачем? — спросила Мар.
— Он спрашивал меня опять про мадам Гасион. И еще кое о чем. И это мне не понравилось.
Лео икнул и опять потянулся за рюмкой. Он выпил еще и еще и вдруг оглянулся на Марго красными опухшими глазами.
— А ты почему не пьешь? — спросил он и вытер слезу, вдруг покатившуюся по морщинистой щеке.
— Лео?! Ты что? — испугалась Марго. — Он что, подозревает тебя?
— Подозревает, — кивнул Лео. — Но есть известие похуже! — Лео прикурил вторую сигарету от первой. — Я и вправду убил мадам Гасион.
— Ты? Убил?!
— Сначала комиссар думал, что кто-то подпилил раму арфы, потому что порвать струну почти невозможно.
— Так все-таки мадам Гасион была права! — воскликнула Марго, покрываясь мурашками. — Это арфа убила ее!
— Да нет! —
Лео швырнул Марго замусоленную газету.
— «Арфа подкараулила хозяйку, и отомстила за невнимательное обращение, — начала Коша читать вслух. — Жительница Сиэтла, арфистка мадам Г. несколько дней не появлялась на привычном месте работы, и завсегдатаи… м-м-м… вскрыли дверь…, и наши ее убитой ужасным образом. Очевидно, пожилая арфистка уронила инструмент. Неловкое движение вызвало разрыв струны, которая и захлестнула горло пожилой женщины.» Лео тяжело вздохнул и опять вытер лицо, уже совсем мокрое.
— Но ты написал про Сиэтл, а мы в Париже!
— Это не важно. Легран сказал мне, что в раме была трещина, совсем незаметная маленькая трещина. Червоточинка. И почему-то рама треснула, когда мадам Гасион встала из-за инструмента и хотела подвинуть его. Зачем ей понадобилось двигать его? И почему это произошло именно тогда, когда я об этом н а п и с а л? Почему эта чертова рама н е м о г л а треснуть год назад, или наоборот годом позже?
— Да-а-а… — протянула Марго. — Нелегко чувствовать на себе такой груз. Но с чего ты взял, что в этом твоя вина? Ты думаешь, что если бы ты не написал, ничего не случилось бы?
— Уверен, — кивнул Лео. — Потому что мадам Гасион — не первая жертва. И не последняя! Да что там говорить! Комиссар не поленился и перерыл весь архив «Франс-суар» и сопоставил все мои заметки с хроникой происшествий. Я и не думал! Правда иногда у меня проскальзывали мысли, но… Это так невероятно, что… ты понимаешь! Я не могу ни с кем поговорить об этом, потому что меня сочтут сумасшедшим! Но мне не хочется быть сумасшедшим! И не хочется быть убийцей! Как мне быть, Марго?
— Может, забить? — усмехнулась Мар. — Ты уверен, что сможешь потянуть ношу демиурга? Если верить тебе, то это означает, что все, что бы ты не написал должно в том или ином виде проявиться в реальности? Но не слишком ли много это для одного простого журналиста?!
— Не веришь? — возмутился Лео. — Завтра выйдет заметка о художнике, который рисует картины собственной кровью! Вот посмотришь, чем закончится! Я бы и сам хотел, чтобы ничего такого не было, но…
Лео развел руками и снова хлопнул коньячку.
— Может быть, ты просто медиум? — энергично предположила Марго. — Просто экстрасенс? И чувствуешь события заранее? И сообщаешь о них? То есть никак ты не можешь на них повлиять, а только сообщаешь.
— Ха! — воскликнул Лео. — Это был бы выход, но ведь никак нельзя узнать! Если я не напишу заметку, то то, что я хотел написать не случится! Случится что-то другое!