Тайный агент
Шрифт:
– Андрей Степанович переходите к делу. Вам удалось что-нибудь узнать?
– чуть ли не в один голос взмолились Лёня и Сёма, сгорая от любопытства.
– Да, конечно. Мне пришлось ввести Сашу в глубокий сон и снять барьеры страха. Парень сильно напуган. Похоже, там, где он учился, над ним, или над всеми издевались: били, закрывали где-то, говорит в карцере. За побег или донесение - смерть! Представляете? Ни больше, ни меньше, а смерть, - все слушали, открыв рот от удивления.
– И это в наше время! Страшно напуганный мальчик. Что самое удивительное, их там учили делать взрывчатку. Учили, можно сказать по живому, на них самих же и показывали ошибки, которые нельзя совершать. Представляете!
– Может он в оружейном цеху работал?
– Чёрт знает, хотя не должен. На таком ответственном предприятии? По сути, шестнадцатилетние пацаны - дети. Получается детский труд используют. Нет, тут что-то другое. Я всего не смог узнать. Времени не было, но кое-что узнал. Саша написал маме письмо, в котором просил мать забрать его, так вот письмо понятно дело к матери не дошло, а попало к начальству. Судя по словам Саши, командир у них, да, так и сказал - командир, - повторил Андрей Степанович, увидев удивлённые лица Лёни и Сёмы.
– Так вот, тот самый командир, по словам Саши - сумасшедший, он в обычной жизни, повсюду: в столовой, в спальне устанавливал бомбы -растяжки. Представляете?! Саша на одну из таких растяжек наступил. В результате взрыва ему и оторвало ногу. Там же, у них, его подлечили, затем привезли в Благое и выгрузили на базаре. Говорит, как мешок картошки. Он ползал в грязи, пока цыгане не подобрали. Они же дали костыли. Так он начал попрошайничать. Да, он ещё о каком-то Сером говорил, что тот тоже сбежал и он ему свой паспорт отдал. Остальное вы знаете. Я всё записал, так что можно передавать в полицию. Кому отдать кассету?
– Господи, что в мире творится, - вздохнул Лёня.
– Парня то хоть можно вылечить?
– Да. Организм молодой, должен справиться. Я оказал ему первую помощь. Стёр из памяти некоторые блокировки, убрал страхи, но они могут вернуться. Сашу можно вылечить, но для этого необходимо время и повторение процедур. Мы с проверками ездим по районам, я найду предлог официально забрать парня к себе в клинику. Извините, если вопросов больше нет, мне нужно возвращаться, - Андрей Степанович посмотрел на Сёму.
– Поехали. А ты Лёня с нами?
– Нет, нет. Я остаюсь. Спасибо вам огромное обоим. Кассета пусть хранится пока у тебя, Семён. Я тебе вечером ещё позвоню, - Лёня вышел проводить гостей. Время близилось к вечеру, и он решил пожарить картошку к приходу отца Алексея. Пока жарил всё обдумал, и вечером, звоня другу, уже твёрдо знал, что намерился делать.
– Сём, выслушай и постарайся понять, - Лёня начал издалека, стараясь даже шутить.
– Как сказал один из героев фильма: " Пепел предков стучит мне в голову". А если серьёзно, есть у меня должок к одному человеку, который посему связан с Сашей. Я должен во всём разобраться.... Не отговаривай. ...Да, понимаю я, что дело серьёзное. ... Но мне надо, я не смогу спокойно жить, пока не узнаю правду о Саше, через него возможно я выйду и на убийцу отца, которого по моей вине и отпустили. ... Как они связаны? Не знаю, но чувствую, что связь есть. Помнишь, я тебе про буклеты рассказывал, которые появились в церкви перед смертью отца, так вот - это была реклама ПТУ, где как раз и учился Саша. И почему его паспорт был у парня, который устроился в церковь псаломщиком? Вообщем вопросов много, провидение хочет, чтобы я сделал это. Я еду туда, даже не отговаривай. У них там больница, попробую устроиться и всё разузнать. ... Какая больница? Ты что не помнишь, гипнолог говорил, что ногу после взрыва ему у них же и подлечили. Сам понимаешь, на кухне этого не сделать. Так что какая-никакая, но санчасть у них там точно есть. У меня к тебе просьба, ты в полицию пока ничего не сообщай. Сам знаешь, там все продажные. Может они давно в курсе всего, но бездействуют, потому что куплены. .... Сам мне не звони, я буду звонить, - Сёма, который несколько раз пытался влезть в монолог Лёни, наконец-то, получив доступ, кричал в трубку.
– Ты в своём уме? Хренов, разведчик. Не понимаешь насколько всё серьёзно?!
– Дай мне несколько дней, - и Лёня отключил телефон.
Глава.
Когда-то здание ПТУ, что за городом Лесное и лагерь что в нескольких километрах от него были закрытой школой десантников. В здании велась теоретическая подготовка, в лагере- практическая. Лагерь, окружённый со всех сторон сначала лесом, а потом болотом, был незаметен и имел лишь один подход к себе, а именно от нынешнего училища. Если здание было заметным и о нём знали жители соседних сёл, то о существовании лагеря знали лишь сами курсанты. Потом всё пришло в запустенье. Уже позже само здание этой школы переоборудовали в ПТУ, а казармы лагеря были не у дел до поры, пока их не стали использовать люди с криминальным прошлым и совсем не для мирных целей.
Утро десять часов. В кабинете начальника лагеря, шла обычная планёрка, когда в дверь негромко постучали.
– Войдите, - в кабинет развязной походкой вошёл молодой человек невысокого роста, худенький, коротко постриженный. Выражение лица, вошедшего - грубовато нахальное. Взгляд серых глаза был жёстким, колючим, точнее сказать жестоким. Люди с такими глазами не знают чувство жалости.
– А артист! Вернулся, - откинувшись на спинку кресла, начальник - тучный и уже не молодой мужчина с лысиной на голове и маленькими глазками, поприветствовал вошедшего.
Сотрудники заведения, сидящие тут же за столом, человек пять и все мужчины, поздоровались с артистом за руку. Он обошёл их всех, прежде чем плюхнуться на стул рядом. Похоже, артиста здесь хорошо знали, потому как рукопожатия были искренними.
– Рассказывай, с чем пожаловал?
– всё своё внимание начальник нетерпеливо обратил к артисту.
– С уловом, Николай Фёдорович, с уловом. Десять человек, - и артист довольно посмотрел на присутствующих.
– Молодец! Кормилец ты наш! Сам никуда не вляпался, тебя там в международный розыск не объявили?
– Обижаете товарищ начальник. Всё чисто, хотя, я там у них в миру, напакостничал достаточно. Пострадал я товарищ директор, здоровье подорвал, трудясь на благо нашей общей задачи.
– Что так?
– Серый, отыскать которого вы меня и посылали, спрятался в одной деревенской церквушке. Подружился с местным священником. Его там все Сашей почему-то называли. Уходить ни в какую не хотел, плакал, просил оставить в покое. Они вдвоём со священником меня уговаривали. А я как вы знаете, уговорам не поддаюсь.
– И что же ты сделал?
– Пришлось батюшку убить.
– Ты что в своём уме?
– начальник побагровел от злости.
– Приведи ещё нам сюда полицию!
– Да не нервничайте вы так. Сказал же, всё путём. Я что маленький. Серый, от страха как миленький за мной пошёл. Правда, нервы потрепал изрядно, ныл всё время. Одним словом, стало с ним опасно, тем более вы разрешили его кончать, если что не так.
– Распустился ты артист смотрю. Того кончал, этого, - начальник с недовольным видом слушал рассказ.
– А что мне оставалось делать. Он же меня мог сдать.
– Короче?
– Короче, он гад увёртным оказался. Еле с ним справился. Ногой он меня так пнул, что селезёнку оторвал. Она у меня и так вся битая была. ... Сволочь!
– Что дальше то, не тяни, - голос начальника стал раздражительным.
– Кровотечение началось, я чуть было концы не отдал, хорошо какая-то бабка скорую вызвала. Операцию сделали...Докторишка попался... Смех, да и только.
– У тебя, как выход в свет, так целое кино, - вставил один из присутствующих.