Тайный агент
Шрифт:
– Как вы думаете, что явилось причиной такого состояния больного?
– Либо он упал с большой высоты, либо его ударили.
– Сам -то он утверждает, что его побили.
– Я хотел на еду заработать, - парень снова влез в разговор. - Стал играть на губной гармошке возле магазина. Людям нравилось, деньги бросали. Тут какие-то двое выскочили из перехода, все деньги забрали и ...бить начали. Одна женщина заступилась, всё кричала, что полицию вызовет, ну они и разбежались.
– Тебя спрашивали, в разговор встреваешь, - подполковник одёрнул подозреваемого. - Гармошка -то где?
– Вот, - парень достал из кармана, небольшую губную гармошку.
– Мне она от деда досталась. Мать говорила, он на любом инструменте играть мог.
– А как ты в церковь попал?
– Моя деревня - Сосенки, в пятидесяти километрах от Вяземки будет, - парень замолчал.
– Ну и что? Чего замолчал?
– Ушёл я из дома. Я с матерью жил. У неё новый хахаль объявился, он меня и выгнал.
– И что же у вас в деревне нет управы на такого вот ...хахаля.
– Да я сам рад, что ушёл. Устал я. Пьют они.
– А ты значит, такой беленький и пушистенький, у матери- алкашки родился.
Парень ничего не ответил. Лёня сидел и слушал весь разговор. Былая злость на парня постепенно улетучилась. Перед ним сидел худенький, невысокий парнишка, вдобавок, как оказалось, с изломанной, несчастной судьбой, с глазами полными страха. Он совсем не был похож на убийцу
– Дальше то что?
– Пришёл я в Вяземку, поддаться некуда, слышал, что у них батюшка шибко добрый, на ночлег пускает, кормит. Ну я и пошёл.
– Дальше?
– Мы с ним всю ночь проговорили. Он мне предложил остаться в церкви псаломщиком служить или пономарём. Я шибко обрадовался. Потом, уже на следующий день, батюшка меня крестил. Он свой крестик с шеи снял и мне повесил. Сказал, что этот крестик особый и принесёт мне счастье.
– И что ты служил псаломщиком?
– Не успел. Я только два дня в церкви пожил. Однажды ночью мужик какой-то пришёл. Я ушёл спать. Они с батюшкой остались... а когда утром встал, смотрю батюшка на полу лежит, я быстрей к нему, думал, что он упал, а он...не отвечает. Я только потом нож заметил в животе. ...Испугался и убежал.
– Дальше что было?
– Ничего. Пошёл куда глаза глядят. По дороге попутка остановилась, меня до города подвезла...Дальше вы знаете.
– Какая попутка?
– Фура.
– Ой, врёшь парень. Того, кто к священнику пришёл видел?
– Видел, но особо не разглядывал. Ей Богу не вру, - и он перекрестился несколько раз.
– А что в армию не забрали?
– Сказали, что не пригоден. У меня сердце больное.
– Документы где?
– Паспорт, так он в церкви остался.
– Всё, свободен. Отведи его Влад, - начальник обратился к одному из присутствующих сотрудников.
Паренёк горестно посмотрел на Лёню, но ничего не сказал. В груди у Лёни неприятно засвербело, вспомнился рассказ отца Виктора о пареньке принятого отцом в церковь и который чуть ли не дословно передал допрашиваемый. Страх, что по его вине могут посадить не виновного, незаметно вполз в душу. Лёня ещё минуту колебался, но услышав слова подполковника, обращённых к нему: "Вы тоже свободны", - решительно произнёс.
– Извините, как вас по имени отчеству?
– Сергей Борисович.
– Товарищ подполковник, мне кажется, парень говорит правду. Я вспомнил, мне священник, который служил с отцом, рассказывал, что они одного паренька псаломщиком приняли. Всё, что этот парень сейчас рассказывал, то же самое мне и тот священник поведал. Честное слово. Один в один. И его паспорт действительно в церкви. Не врёт он... Отпустите парня.
– Что вы меня уговариваете, Леонид Александрович. Сами только что кулаками размахивали, грозились убить.
– Простите, погорячился. Ошибся я.
– Думаете, мне хочется посадить его. Ошибаетесь. Мне хочется, найти доказательства его невиновности. Очень хочется, потому что я тоже верю парню. И потом, цепочку не срывали с шеи, что обычно делают при воровстве. Застёжка цела, значит, её расстегнули. Но кто расстегнул вопрос? Завтра фоторобот составим и будем думать, что с парнем делать.
– Товарищ подполковник, отпустите.
– Ну, что вы заладили. Разве не хотите найти убийцу вашего отца?
– Хочу, но это точно не он. Сами видите, какой он. Маленький, худенький и потом, глаза.
– Что глаза? Хитрые и скользкие. Прямо не смотрит. Документов нет, может он и есть убийца.
– Документы я вам завтра привезу. Они в церкви остались. Мне тот священник говорил, паспорт у него... Товарищ начальник, ну, отпустите, пожалуйста. Под мою ответственность. Ведь это я на него нажаловался, так бы он гулял себе на свободе. И потом, парень после серьёзной операции; ему нельзя простывать, диета какая-никакая нужна. Жалко парня. Столько настрадался. Я его в больницу к нам положу, если что, на допрос мы приедем.
– Уговорил Леонид Александрович. Если что, пеняйте на себя, - начальник вышел и, пройдя вместе с Лёней к дежурному, велел тому отпустить парня, взяв с него подписку о невыезде. На прощание подполковник сказал парню.
– Его благодари, - он указал на доктора.
– Он за тебя поручился, чуть ли не на коленях умолял тебя отпустить.
Лёня был на седьмом небе от счастья. Ему даже почудилось, что отец с небес, с одобрением посмотрел на него. Вместе с Сашей, так звали больного, они вышли на улицу.
Глава.
– Швы не болят? Я тебя в больницу отвезу, тебе надо ещё полежать. ... Может такси возьмём?
– употребляя слова заботы, Лёня пытался как-то повиниться за своё поведение в полиции.
– Можно и на автобусе, чего деньги тратить, - парень проигнорировал вопрос о швах.
– Ну, как знаешь остановка в принципе рядом.
Они пошли по тротуару. Дул холодный ветер, чувствовалось, что скоро должен пойти снег. Подняв воротники и втянув голову в шеи, молча шли к остановке.
Увидев впереди кафе, Лёня обрадовался. Он с утра ничего не ел, и ещё ему хотелось угостить парня, искупить так, сказать свою горячность.