Тайный агент
Шрифт:
– Я сегодня в город ездила, кое-что купить детям в школу. На базар заглянула, хотела узнать почём у них там овощи. Мои-то в этом году на славу уродились. Посмотрела...Потом прошла на свою остановку, села в автобус...
– Ну, ну Валя, не тяни, дальше то что?
– Никифоровна буквально пожирала соседку взглядом, жадно ловя каждое её слово.
– Поехали, значит мы, вижу парень на костылях ходит, прямо по дороге. Приглянулась, на Сашу похож. Может, ошиблась, - Валя умолкла.
Хозяйка дома, словно не услышала слов "может ошиблась", она, всплеснув руками, вскрикнула: "Сыночек, кровинушка моя! Нашёлся!" Вся, светясь от счастья женщина обняла соседку и радостно запричитала: "Спасибо тебе Валюша, спасибо родная. Век за тебя молиться буду. Нашёлся, сыночек мой родимый! Слава тебе Господи! Говоришь по дороге шёл? Один или с кем-то?
– Да, вроде один.
Из глаз матери лились слёзы, но это были уже слёзы радости. Глава семейства, отец пропавшего мальчика, Васильич, молча, стоял в сторонке и тоже плакал на радостях, стыдливо вытирая слёзы большой крестьянской ладонью.
– А почему на костылях?
– Никифоровна всё расспрашивала и расспрашивала. Её счастье лилось через край, и она всё никак не могла им насытиться.
– Слава тебе Господи! Так почему говоришь на костылях?
– Не знаю.
– Ну, да может подвернул ноженьку-то или что. Куда шёл не знаешь?
– не дождавшись ответа, как бы опомнившись Никифоровна вскрикнула, - Что это мы тут время теряем, - вдруг засуетилась и стала быстро собираться.
Она схватила салфетку и стала складывать туда еду, что была на столе - это прежде всего хлеб, кусок курицы, помидоры.
– Ты что делаешь?
– хозяин дома посмотрел на часы.
– Уже десять вечера.
– Сашеньке нашему, голодный поди. Может из одежды что взять?
– Никифоровна не поняла слов мужа и продолжала собираться.
– Уже ночь на дворе, куда мы теперь. Завтра с утра и поедем, - как ни старался Васильич говорить спокойно у него это не получилось.
До Никифоровны наконец дошло, что муж не хочет ехать за сыном и она в растерянности замерла на месте. В её глазах зажёгся какой-то странный огонь, заметив который, муж быстро встал и достав из ящичка лекарство подбежал к жене.
– Ну, ну, что ты в самом деле. До завтра рукой подать. Выпей Зинаида, - и он протянул жене несколько таблеток и стакан воды.
– Сейчас ночь на дворе, завтра с рассветом и поедем. Ты попей водички и поспи, утро быстрей наступит.
Жена послушно залпом выпила лекарство. Она села на стул, который ей пододвинула соседка. Сделав передышку в несколько секунд, Никифоровна, однако, не оставила своего желания прямо сейчас ехать за сыном. Она переметнулась к соседке, восприняв её участие, как знак согласия, и теперь уже канючила, обращаясь непосредственно к ней.
– Поехали Валюха. Мы с тобой поедем, нам никто и не нужен, чего время тянуть, - женщина жалостливо смотрела на соседку, держа её за руку и время от времени целуя внешнюю часть кисти.
– Поехали родимая. Христом Бога молю.
Валентина в растерянности переминалась с ноги на ногу, не зная, что ответить и стыдливо старалась освободить свою руку, в которую вцепилась Никифоровна.
– Сказали же тебе Зина, завтра с утра и поедем. Вставай, - муж решительно взял жену за локоть и стал её поднимать со стула.
– Я тебя спать провожу. Вставай!
Никифоровна пыталась сопротивляться, но было видно, что лекарство начало действовать. Движения её становились слабыми, заплетающийся язык не слушался её и, чувствуя, что теряет контроль над собой, она послушно оперлась о руку мужа и прошла в соседнюю комнату где находилась кровать. Как только голова её коснулась подушки женщина тотчас уснула. Сосед взглядом позвал Валю выйти из комнаты. Они прошли на кухню.
– Тебе бы Валя сначала всё мне рассказать. Она как что про сына услышит, с ума начинает сходить. Хорошо приступ не случился. Лекарство всегда под рукой держу. Хоть сейчас и уснула, но завтра, проснувшись, всё вспомнит. Дай Бог, чтобы ты не ошиблась.
– Извини Васильич, не подумала.
– Ладно...Говоришь Сашку нашего видела?
– Ей Богу!
– женщина перекрестилась.
– Не слепая же, не могла я ошибиться. . Васильич, но ведь у него одной ноги не было. Неужели ошиблась, Сашенька то ведь здоровым был.
– Ой, Валя, не знаю, что и думать. Отчего тогда, если он жив, домой не едет. Может потому-то, что ноги нет. Думает, что в тягость нам будет, помочь не сможет... Вот дурья башка, - от волнения сосед встал со стула и стал ходить по комнате.
– Мать до сумасшествия довёл.
– Да ладно тебе Васильич, может какая другая причина, почему домой не идёт.
– Какая такая может причина быть, если живой! Нет ему оправданий. Должен понимать, думать о родителях, - нервничая сосед не находил себе места.
– Может к участковому сходить, чтобы завтра с нами поехал. И вообще машину пусть даст, как без неё.
– Верно, Валентина, как я сам упустил. Дурья башка! Ты Валюха иди, я сам к участковому схожу. За Зинку мою не переживай. Она все восемь часов обязательно проспит, это точно. . Но ты сама завтра в шесть, как штык у нас должна быть, - сосед жалостливо посмотрел на Валю.
– Не бойся Васильич, не подведу....
Ранним утром участковый Аркадий Семёнович на своей старой шестёрке подъехал к дому Никифоровны. За ним, следом, на своей "Ниве" подъехал его сын с дружками.
– Это на случай, если Сашку у цыган отбивать придётся, - пояснил участковый на вопросительный взгляд Василича.
– Может и мне своё ружьишко захватить?
– Нет, не имеешь право. На охоту что ли собрался? У меня есть оружие и я при исполнении, мне можно, - в словах участкового слышался упрёк.
Женщины сели на заднее сиденье, Васильич вперёд, рядом с водителем. Как не гнал машину участковый, но доехали до города только к десяти часам утра. Много времени потеряли на переезде, дожидаясь поезда. Никифоровна, накачанная лекарствами всю дорогу, спала. Городской рынок к десяти часам уже гудел как улей. Покупателей было много, под стать продавцам. Крытые павильоны, чередовались палаточными рядами, где торговали и фруктами, и одеждой.
– Вроде рабочий день, а народищу, - удивлённо воскликнул участковый, выходя из машины. Он подробно расспросил Валю, в каком месте она видела Сашу, потому решил вначале пройтись без женщин.