Тайный дневник девушки по вызову

де Жур Бель

– Ох, лучше просто… помолчи. Я не хочу об этом говорить. Я не хочу разговаривать с ней. И с тобой. Меня все это вообще не интересует.

– Но я…

– Прощай!

Пауза. Я попыталась представить себе его лицо, представить, что бы я сама сделала в такой ситуации. Старалась бы выиграть время или приняла бы с достоинством? Надо отдать ему должное, он выбрал последнее.

– Прощай. Удачи тебе. Я буду скучать.

– Спасибо.

Я повесила трубку. И отправилась к компьютеру, чтобы послать этой женщине разъяренное письмо по поводу таинственных номеров на моем телефоне и ее разговоров с П.С. Я чувствовала себя трусихой, прячущейся за электронный почтовый

ящик, но не была уверена, что смогу удержаться и не наорать на нее по телефону. Напечатано, проверено, отправлено. А потом позавтракала, и погрустила немножко, и почувствовала себя дрянью, и даже мысль о том, что ничто из этого не имеет значения, не сумела меня развеселить.

Пятница, 27 февраля

Когда проходит какое-то время, уже бывает трудно вспомнить, как, почему и когда тебе кто-то понравился, и приятно вновь наведаться в эти воспоминания и рассмотреть их – с безопасной дистанции. Вспомнить мальчишку, который однажды облапал меня в общественном бассейне, когда мне было 15 лет. Школьную любовь, которая закончилась из-за отвращения того парня к куннилингусу. А1, чье искусство в манипулировании моим телом было столь же забавным, сколь и пугающим. Первый раз с кем-то, о ком до сих пор думаю с любовью, в кого влюбилась быстро и сильно, и еще тысячу раз с ним после, когда мы были вместе, и последний раз с ним – тоже…

Когда проходит какое-то время, уже бывает трудно вспомнить, как, почему и когда тебе кто-то понравился.

Тех немногих, которых мне всегда было мало. Как они пахли. Каковы были на ощупь, на вкус. И сколько раз я была с Этим Парнем, и как мне хотелось, чтобы он просто заткнулся и трахал меня, потому что никогда и ни с кем я не кончала так – никогда! Те моменты, когда секс ощущался скорее как духовный зов, чем как биологическая потребность. И то, как эти моменты на целые недели давали мне силу жить, моменты, похожие на жемчужины, нанизанные на нить нашей умирающей любви…

Они прекрасны, эти маленькие наброски, силуэты людей, которые приносили мне радость. Помогают скоротать время в поезде и такси.

Суббота, 28 февраля

Урвала немножко свободного времени и провожу его с родителями, перед тем как они уедут в отпуск за границу. Слушаю местные сплетни и вообще причиняю беспокойство и путаюсь под ногами, как и положено старшей дочери.

Например, мамуля в следующем месяце идет на свадьбу. На церемонию бракосочетания, где будут присутствовать две невесты, одетые в белое, которые обменяются кольцами, и будут жить дальше счастливо до конца дней своих. Обе – старые подруги семьи. Уж как мы рады – и сказать нельзя! Если не считать того, что мама не может найти себе спутника для этого события. Ибо общее мнение таково, что ее обычный кавалер, мой отец, пребывает в неподходящем настроении для такого торжества.

Дело не в том, что он не согласен с концепцией лесбиянства (а какой мужчина с ней согласен, по крайней мере – в теории?) или что у него какой-то чудовищный пунктик по поводу святости брака.

На заметку мировым лидерам. Наступила эпоха, когда, например, самая высокооплачиваемая в мире художница может, пьяно спотыкаясь, тащиться по церковному проходу в рваной джинсе и подвязках для того, чтобы аннулировать результаты брачной сделки двадцать четыре часа спустя. При этом преданные друг другу партнеры по жизни не могут назвать друг друга «женой и женой». Похоже, прогнило что-то в Датском королевстве!

Нет, на самом деле это папин чрезмерный энтузиазм по поводу благословенного события привел к тому, что его вычеркнули из списка гостей.

Ибо он настаивает – и абсолютно серьезно –

на том, чтобы нанять стриптиз-шоу на свадебный прием. Мой отец – не из тех людей, которые бросают слова на ветер, и, что еще хуже, его «социальные антенны» славятся своей нечувствительностью. Мы сидели, лениво жуя бейглы, и он рассказывал мне всю историю, какова она была на тот день. Матушка закатывала глаза, будто это был генетически обусловленный рефлекс – а я подозреваю, что так и есть.

– А ты имел в виду мужчин-стриптизеров или женщин? – спросила я, выказывая чуть больший интерес, чем следовало.

– О, дорогая, только не это! – простонала мама.

– Именно стриптизерш! – воскликнул он. – Представляешь, повсюду вокруг обнаженные леди!

Кстати, я еще не упоминала о том, что мой папочка – извращенец, который кого угодно приведет в смущение? Полагаю, это у нас в крови.

– Не уверена, что это подходящая идея для свадьбы, – заметила я. Мама мудро кивнула, качнув залакированным черным каре.

– Ты совершенно права! – она обернулась к отцу. – Вот видишь? Вот видишь?! Никто не считает, что это хорошая идея…

– Да, – подтвердила я. – Никуда не годная! Но вот девичник со стриптизершами – это круто!..

– Не вздумай его поощрять!

И мама принялась метать в меня угрожающие взгляды, пока папуля, ухмыляясь, взвешивал возможные варианты.

Воскресенье, 29 февраля

Вчера мы с мамулей отправились по магазинам. Мы уже много лет не свершали набегов на точки розничной торговли, но, поверьте мне, продавщицы будут пересказывать эту легенду своим детям и детям своих детей. Мы громогласны, мы знаем свое дело, мы вооружены серьезной суммой денег, и нас невозможно остановить, когда мы прокладываем дымящийся путь от обувного отдела до отдела белья.

Ей нравится стиль Палм-Бич (ну а какой матроне в ее возрасте не нравится?). Принты в духе Лили Пулитцер, яркие цвета, шелковые джемперы, белые брючки. Я генетически запрограммирована хотеть того же самого, но попробуйте-ка пожить в грязном городе! Просто невозможно носить шерсть сливочного цвета там, где всегда есть шанс усесться на какой-нибудь шмутц [58] .

Первым делом мы отправились за обувью. Один размер, один вкус. Она обчистила три магазина, вынеся из них все сандалии с ремешками в голубом и зеленом цветах. Я проделала то же самое с вариациями песочного и черного. Сумки, костюмы, аксессуары – все они пали пред мощью нашей ужасающей военной кампании. Она прикупила по меньшей мере три наряда, в которых можно пойти на свадьбу, а также достаточное количество экипировки для отпуска, чтобы одеть в нее целую армию мамочек-клонов. Мне пришлось изо всех сил сдерживать, чтобы она не набрала себе расшитых бусами двоек в цветочных принтах. Она отсоветовала мне покупать винтажные туфельки, заявив, что мои щиколотки в них выглядят «слишком пухлыми».

58

Грязь (идиш).

Такова сила безусловной любви. Только мать может крикнуть своей дочери «Трусы видно!» громовым ревом, сотрясающим фундамент здания и достаточно впечатляющим, чтобы заставить выживших долго вспоминать эту катастрофу.

Она:

– Милая, ты так потрясающе выглядишь в зеленом! Неужели ты это не купишь?

Я:

– Ну, не знаю, по-моему, я в нем чересчур грудастая.

Только мать может крикнуть своей дочери «Трусы видно!» громовым ревом так, чтобы заставить выживших долго вспоминать эту катастрофу.