Тайный дневник Розовой Гвоздики
Шрифт:
— А можете повторить? — с надеждой попросил он.
— Ни за что!
— Не понимаю, зачем так нервничать? — примирительно улыбнулся Ричард. — Хотите, чтобы я ушел…
— Нет! — К сожалению, на этот раз Амели не стала прыгать, а бессильно подняла руки вверх. — Дело вовсе не в этом… Умоляю, не надо перевирать мои слова. Я только хотела, чтобы вы объяснились с мадам Леклерк.
— Не понимаю, зачем мне с ней объясняться? — недоумевал молодой человек.
Раз соблазнительного танца грудей ему больше не покажут, стоит разобраться, при чем тут Полина.
— Как можно быть таким бессердечным?
Взглянув на покрасневшее от гнева лицо Амели, Селвик внезапно все понял.
— Хотите сказать, что у нас с Полиной… Нет, вовсе нет.
— Что значит «вовсе нет»? Вчера в салоне мадам Бонапарт я все видела собственными глазами. Вы по-прежнему отрицаете, что между вами что-то есть?
С минуту Ричард пытался понять, что имеет в виду Амели. Случившееся в кабинете Эдуарда де Балькура заслонило остальные события, а все приемы в Тюильри похожи один на другой. При чем же тут мадам Леклерк?
Ах да, она прижала его к стене и попыталась соблазнить. Уже в который раз… Неужели Амели все видела? Да, судя по ее настроению. Напрашивался вопрос, каким образом мисс Балькур могла стать свидетельницей этой сцены? Они с Полиной ведь не обнимались в центре салона, а отошли подальше от толпы, собравшейся вокруг Бонапарта и мисс Гвен. Раз Амели в этой толпе не было, значит… она за ним следила.
Ричард улыбнулся прямо в хмурое лицо мисс Балькур.
— Видите? Вы не можете отрицать очевидного, — убитым голосом проговорила Амели.
— Отрицать? Зачем отрицать? — пожал плечами Селвик. — Какому мужчине не хочется, чтобы его видели с Полиной Леклерк? Она ведь очень красивая женщина, не находите?
Амели безжизненно кивнула.
— А глаза? — продолжал терзать ее Ричард. — Словно два лесных озера, в которых хочется утонуть.
У мисс Балькур был такой несчастный вид, что молодой лорд решил временно прекратить пытки.
— И полное отсутствие мозгов, — чуть слышно добавил он, заговорщицки подмигнув собеседнице.
От удивления Амели едва не раскрыла рот.
— Полина ничего не знает о Розеттском камне и не читала Гомера, — с деланным равнодушием добавил Селвик.
Совершенно сбитая с толку, Амели устало прислонилась к двери. Спрашивается, зачем вообще она заговорила о мадам Леклерк? Теперь вот все испортила.
— Амели! — тихо позвал Ричард. — Между мной и Полиной ничего нет и никогда не было.
— Ничего, кроме ее платья, — пробормотала мисс Балькур.
Она не рассчитывала, что Селвик расслышит последнюю фразу, но слух у него оказался на редкость острым. Он смеялся так, что гипсовый Брут лишь чудом не слетел с постамента. Смеялись и рот, и нос, и зеленые глаза, в которых появились золотые искорки.
— Вообще-то я искал Бонапарта…
— Он ушел вместе с сестрой, —
— …но страшно рад, что встретил вас, — широко ухмыляясь, закончил Ричард.
— Ума не приложу почему.
— Правда, не понимаете?
— Не с кем поговорить о Гомере? — подначила Амели, стараясь придумать что-нибудь наименее романтичное.
К сожалению, в воображении тут же возникла милая картинка: зима, они с лордом Ричардом сидят у пылающего камина, пьют горячий шоколад и по очереди читают вслух «Одиссею».
Нужно срочно закрыть воображаемую книгу и погасить камин.
— Почти угадали. Я как раз собирался послать вам записку и пригласить завтра взглянуть на мою египетскую коллекцию.
«Мою коллекцию» было сказано тоном школьника, притащившего в класс на редкость толстую жабу. Амели едва не рассмеялась. Но ведь на самом деле это не его коллекция, а Бонапарта, который собрал ее в Египте во время похода с армией революционеров. Ни один добропорядочный англичанин не решился бы хвалиться такой коллекцией, равно как ни одна разумная англичанка не стала бы общаться с лордом Ричардом Селвиком. А зеленые с золотыми искорками глаза здесь вообще ни при чем.
— К сожалению, ничего не выйдет, — церемонно ответила Амели.
Мельком взглянув на лицо мисс Балькур, Селвик сразу понял, что к чему.
— Взглянув на пару экспонатов, вы не станете соучастницей преступления.
Амели сделала вид, что не понимает, о чем речь.
— Только представьте, — продолжал умасливать ее Селвик, — эти статуи, украшения и хрупкие останки человеческого тела существовали за много веков до того, как мир впервые узнал о Бонапарте. Только подумайте, вы прикоснетесь к памятникам культуры, созданным, когда Франция была покрыта лесами, а на месте Лондона стояли первобытные хижины.
Тихий вкрадчивый голос творил чудеса, и Амели показалось, что она слышит шелест песка, видит мужчин в развевающихся белых одеяниях и женщин с прямыми черными волосами, оплакивающих своих братьев и мужей.
— Значит, договорились, завтра в полдень. Само собой, ваши кузина и компаньонка тоже приглашены. Думаю, если мисс Гвен действительно решит написать роман, ей очень понравится футляр для мумий.
— Я еще не согласилась.
— Но ведь вам хочется.
Коварный соблазнитель абсолютно прав. Несмотря на патриотизм, Амели сгорала от желания увидеть высеченные на камне иероглифы и орнаменты, возможно, вдохновлявшие Марка Антония. А футляры для мумий понравятся не только мисс Гвен.
— По-моему, вы чего-то боитесь.
— Да нет, чего мне бояться?
— Древних проклятий или того, что вам понравится моя компания.
Именно этого Амели и боялась, поэтому тут же встала на дыбы:
— Ничего подобного! Во сколько, вы сказали? В полдень?
— Или лучше в два часа. Сейчас экспонаты хранятся в восточном крыле, а завтра мы перевезем их в Лувр. Просто спросите любого часового, и он поведет вас ко мне, — с улыбкой объяснил лорд Ричард, от чего мисс Балькур почему-то стало не по себе.