Тайный крестовый поход
Шрифт:
— Я хотел остановить их, — продолжил Маркос, — но мне пришлось спрятаться. Их было слишком много.
Альтаир мрачно посмотрел на него. Теперь, когда ему стало известно о двуличности Варнавы, он не хотел никому верить.
— Это не твоя вина, — сказал он вслух. — Тамплиеры весьма коварны.
— Говорят, они подчинили темного Оракула в Буффавенто. Похоже, это она помогла найти нас.
Так ли это? Альтаир задумался. Казалось, тамплиеры знали о каждом их шаге. Но возможно в этом виновен вовсе не оракул, а само Сопротивление, в котором состояло множество агентов тамплиеров.
— Любопытная теория, — произнес он, боясь, что Маркос намеренно пытается ввести его в заблуждение. — Но я подозреваю, что их подослал Варнава.
Маркос встрепенулся.
— Варнава? Это невозможно. Варнава, глава сопротивления, был казнен за день до вашего прибытия.
Конечно же. Альтаир выругался. Варнава действительно был предан сопротивлению, но тамплиеры подослали на его место своего человека. Альтаир вспомнил о Джонасе, которого убил по просьбе Варнавы, и понадеялся, что однажды сумеет отплатить ему за это. Джонас не заслуживал смерти.
Альтаир отправился в порт, где держали заложников из сопротивления, проскользнул мимо стражи и отыскал своих союзников в тесной грязной клетке.
— Благодарю, господин, да благословит вас господь, — воскликнул один из них, когда Альтаир открыл клетку, выпуская их. Как и все остальные, его собеседник был искренне благодарен за спасение, и Альтаиру была ненавистна мысль о том, что тамплиеры могли сломать и их. Поэтому он попытался выйти на след Марии…
— Когда вас схватили, с вами была женщина?
— Женщина? Да, Шалим, сын Быка, увел её на цепи. Она сопротивлялась.
Да, подумал Альтаир. Уйти добровольно — совсем не в стиле Марии. Но что за человек сын Быка, Шалим? Примет ли он на себя бразды правления?
Альтаир взобрался по стене крепости Буффавенто, пробрался внутрь и спустился вниз, в темные сырые коридоры замка, где лежали тускло блестевшие в свете факела камни, а сам свет едва разгонял кромешную тьму, где каждый шаг эхом отражался от стен, и слышалось непрерывное капание воды. Неужели тут тамплиеры держат своего знаменитого Оракула? Альтаир надеялся на это. До сих пор он знал только то, что тамплиеры всегда были на шаг впереди. Что бы они не замышляли, он знал, что это ему не понравится. Ему вообще не нравились ни слухи об архиве, ни то, что тамплиеры почти уничтожили Сопротивление. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы остановить тамплиеров. И если для этого надо поохотиться на ведьм, так тому и быть…
Блуждая по коридорам в недрах замка, Альтаир подобрался к коридору, ведущему, как предполагал Альтаир, в подземелья. За его спиной лежали тела двух стражников, с которыми он столкнулся. Ассассин перерезал им глотки и спрятал тела. Так же, как в замке Молоха, он прокладывал путь с помощью способности бесшумно передвигаться и так же бесшумно убивать. Впереди раздались голоса, один из которых Альтаир сразу узнал. Это был Бушар.
Он говорил с кем-то, стоявшим по другую сторону рыжих от ржавчины ворот.
— Так значит, она снова сбежала? — мрачно спросил тамплиер.
Его собеседник носил роскошные одежды из меха.
— Только что она была связана, и вот её уже нет…
— Не держи меня за идиота, Шалим. Всем известно, что женщины — твоя слабость. Ты забыл об осторожности, и она сбежала.
— Я найду её, грандмастер. Клянусь.
Значит вот он, Шалим. Альтаир внимательно посмотрел на него, слегка удивленный. Ничто в нем — ни одежда, ни телосложение, ни внешность — не напоминало о его отце, Молохе.
— Сделай это побыстрее, — огрызнулся Бушар, — прежде чем она приведет ассассина прямо в наш архив.
Шалим повернулся, чтобы уйти, но Бушар остановил его.
— Шалим, проследи, чтобы это доставили Александру в Лимассол.
Он передал Шалиму мешок, тот кивнул в знак согласия. Альтаир с силой стиснул зубы. Значит, Александр тоже работает на тамплиеров. Похоже, у противника везде шпионы.
Двое мужчин ушли, и Альтаир двинулся дальше, к Оракулу. Через врата пройти было нельзя, поэтому он выбрался на балкон и цепляясь за стену крепости, пробрался в другой коридор, по которому спустился в подземелья. Еще несколько стражников пало от его клинка. Когда тела обнаружат, объявят всеобщую тревогу. Нужно было спешить.
И всё же стражников было много. Когда Альтаир приблизился к подземельям, то услышал крики и голоса. Дойдя до конца тоннеля, ассассин увидел нечто похожее на тюрьму и понял, куда направлялся Бушар. Тамплиер разговаривал со стражником. Они стояли по другую сторону металлической решетки.
«Что ж», — подумал Альтаир, — «по крайней мере, я отыскал подземелья». Он спрятался в нише тоннеля и услышал, как Бушар, прислушиваясь к крикам, спросил:
— Что происходит?
— Эта сумасшедшая, господин, — ответил стражник, стараясь перекричать шум, — она в ярости. Двое наших ранены.
— Пусть играет, — улыбнулся Бушар. — Она свое дело сделала.
Бушар снова находился за преградой, преодолеть которую быстро у Альтаира бы не вышло. Ассассину очень хотелось покончить с ним прямо сейчас, и плевать на стражника. Он даже подумал, что сперва мог вырубить солдата, а потом взяться за Бушара. Но этому не суждено было случиться. С огорчением Альтаир увидел, как Бушар и солдат уходят. Когда они скрылись, ассассин вышел из своего укрытия, подошел к запертым воротам, и ловко открыл дверь. Потом подошел к двери в камеру Оракула. Оттуда доносились громкие не сдерживаемые крики, и Альтаир нервно сглотнул. Он не боялся людей, но то, что находилось за дверью, не было человеком, это было нечто иное. Но когда он принялся вскрывать замок на двери, то почувствовал, что успокаивается. Впрочем, едва дверь со скрипом отворилась, повернувшись на ржавых петлях, сердце ассассина тревожно забилось.
Камера была огромной — целый зал, в котором стояла гнетущая атмосфера смерти. В помещение висел какой-то туман, а между колонн виднелось что-то похожее на листья, словно их занесло откуда-то снаружи.
Когда глаза привыкли к полумраку, Альтаир огляделся в поисках оракула, но никого не увидел. Раздался жуткий визг, от которого волосы встали дыбом. Альтаир, подавив дрожь, вошел в… камеру?
Больше всего это напоминало логово.
Наступила тишина. Чувства Альтаира обострились. Он переложил меч в другую руку, всматриваясь во мрак тускло освещенного помещения.