Тайный крестовый поход
Шрифт:
Ступени под ними обрушились, и Альтаир едва успел вскарабкаться на площадку перед дверью и втянул следом Марию. Толкнув дверь, они вышли наружу. В этот момент раздались новые залпы, окончательно обрушивая здание. Альтаир и Мария прыгнули вперед.
Несколько минут они лежали на земле, тяжело дыша и радуясь, что они живы.
Потом, когда последние корабли тамплиеров скрылись за горизонтом, увозя с собой архив, Альтаир и Мария пришли в порт Лимассола. Солнце медленно тонуло в море.
— Я пожертвовала многим, чтобы вступить в ряды тамплиеров, — после долгого молчания сказала Мария. — Но теперь служение Ордену и всё, что связывало меня со Святой землей, утратило смысл. Не знаю, нужно ли мне пытаться что-то вернуть.
— Ты вернешься в Англию? — спросил Альтаир.
— Нет… Я уже слишком далеко от дома, так что отправлюсь в путешествие на восток. Возможно в Индию. Или на край света… А ты?
Альтаир задумался, наслаждаясь близостью к ней.
— Когда-то, когда был жив Аль Муалим, мне казалось, что я живу на грани, и что мой единственный долг — привести остальных к этому же пределу.
— Когда-то я тоже так думала, — согласилась она.
Альтаир вытащил из мешка Яблоко и поднял его.
— Этот артефакт ужасен, но в нем заключены чудеса… Я бы хотел узнать о нем как можно больше.
— Ты ступаешь по краю, Альтаир.
Он кивнул.
— Знаю. Меня погубило любопытство, Мария. Я хочу встретиться с лучшими учеными, изучить библиотеки всего мира, узнать все тайны природы и вселенной.
— И все за одну жизнь? Немного самонадеянно…
Он усмехнулся.
— Кто знает. Возможно, одной жизни вполне достаточно.
— Возможно. И куда ты направишься?
Альтаир улыбнулся ей, осознав, что хочет, чтобы Мария всегда была рядом с ним.
— На восток, — ответил он.
ЧАСТЬ IV
ГЛАВА 48
15 июля 1257 года.
Иногда Маффео странно на меня смотрит. Словно он мне одновременно и верит, и считает, что я что-то от него утаиваю. Пока я рассказывал ему историю Альтаира, он несколько раз бросал на меня подобные взгляды. Смотря, как кипит жизнь на рынке Масиафа, наслаждаясь прохладой катакомб под цитаделью, прогуливаясь вдоль крепостной стены и наблюдая за тем, как кружащие над долиной птицы изредка пикируют вниз, он иногда смотрел на меня, будто хотел сказать: «Что ты скрываешь от меня, Никколо?»
Правильный ответ, конечно, «ничего». Я уж не говорю о том, что и меня самого терзали не угасающие подозрения, что, в конце концов, история эта должна к чему-то нас привести, и что Альтаир неспроста рассказывал мне всё это. Может она приведет нас к Яблоку? Или к дневникам Альтаира? Или к Кодексу [11] — книге, в которую он записал самые значимые свои открытия?
В общем, Маффео снова бросил на меня странный взгляд.
— И?
— Что «и», брат?
— Альтаир и Мария отправились на восток?
11
Кодекс, состоящий из 30-ти страниц, персональный журнал Альтаира, который он написал после смерти Аль Муалима. В нем рассказывается о исследованиях Яблока Эдема, которым он обладал, а так же некоторые биографические факты и различные статьи, связанные с убийствами. Кодекс побывал и во дворце Чингисхана, потом Альтаир передал его Никколо Поло, а тот его передал своему сыну, Марко Поло (тут эта информация не сходиться с автором книги, т. к. Боуден пишет (ниже), что кодекс утерян ассассином по имени Никколо Поло при возвращении в Венецию из Масиафа). Он, в свою очередь, вручил его Ассассину Данте Алигьери. Данте передал Кодекс своему ученику — Доменико Аудиторе. В конечном счете, он был утрачен, чтобы пираты, нанятые Тамплиерами, не смогли украсть его с борта судна, остановившегося в Отранто. Ассассины решили попытаться собрать обратно страницы Кодекса, но к 1476 году были собраны только 6 страниц. В этом же году Эцио Аудиторе да Фиренце, после смерти отца, стал Ассассином, и к 1499 году он собрал все страницы Кодекса, разбросанные по всей Италии. Каждая страница специально была зашифрована, и единственные люди, которые могли их расшифровать — Джованни Аудиторе, отец Эцио, и друг молодого Ассассина, художник и изобретатель, Леонардо да Винчи. Но так как отца Эцио убили, то остался только один человек. В Кодексе было пророчество, которое гласило, что придет пророк, соединит он две Части Эдема и откроет Хранилище. К началу 21-ого века страницы Кодекса снова были потеряны; многие из них хранились либо у частных коллекционеров, вероятнее всего Тамплиеров, либо выставляются в музеях.
— Маффео, Мария — мать господина, пригласившего нас в Масиаф, — Дарима.
Маффео повернулся к солнцу и закрыл глаза, наслаждаясь теплом и обдумывая мои слова. Уверен, он пытался мысленно найти в лице Дарима, которого мы знали, — мужчины лет шестидесяти с обветренным лицом, — черты лица женщины, которую мы никогда не видели, его матери, Марии.
Я дал ему время для размышлений, снисходительно улыбаясь. Как и Маффео, донимавший меня вопросами на протяжении всего рассказа, я сам перебивал Мастера, хотя и делал это с большим уважением и почтением, чем мой брат.
— А где сейчас Яблоко? — спросил я однажды.
Честно говоря, я втайне надеялся, что в какой-то момент Альтаир покажет мне артефакт. Он почтительно отзывался о нем, а порой в его голосе звучал даже страх. Вообще-то, я надеялся сам увидеть Яблоко. Возможно, чтобы понять, чем оно так притягательно.
К сожалению, этого не произошло. Мой вопрос натолкнулся на его раздраженное бормотание. Погрозив пальцем, он предупредил, чтобы я не забивал себе голову мыслями о Яблоке. Вместо этого мне следовало больше внимания уделить Кодексу. Альтаир сказал, что страницы Кодекса содержали все секреты Яблока, так что я мог изучить их, не подвергаясь пагубному влиянию артефакта.
Кодекс. Да, я решил, что именно Кодекс станет для меня самой значимой вещью. Самой значимой в моем будущем.
Оторвавшись от воспоминаний, я смотрел, как Маффео обдумывает тот факт, что Дарим был сыном Марии и Альтаира, и то, что их противостояние, в конце концов, сменилось уважением, потом влечением, дружбой, любовью и, наконец…
— А свадьба? — спросил Маффео. — Они с Альтаиром поженились?
— Да. Два года спустя после описываемых событий, они поженились в Лимассоле. Церемонию решили провести там в знак уважения к киприотам, позволившим разместить на острове базу ассассинов и передавшим ключи от крепости Ордену. Уверен, что Маркос был почетным гостем на том празднике, а несколько иронических тостов было произнесено в честь пиратов, которые в какой-то мере были виновны в знакомстве Альтаира и Марии. Вскоре после свадьбы ассассин с супругой вернулись в Масиаф, где и родился их сын, Дарим.
— Один сын?
— Нет. Два года спустя после рождения Дарима, Мария родила ему брата, Сефа.
— И что с ним стало?
— Всему своё время, брат. Всему своё время. Достаточно упомянуть, то был самый мирный и плодотворный период в жизни Мастера. Она мало говорил о нем, но, хотя эта часть его жизни слишком личная, чтобы поведать о ней всем, об этом много написано в кодексе. Все это время он совершал новые открытия и получал новые откровения.
— Например?
— Он записал о них в своих дневниках. Если бы ты заглянул туда хоть одним глазом, то нашел бы в кодексе не только упоминания о компонентах ядов для ассассинов, но и рассуждения об их роли в медицине. Там описаны великие достижения будущего и катастрофы, которые должны будут случиться; чертежи доспехов и новых скрытых клинков, в том числе и такой, из которого можно стрелять пулями. Он размышлял о природе веры и человечности, о непостоянности хаоса, о порядке, навязанном не божеством, а людьми.
Маффео был удивлен.
— Непостоянность хаоса, порядок, навязанный свыше…
— Задаваемые им вопросы укрепляли веру, — ответил я не без тени нарочитости. — Даже его собственную.
— Как так?
— Мастер писал о противоречиях Ордена Ассассинов. Они стремятся поддерживать мир, но их метод — убийство. Они стремятся просветить людей, но требуют безоговорочного подчинения Мастеру. Ассассинов предостерегают об опасности слепой веры, но при этом требуют беспрекословно следовать Кредо. Еще он писал о Тех, Кто Пришли Раньше, представителях первой цивилизации, оставивших на земле артефакты, за которыми охотятся и тамплиеры, и ассассины.