Тайный мир шопоголика
Шрифт:
Дома, у мамы и папы.
16
Когда, в то же воскресенье без предупреждения появившись у родителей, я объявила, что хочу пожить у них несколько дней, они нисколько не удивились.
Мою просьбу они восприняли даже слишком спокойно, отчего у меня тотчас возникло подозрение, что они ожидали такого исхода с тех самых пор, как я переехала в Лондон. Неужели они каждые выходные ждали, что я вернусь к ним без вещей и с покрасневшими от слез глазами? Как бы там ни было, вели родители
Хотя, конечно, санитары не стали бы пререкаться по поводу того, как лучше спасать пациента. Через несколько минут я уже готова улизнуть в сад, чтобы дать им возможность договориться о моей дальнейшей судьбе.
– Иди наверх и прими горячую ванну, – советует мама, как только я ставлю на пол свою сумочку. – Ты, наверное, устала!
– Она не обязана принимать ванну, если ей этого не хочется! – возражает папа. – Может, она выпить хочет! Дорогая, выпить хочешь?
– Это, по-твоему, разумно? – Мама кидает на папу многозначительный взгляд, говорящий «А что, если она стала алкоголичкой?!», который я, видимо, должна не заметить.
– Нет, выпить мне не хочется, а вот от чая не отказалась бы, – встреваю я.
– Конечно! – вскрикивает мама. – Грэхем, поставь чайник! – И еще один многозначительный взгляд.
Как только папа исчезает в направлении кухни, мама подходит ко мне и шепчет:
– Милая, у тебя все нормально… ты хорошо себя чувствуешь?
Кажется, ничто в мире не заставит тебя расплакаться так, как мамин сочувственный голос.
– Ну, – блею я, – бывало и получше. Просто у меня… сейчас сложная ситуация. Но все будет хорошо. – Я пожимаю плечами и отвожу глаза.
– Ты знаешь, – шепчет она еще тише, – твой отец не такой уж старомодный, как кажется. И я уверена, что если нужно присмотреть за… малышом, пока ты работаешь…
Что?
– Мама, не волнуйся! Я не беременна!
– Я и не говорила ничего такого, – краснеет она, – просто хотела поддержать тебя.
Господи, ну что у меня за родители. По-моему, они смотрят слишком много сериалов. Наверняка они даже надеялись, что я беременна. От какого-нибудь коварного женатого любовника, которого они потом могли бы из мести убить и закопать под своей верандой.
И что это еще за бредовое выражение «поддержать тебя»? Моя мама ни в жизнь бы так не сказала, если бы не эти дурацкие сериалы.
– Ладно, пойдем, посидим, чайку хлебнем, поболтаем.
Я следую за ней в кухню, и мы все трое усаживаемся за стол. И знаете, это славно. Крепкий свежий чай и шоколадные кексы. То, что нужно. Я зажмуриваюсь и с наслаждением прихлебываю чай. Потом открываю глаза и вижу своих родителей, разглядывающих меня с откровенным любопытством. Мама тут же изображает улыбку, а папа покашливает, но я понимаю, что им ужасно интересно узнать, в чем же дело.
– Ну, –
– Да, – отвечает мама. – У нас все хорошо. Опять молчим.
– Бекки, – скрипучим голосом начинает папа, – у тебя какие-то проблемы? Ты, конечно, можешь не говорить, если не хочешь, – быстро добавляет он. – Но я хочу, чтобы ты знала: мы всегда будем с тобой.
Очередной мыльно-оперный идиотизм. Нет, моим родителям явно надо почаще отрываться от телевизора.
– Деточка, у тебя самой все в порядке? – ласково спрашивает мама, и у нее такой понимающий и добрый голос, что я неожиданно для себя самой ставлю кружку на стол трясущимися руками и выпаливаю:
– Честно говоря, не совсем. Не хотела вас тревожить, поэтому ничего раньше не говорила… – Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
– Что случилось? – взволнованно вопрошает мама. – Господи, неужели наркотики?
– Да нет же! – почти кричу я. – Просто… просто… – Я снова хватаюсь за кружку с чаем.
Признание дается труднее, чем я думала. Ну же, Ребекка, скажи это.
Я закрываю глаза и крепче сжимаю кружку.
– Дело в том, что…
– Что? – торопит мама.
– В том, что меня преследуют. Мужчина… по имени Дерек Смит.
Воцаряется долгая тишина, которую нарушает только громкий выдох отца.
– Я так и знала, – хрупким голосом возвещает мама. – Я знала, что тут что-то не так!
– Все знали, что тут что-то не так! – Папа резко опускает локти на стол. – Бекки, сколько это уже продолжается?
– Ну… несколько месяцев. – Я гляжу в кружку. – Это очень действует на нервы. Не то чтобы это серьезно, но у меня просто не выдержали нервы.
– А кто такой Дерек Смит? – спрашивает папа. – Мы его знаем?
– Вряд ли. Я познакомилась с ним… э-э… по работе.
– Конечно! – вскрикивает мама. – Такая симпатичная и умная девушка с такой успешной карьерой… я это предвидела!
– Он тоже журналист? – спрашивает папа, и я отрицательно мотаю головой:
– Он работает в банке «Эндвич». И он… звонит мне, говорит, что курирует мой счет. У него так убедительно получается.
На кухне тишина – родители переваривают услышанное, а я съедаю еще один кекс.
– Тогда, – наконец говорит мама, – нам придется позвонить в полицию.
– Нет! – пугаюсь я, и по всему столу разлетаются крошки. – Не надо! Он никогда впрямую не угрожал. Я даже не могу сказать, что он меня действительно преследует. Просто докучает. Я решила ненадолго исчезнуть…
– Ну, – папа переглядывается с мамой, – это можно понять.
– Поэтому, – добавляю я, крепко зажимая руки меж колен, – если он позвонит, скажите ему, что я уехала за границу и вы не знаете, как меня найти. И… если позвонит кто-то другой, говорите то же самое. Даже Сьюзи.
– Ты уверена? – хмурится мама. – А не проще позвонить в полицию?