Тайный мир шопоголика
Шрифт:
– Да, в наше время осторожность излишней не бывает, – кивает Мартин.
– Вот она, цена славы, – скорбно покачивает головой Дженис. – Цена славы.
Я решаю сменить тему.
– Ну а как у вас дела?
– Хорошо, наверное. – Улыбка у Мартина какая-то натянутая. Он замолкает и смотрит на жену. Она хмурится и едва заметно качает головой.
– Думаю, вы рады таким новостям, – бодро начинаю я. – Насчет «Флагстафф Лайф».
Тишина.
– Конечно, мы могли бы им радоваться, –
– Никто не мог знать заранее, – пожимает плечами Дженис. – Такое бывает. Кому-то везет, а кому-то нет.
– В смысле? – недоумеваю я. – Разве вкладчикам не выплатили большие бонусы?
Мартин потирает щеки.
– В нашем случае нет.
– Но… почему?
– Мартин им сегодня утром позвонил, – объясняет Дженис, – хотел узнать, сколько нам причитается. В газетах писали, что вкладчики с многолетним стажем получат несколько тысяч. Но… – она косится на Мартина.
– Но что? – Я начинаю волноваться.
– Но мы уже не попадаем в эту категорию, – неловко говорит Мартин. – Потому что мы сменили банк. По нашему старому вкладу нам бы полагались бонусы, а теперь… – Он кашляет. – Хотя кое-что нам, конечно, выплатят… фунтов сто.
Я смотрю на него в полном недоумении. – Но вы же сменили счет совсем недавно…
– Две недели назад, – уточняет он. – В том-то и штука. Если бы мы еще немного повременили… Ладно, что сделано, то сделано. Сейчас-то какой смысл жаловаться. – Мартин смиренно пожимает плечами и улыбается Дженис, и она улыбается ему в ответ.
А я отвожу взгляд и кусаю губы.
Потому что меня охватывает гадкое чувство. Они же решили сменить банк с моей легкой руки. Они спросили у меня совета, и я его дала. Но если подумать, кажется… уже тогда до меня доходили слухи о предстоящем слиянии. Господи. Неужели я тогда знала? И могла это предотвратить?
– Мы и подумать не могли, что будут выплачивать бонусы. – Дженис ласково кладет руку на плечо мужу. – Такую информацию они держат в секрете до последней минуты, разве нет, Бекки?
Я не в состоянии ответить – у меня горло свело. Теперь я все вспомнила. Первой о будущем слиянии упомянула Алисия. За день до моего приезда к родителям. Потом Филип на работе разглагольствовал на эту тему. Что-то о вкладчиках и выгоде. Только… я не слушала. Кажется, в это время красила ногти.
– Они утверждают, что если бы мы не сменили банк, нам бы выплатили двадцать тысяч, – угрюмо говорит Мартин. – Даже думать об этом не хочется. Но Дженис права. Мы не могли знать заранее. Никто не мог знать.
Господи, это я во всем виновата. Я одна. Если бы я хоть раз в жизни напрягла мозги и подумала…
– Бекки, не расстраивайся так! – утешает меня Дженис. – Ты не виновата! Ты же не знала! Никто не знал! Никто и не…
– Знала, – слышу я свой тихий голос. Изумленная тишина
– Что? – слабым голосом спрашивает Дженис.
– Не то чтобы знала, – отвечаю я, глядя в землю, – но до меня доходили слухи. Мне надо было предупредить вас. Но я… просто не подумала. Я забыла. – Заставляю себя взглянуть на них. Мартин потрясен. – Простите… простите меня. Это я во всем виновата.
Пауза, во время которой Дженис и Мартин переглядываются, а я сутулюсь и опускаю руки, полная ненависти к себе самой. Слышу, как в доме звонит телефон. Кто-то снимает трубку.
– Ясно, – наконец нарушает молчание Мартин. – Ну… не волнуйся. Всякое случается в жизни.
– Не вини себя, Бекки, – ласково произносит Дженис. – Решение сменить банк приняли мы, а не ты.
– Тебе самой в последнее время тоже несладко пришлось. Из-за этого ужасного преследователя.
Вот теперь я точно разревусь. Я не заслуживаю их доброты. Они потеряли двадцать тысяч из-за моей лени. Они потеряли двадцать тысяч, потому что я ни черта не знала из того, что обязана была знать. В конце концов, я же финансовый обозреватель!
Я вдруг осознаю, что скатилась на самое дно. Что у меня есть? Ничего. Абсолютно ничего. Я не в состоянии распоряжаться своими деньгами, я не в состоянии выполнять свою работу, и у меня нет мужчины. Я обидела лучшую подругу, наврала родителям и теперь напакостила соседям. Единственное, что мне остается, – уйти в монастырь, чтобы никому больше не навредить.
– Бекки? – Это папа. Идет к нам по лужайке, и лицо у него взволнованное. – Бекки, ты только не волнуйся, но я сейчас говорил с этим Дереком Смитом.
– Что?! – Я бледнею.
– Преследователь? – в испуге ахает Дженис.
– Весьма неприятный тип, должен вам сказать. На редкость агрессивно со мной разговаривал.
– Он знает, что Бекки тут? – беспокоится Дженис.
– Нет. Явно наугад позвонил. Я с ним очень вежливо побеседовал, сказал, что тебя тут нет и я понятия не имею, где ты.
– А… он что? – напряженно спрашиваю я.
– Придумал какую-то ерунду, будто ты собиралась с ним встретиться, – качает головой папа. – Парень явно не в своем уме.
– Вам надо сменить номер, – рекомендует Мартин.
– А откуда он звонил? – волнуется Дженис. – Он ведь может быть где угодно! – И она начинает оглядываться вокруг, как будто ожидая, что мой преследователь вот-вот выскочит из-за кустов.
– Совершенно верно, – соглашается папа. – Бекки, я думаю, тебе стоит вернуться в дом. Никогда не знаешь, чего ожидать от этих маньяков.
– Хорошо, – еле слышно говорю я.
С трудом верю, что все это творится со мной наяву. Смотрю на папино доброе лицо и чувствую, что сейчас меня прорвет. Ну почему я не сказала им с мамой всю правду?! Почему я сама втянула себя в это?