Тайный наследник для миллиардера
Шрифт:
Смущенно киваю. Пора бы прекратить восторженно на него пялиться, и я лихорадочно ищу тему для разговора. Но в голове, как назло, ни одной подходящей мысли. Не могу ничего придумать такого, чтобы не касалось нас двоих.
— Вы сегодня один, без водителя? — наконец-то нахожу после мучительных поисков.
— Разве мы не договорились? — с укором приподнимает бровь Арсанов.
— Ты, — покорно подчиняюсь, — ты сегодня один?
— Да, захотелось самому вас отвезти, — Арсанов смотрит на дорогу, но меня не покидает ощущение, будто он не
Он бросает взгляд на детей, устроивших возню на заднем сиденье. Этот взгляд полон тепла, которое я с трудом бы могла предположить у такого мужчины.
— А как же охрана? Ты не боишься ездить без охраны?
— Разве без них далеко уедешь? — усмехается он. — Ты не знаешь моего начальника службы безопасности. Это настоящий цербер. Мне пришлось выдержать целый бой, чтобы они не толклись со мной в одной машине, а следовали на расстоянии. Так что моя охрана всегда со мной.
В самом деле, возле ресторана паркуется еще одна машина. Из нее выгружаются мужчины в костюмах и следуют за нами.
Тимур достает коляску из багажника, усаживает в нее Бодьку, при этом один из охранников порывается ему помочь. Но Арсанов взглядом осаживает подчиненного, и все делает сам.
Для нас на огороженной террасе накрыт стол, для детей есть отдельный столик с бумагой, карандашами и красками. И еще целый ящик с игрушками.
Смотрю во все глаза. В моей прошлой «модельной» жизни походы по ресторанам были привычными. Но тогда я мало обращала на удобства для посетителей с детьми. А после рождения Бодьки рестораны стали мне не по карману.
— Папочка, папа, я хочу такую прическу как у Полины! — Соня хватает Тимура за руки и заглядывает ему в глаза. Он обнимает дочь.
— Сонь, ну ты же знаешь, у твоего папки руки не оттуда выросли.
И хоть он улыбается, не могу отделаться от чувства, что за этим грубоватым тоном Арсанов прячет вину.
— Давай я тебе сделаю хвост, Сонечка! — подзываю девочку.
У нее тоже хвостик, но видно, что делал мужчина. Недостаточно прочесаны волосы, пряди выбиваются из прически.
— Я честно старался научиться плести косички, — признается Арсанов, глядя как ловко я управляюсь с густыми шелковыми волосами девочки. — Но они у меня все время высыпаются, скользят, и сколько пытался, ничего не получается.
— Мне бабушка косички заплетает, — сообщает Соня, — только бабушка у нас не каждый день. Спасибо!
Она с детской непосредственностью порывисто обнимает меня за шею и бежит к Богдану, который вытащил из ящика конструктор.
— Соня, давай соберем пиратскую шхуну!
Я провожаю глазами девочку и решаюсь.
— Тимур, я могу спросить про маму Сонечки? Поверь, это не просто любопытство. Скажи, она… совсем безнадежна? Можешь на меня накричать, если хочешь, — добавляю самоотверженно. — Сама не верю, что набралась смелости спросить, и ты можешь не верить, но мне в самом деле небезразлична твоя девочка. У меня сердце болит на нее смотреть.
— Спасибо, Полина, ты не представляешь, что для меня значат твои слова, — Тимур на редкость серьезно относится к моей речи, — но можно, я задам встречный вопрос? Отец Богдана безнадежен? Он оставил тебя еще во время беременности, верно?
Растерянно киваю.
— Так скажи, почему он не возле своего сына?
— Потому что… — подбираю слова пересохшим языком, — потому что… его у Богдана нет.
Облегченно выдыхаю от того, что нашла нужное слово. Мне не хочется лгать Тимуру, но и оговаривать неизвестного мне мужчину тоже не хочется. Он точно перед нами ни в чем не виноват.
— Вот и у нас так, — говорит Арсанов, теребя лежащую перед ним салфетку, — Сониной мамы просто нет. Давай на этом и сойдемся.
Я киваю, испытывая необъяснимую нежность к мужчине, который хотел научиться плести косички своей дочке. И так и не научился.
— Нам надо было поменяться, — Тимур старается сменить тему и улыбается, но улыбка у него все равно получается вымученной. — У тебя должна была родиться моя Соня, а у меня твой Бодька. Мне всегда казалось, что мальчику было бы со мной проще. Не представляешь, как мне жаль свою дочь. А ведь ей только четыре, что будет, когда она начнет подрастать?
— Ты справишься, Тимур! — говорю со всей пылкостью, на которую способна. — Обязательно справишься!
— Только если ты мне в этом поможешь, Полина, — он неожиданно накрывает мою руку своей, — а я помогу тебе.
Глава 15
Меня как током бьет. Будто меня впервые касается мужчина. Смотрю на его ладонь как завороженная: понимаю, что надо высвободить руку — если увидят дети, нам обоим будет неловко. Но ничего не могу с собой поделать, нарочно тяну время, продлевая удовольствие.
Боги, что я несу? Удовольствие! Если от такого невинного прикосновения меня так прошибает, то что со мной было бы, реши он меня обнять? На то, чтобы представить большее, у меня просто не хватает смелости. Я и так наверняка красная как зернышки граната в салате.
Мне надо спросить, какую помощь он имеет в виду. Но не успеваю, к нам подбегает запыхавшаяся Соня. Зато в последний момент успеваю выдернуть руку из-под ладони Арсанова.
— Папа, а кто из нас выше, я или Богдан? Бодька говорит, что он.
Девочка выглядит расстроенной, и я искренне радуюсь, что она так быстро перестала комплексовать из-за своего роста. А еще, что она, кажется, ничего не заметила. Хотя Тимура это похоже не так волнует, как меня.
— А вот мы сейчас и посмотрим, — говорит он дочери.
— Как? — спрашивает мой сын. — Мне же нельзя вставать!
— Очень просто, — Арсанов поднимается из-за стола и подходит к Богдану, — давай сюда руки. Соня, поворачивайся спиной к нам.
Подхватывает Бодьку под мышки так, чтобы он подошвами ботинок касался пола, и подносит к девочке.