Тайный наследник Дона

Райли Селеста

— Все мои друзья в школе говорят, что их родители женаты друг на друге, — хнычет он, надувая свой маленький ротик. — Я единственный, у кого папа не женат на маме. — Он сужает глаза на меня и своего отца. — Вы развелись?

— Нет! — Мы с Домиником отвечаем в унисон, а потом оба хихикаем. Лукас ведет себя непосредственно. Я боялась, что мой сын слишком быстро взрослеет. Здорово, что он еще не очень взрослый.

— Нет, — повторяю я на этот раз одна. — Мы с твоим папой никогда не были женаты. Что-то пошло не так еще

до твоего рождения. Маме и папе пришлось на время разойтись.

Лукас кивает.

— Так вы поженитесь теперь, когда вы вместе?

Я прикусываю губу и бросаю взгляд на Доминика.

— Я никогда больше не отпущу ни тебя, ни твою маму, — отвечает Доминик, глядя прямо на меня. — Никогда.

— Значит, ты женишься на ней?

Доминик улыбается и гладит Лукаса по голове.

— Спи, малыш. Больше никаких вопросов, хорошо?

Лукас что-то бормочет, прежде чем положить голову мне на живот.

В моей груди разливается тепло. Я давно не испытывала такого счастья. Когда я была моложе, я всегда хотела иметь идеальную семью. Думаю, потребность в ней возникла из-за отсутствия материнской заботы и скорбящего отца-алкоголика.

Мне нужен был кто-то, кого я могла бы любить и кто любил бы меня в ответ. Я знала, что единственный способ добиться этого — создать свою собственную маленькую семью. Прошли годы, и мне кажется, что я получила все, что хотела.

Когда Доминик смотрит на спящего Лукаса с таким теплом в глазах, я наполняюсь новой надеждой. Пусть у меня еще далеко не идеальная свадьба, но это все, о чем я мечтала.

И я не хотела бы, чтобы было иначе.

ГЛАВА 18

ДОМИНИК

— Что, черт возьми, здесь произошло? — Прорычал я, зажав нос рукой, чтобы заглушить вонь застоявшейся крови, и перешагивая через трупы людей на полу.

Сейчас семь часов утра, прошло двадцать минут с тех пор, как мне позвонил Данте и сообщил, что на один из наших складов напали.

Данте сжимает кулак и бьет им в кирпичную стену.

— Я ни хрена не понимаю, чувак. Я приехал сюда ровно в шесть, чтобы записать груз, прибывший вчера вечером. Я чувствовал запах крови на расстоянии фута, а когда вошел, увидел это дерьмо. Кто-то напал на склад, — добавляет он, как будто это не очень очевидно.

Злобно пыхтя, я достаю из нагрудного кармана пачку сигарет, которые ношу с собой, но никогда не курю, и засовываю одну между губами.

— Тебе нужна зажигалка, Капо? — Спрашивает Данте.

Я поднимаю бровь в его сторону. Мои нервы дергаются от ярости, и я клянусь, что вижу только красное. По меньшей мере десять моих людей мертвы, а партия наркотиков стоимостью в миллионы долларов пропала.

Данте чиркает зажигалкой, и я вдыхаю, закрывая глаза, когда пепельный дым смешивается с горечью в моем желудке. По идее, он должен расслаблять,

но от него у меня зудит в горле от жажды крови.

Открыв глаза, я выдыхаю дым и смотрю на Данте.

— Я был здесь прошлой ночью. Кто бы ни сделал это дерьмо, он знал, что я здесь, и ждал, пока я уйду.

Данте, похоже, задумался, когда в склад ворвался Маркус, ломая пальцы, и ярость на его лице совпала с моей.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Что, черт возьми, по-твоему, произошло? — Данте огрызается. — Рождественская вечеринка?

Маркус оглядывается по сторонам, не закрывая нос, и кажется, что запах его ничуть не трогает.

— Это русские ублюдки.

— Нельзя быть слишком уверенными, что это сделали русские, — говорю я. Кирилл, конечно, гребаный неудачник, но он не настолько глуп, чтобы начать открытое нападение на меня, как в этот раз.

— Тогда кто? — Фыркает Маркус. — Ирландская мафия? Каморристы?

Мои глаза встречаются с его глазами, когда он говорит: "Каморристы".

Маркус качает головой.

— Нет брат. Каморристы — ссыкуны, они бы не стали так на тебя нападать. Эти ублюдки намочили бы штаны, если бы ты на них посмотрел.

— Именно поэтому я их и подозреваю. — Русские не стали бы рисковать моим гневом и человеческими жертвами. К тому же Кирилл — гордый человек. Дрянь, но, тем не менее, гордая старая свинья. Если бы он сделал что-то подобное, он бы хотел, чтобы я знал, что это был он.

Я втягиваю дым.

— Есть новости от Алексея?

— Нет, — отвечает Данте. — Он старается избегать нашей территории.

— Избегание наших территорий не принесет ему ничего хорошего. Я дал ему достаточно времени, чтобы принять решение. Если он не принял решение, это его вина. — Хватит с меня терпения. Я слишком чертовски зол, чтобы быть милосердным.

— Скажи слово, и я убью его, брат, — говорит Маркус.

— В этом нет необходимости. — По крайней мере, пока. Я делаю последнюю затяжку, бросаю сигарету на пол и наблюдаю, как она медленно пачкается кровью. Я наступаю на нее своей кожаной туфлей Tom Ford.

— Что же мне делать?

— Найди его и приведи ко мне сегодня вечером. — Я засовываю руки в карманы, тяжело дыша, стараясь не выдать своего гнева. — Разберитесь с этим беспорядком и убедитесь, что об их семьях позаботились.

***

— Я слышал о нападении на ваш склад, — говорит Алексей. Он изменился по сравнению с тем, когда я видел его в последний раз.

Слишком изменился, чтобы мне нравиться.

На нем черный костюм, сшитый на заказ, одна нога скрещена на другой, на губах высокомерная ухмылка, и он потягивает мой дорогой виски. За ним стоят десять человек, все десять выглядят свирепо и готовы отдать за него жизнь.

У меня возникает искушение направить на него свой пистолет, чтобы убедиться, что они это сделают.