Тайный орден
Шрифт:
закончилось Всемирным Потопом. А выжившие народы перемешались друг с другом.
И с тех пор нет больше ни явного добра, ни явного зла на земле. Все смешалось с тех
пор, и все умалилось, все измельчало: и добро, и зло, и, даже, человеческая жизнь,
которая стала очень короткой. И наши старые боги — это просто память народа о том
древнем времени и нельзя за это нас осуждать. Иисус Христос пришел в этот мир,
чтобы возродить добро в людях. И все добрые люди приняли веру в Христа. Но Он
ведь пришел совсем недавно: еще и двадцать поколений с тех пор не минуло.
—Да какое право имеет этот язычник вообще рассуждать о Христе? И что это он
там несет о каких-то гномах, драконах, эльфах и великанах? По-моему, самое время
его проучить! — Возмутился великовозрастный забияка де Бов, которому выпитое
вино ударило в голову.
—Это кого ты назвал язычником, жирная свинья?! — Взревел Хельге,
поднимаясь в полный рост и сжимая свои огромные кулаки.
—Хватит спорить, давно пора спать, — неожиданно вмешался Гуго де Пейн в
перебранку рыцарей, которая начала уже подходить к опасной черте, после чего могла
разразиться серьезная ссора с нешуточной потасовкой и даже с кровопусканием.
—А ты бы лучше помолчал, шателен! Наши споры — это наше дело, и тебя они
не касаются, молод ты еще. — Дерзко бросил ему толстый де Бов.
—Волею графа Шампанского я командир этого отряда, и я обязан не допускать
ссор между моими людьми, а вы, сударь, как я вижу, как раз ссоры и ищите. Неужели
же вы хотите ослабить всех нас раздорами перед лицом грядущей битвы с неверными?
— Глядя прямо в маленькие глаза на широком квадратном лице де Бова, сказал Гуго.
Хельге молчал, разжав кулаки и внимательно глядя на молодого шателена Пейна.
Несколько затянувшихся мгновений Гуго де Пейн и Эндрю де Бов буравили друг
друга глазами, затем де Бов уступил.
—Говорить ты умеешь, шателен, но посмотрим, чего будут стоить твои слова,
когда дело дойдет до мечей. Пока что я видел только, как ты с лошади на турнире
упал, — проворчал де Бов, набычившись, опустив свою большую голову и с вызовом,
исподлобья глядя на молодого командира.
—Что ж, вот и посмотрим, упаду ли я снова с лошади или нет. А сейчас я
приказываю вам прекратить все споры и ложиться спать.
К удивлению Гуго, грозные воины безропотно умолкли и стали готовиться ко сну.
Первым подал пример Хельге, за ним стал укладываться Озерик, потом де Бриен. Их
оруженосцы тоже уже улеглись. Сидеть у костра остался только один де Бов.
Наверное, рыцарям все-таки не слишком хотелось затевать драку, в противном случае,
их вряд ли что-либо остановило бы.
—А кто будет в карауле? — Спросил де Бов командира. Судя по всему, он уже
окончательно остыл после недавней перебранки.
—Я сам, пока не захочу спать, потом разбужу Джеральда, — ответил де Пейн.
И действительно, время было уже позднее. Шампанцы загасили костер и улеглись
спать в шести больших синих палатках. А Гуго де Пейн, напротив, поднялся с земли,
закутался в свой теплый плащ и с обнаженным мечом нес караул, бродя вокруг лагеря
и прислушиваясь к ночным звукам.
Апрельская ночь над ним была ясной и безмолвной. Светила почти полная Луна.
Легкий ветерок, наполненный запахом влажной земли, шевелил ветки старых вязов,
окружающих поляну на которой стояли палатки шампанских рыцарей. Гуго смотрел
на звезды, и, вдыхая весенний воздух, в который уже раз вспоминал Кристину. Со
многими девушками познакомился он за время странствий, но так и не встретил ни
одной лучше нее. Но в последнее время де Пейн почему-то стал еще острее
переживать свое одиночество. Возможно, виновата была недавняя встреча с
Розалиндой де Сент-Омер, которая всколыхнула какую-то давно забытую струну в
сердце молодого рыцаря, но была ли причина именно в этом, он и сам не знал
наверняка. Так или иначе, но теперь при свете звезд ему вдруг снова сделалось
невыносимо грустно, одной рукой Гуго оперся на меч, а другой достал из-под одежды
маленькую обгоревшую иконку Богородицы, посмотрел на нее в тусклом свете луны,
прижал к груди, и глаза его увлажнились. Но никто не должен был видеть его слез: все
товарищи молодого рыцаря спали. И вдруг, какое-то движение произошло в тени
ближайшего дерева. Де Пейн вздрогнул и выставил перед собой правую руку с мечом.
—Кто здесь? — Спросил он.
—Адамус. — Был ответ, и фигура в капюшоне выступила из-за старого вяза.
—Что вы делаете под деревом в столь поздний час?— Спросил рыцарь, все еще
держа перед собой меч.
—Мне просто не спится. Знаете ли, в моем возрасте такое иногда бывает:
внезапно охватывает беспокойство. Я стоял возле дерева и слушал голоса ночи.
Простите, если напугал вас, Гуго. — Сказал монах.
—Пустяки, просто я думал, что вы давно смотрите сны в нашей палатке рядом с
Джеральдом и Яковом, — произнес де Пейн и, стыдясь собственной трусости, опустил
оружие, затем спросил:
—Что же заставило вас беспокоиться, брат Адамус? Вы слышали ночных птиц,
или, быть может, в лесу выли волки?
—Вовсе нет. Я слушал голоса, которых не слышно обычному уху. Не знаю даже,